редактор "Ъ-Настоящая игра"
В начале месяца на экраны страны вышел новый фильм Павла Чухрая "Русская игра" — вольное переложение "Игроков" Гоголя. В нынешней ситуации с азартными играми можно было бы предположить, что это игорные магнаты наняли режиссера, чтобы посредством главнейшего из всех искусств напомнить обществу о традиционной любви к азартным играм в России. Однако продюсерами фильма выступили государственный телеканал "Россия" и Федеральное агентство по культуре и кинематографии, которых трудно заподозрить в причастности к игорному бизнесу. Скорее дело в том, что азартные игры действительно являлись неотъемлемой частью русской жизни. Пушкин, Гоголь, Достоевский, Некрасов, издававший "Современник" на деньги, выигранные в преферанс, Лев Толстой, русские цари и царицы, начиная с Екатерины II и Александра I и заканчивая Николаем II,— все они играли и не видели в этом ничего плохого. А русского офицера вообще невозможно себе представить без карт!
Это в советское время игра превратилась в нечто маргинальное и полукриминальное. И за нынешними попытками загнать игорный бизнес в целинные резервации нет ничего, кроме атавизмов советского прошлого. Можно сказать, одно дело — игра, а другое — игорный бизнес. Но игорные заведения возникли для того, чтобы структурировать и обезопасить игру от шулерства. Игорные заведения — это сервис для игры. Что же в таком случае в них плохого?
Но жизнь идет своим чередом. И игра, как часть жизни, не стоит на месте. Нынешние игроки не похожи на катранщиков советской эпохи. Публику на покерном турнире не отличить от публики на клубной вечеринке. Игра вернулась в нашу жизнь. С появлением на международном покерном небосклоне 19-летней норвежки Аннет Обрестад даже возрастные табу и запреты на онлайн-игры выглядят как-то несуразно. Тут, правда, нам есть чем похвастаться: Россия — единственная страна, где покер официально признан видом спорта, и по нашим законам Аннет — юная спортсменка. Почему же в таком случае решения, в которых мы и впрямь идем впереди планеты всей, странным образом сочетаются у нас с решениями, в которых мы отстаем от остального мира на десятилетия? Ведь принятый закон о регулировании игорного бизнеса является копией итальянского закона 60-х годов, от которого Италия отказалась.
С этой точки зрения, кстати, примечательно, что единственное, но принципиальное отличие фильма Павла Чухрая от пьесы Гоголя — происхождение главного героя. В фильме Павла Чухрая вместо местного шулера Ихарева в классический переплет вставлен проигравшийся на родине шулер-итальянец.