Боснии поставили «неуд»
Спустя 30 лет после образования БиГ остается нефункциональной, считают в РСМД
В Российском совете по международным делам (РСМД) подготовлен доклад «Невыученные уроки Боснии и Герцеговины: 30 лет после Дейтона», в котором анализируются итоги трех десятилетий существования этой страны после принятия в ноябре 1995 года Дейтонского мирного соглашения. Главный вывод, который делается в докладе, предельно категоричен: «Спустя 30 лет после Дейтона Босния и Герцеговина функционирует не как целостное государство, а как совокупность автономных, слабо взаимосвязанных этнополитических пространств». С докладом РСМД, который будет обнародован на этой неделе, заранее ознакомился корреспондент “Ъ” на Балканах Геннадий Сысоев.
Фото: Armin Durgut / AP
Фото: Armin Durgut / AP
Анализируя принятые в ноябре 1995 года Дейтонские соглашения, согласно которым Босния состоит из двух государственных образований-энтитетов — Мусульмано-хорватской федерации и Республики Сербской, а также 30 лет их реализации, автор сделанного в форме рабочей тетради доклада Татьяна Попадьева констатирует: «Система власти, созданная в Дейтоне, обеспечила окончание войны, но вместе с тем закрепила этническое разделение общества и сделала страну заложницей сложной политической архитектуры. Такой механизм парализует принятие решений и позволяет националистическим элитам блокировать любые реформы, не соответствующие их интересам».
Особое внимание в докладе уделяется деятельности ключевых структур боснийской государственности, созданных в Дейтоне,— Конституционному суду (КС) и высокому представителю мирового сообщества, выполняющему в Боснии функцию своего рода внешнего управляющего.
КС, который по дейтонской концепции призван быть «арбитром в спорах между уровнями власти, хранителем конституции и гарантом того, что сложная федеративно-этническая конструкция страны функционирует», сам, по оценке автора, производит кризисы и пытается выступать в них в роли арбитра.
Поэтому сегодня вокруг этого суда «концентрируются многие политические и этнические споры, что превращает его в арену борьбы за власть», и в результате вся сложная система БиГ теряет устойчивость.
Ведь, как резонно отмечается в докладе, «если КС парализован, страна фактически лишается механизма разрешения институциональных конфликтов».
Высокий представитель, который с 1997 года наделен особыми «боннскими» полномочиями, позволяющими принимать решения за боснийские стороны, снимать с должности политиков «за обструкцию Дейтона», сам, по оценке автора, нередко злоупотребляет этими полномочиями. В итоге происходит «фактическое перераспределение полномочий между БиГ и энтитетами без легитимной правовой основы».
Сегодняшнюю Боснию автор называет ареной «идентитарных войн». Принятая в середине 2024 года Декларация Первого Всесербского собора в Белграде напрямую затронула дейтонский конституционный порядок Боснии. Она хотя и подтверждает формальную приверженность Дейтонскому соглашению, но трактует его в пользу укрепления особых связей между Сербией и Республикой Сербской, а многократное упоминание Дейтона в тексте соседствует с выводом, что установленный им порядок фактически рухнул. Поэтому неудивительно, что в Мусульмано-хорватской федерации назвали декларацию «политико-правовой агрессией, узаконивающей сепаратистские устремления Республики Сербской» и противоречащей Дейтону.
«Главный удар сербо-боснийских противоречий», по оценке автора, принял на себя многолетний лидер РС Милорад Додик, которого боснийский суд приговорил к году тюрьмы и запрету в течение шести лет заниматься политикой за нарушение правового порядка страны, а ЦИК лишил его президентского мандата. Тем не менее, считает автор, «никакая смена этнических лидеров в БиГ не приведет к разрешению политического противостояния между энтитетами, поскольку в умах людей до сих пор продолжается война».
В заключение доклада выделяются ключевые препятствия на пути урегулирования конфликта в Боснии. Прежде всего, это отсутствие общей государственной цели, когда потенциальное вступление в ЕС не воспринимается как достаточный стимул для компромиссов, поскольку выглядит отдаленным и малореалистичным. Кроме того, в стране нет даже тени согласия в оценке войны 30-летней давности, а значит, выработка совместной стратегии на будущее остается невозможной. Существенной проблемой остается неурегулированный национальный вопрос. Источником напряженности выступает и система двух энтитетов, усиливающая разделение общества.
Потому главный вывод, который делается в докладе, звучит предельно категорично, но он, похоже, оправдан: «Спустя 30 лет после Дейтона Босния и Герцеговина функционирует не как целостное государство, а как совокупность автономных, слабо взаимосвязанных этнополитических пространств».