Концерт рок
Во дворце спорта "Лужники" одна из лучших в мире концертных команд выступила в рамках турне в поддержку прошлогоднего альбома "Black Holes And Revelations". Помимо новых композиций прозвучали все любимые публикой песни. Качество шоу БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ оценил по высшему разряду.
Турне по СНГ, в рамках которого у Muse значились еще концерты в Киеве и Санкт-Петербурге, было лакомым куском для промоутеров. Никто не сомневался, что группе, чьи концерты здесь помнят и любят еще по началу ее карьеры, обеспечены аншлаги. За контракт с Muse бились несколько гастрольных компаний, по слухам, первоначальный гонорар музыкантов в ходе переговоров вырос в три раза. Как и следовало ожидать, дворец спорта "Лужники" был полон, несмотря на то что билеты на трибуны стоили в среднем 1,5 тыс. руб., а в танцевальный партер — 4-5 тыс. руб.
Muse начала концерт с "Take A Bow", первой вещи с "Black Holes And Revelations", а продолжила песней "Hysteria", которая даже далекому от современного рока человеку известна по рекламному видеоролику парфюма с Хилари Суонк. Основная мелодическая линия этой песни звучит очень по-русски. Вообще после концерта Muse осталось такое ощущение, что часто почти симфо-роковые песенные построения Мэтью Беллами и его коллег легко ложатся нам на ухо именно благодаря мотивам русской классики. Господин Беллами не раз отмечал в интервью, что среди источников его вдохновения далеко не последнее место занимает Сергей Рахманинов. Когда лидер Muse, закинув гитару, как винтовку, за спину, садился к роялю и пробегал пальцами по клавишам, отделаться от ассоциаций с "серьезными" консерваторскими пианистами было невозможно. Фортепианные пассажи, возможно, были исполнены грязновато с точки зрения академической исполнительской школы, но страсти и любви в них хватало, чтобы даже искушенные в классике зрители поддались эмоциям, бушевавшим на сцене.
По окончании эпизодов за роялем Мэтью Беллами приводил гитару в боевую готовность и выдавал ураганное соло или панк-роковый рифф, максимально контрастирующий по колориту с предыдущим пафосным фрагментом. Фактически каждая песня концерта строилась на движении композиции вверх — по нарастающей, на взвинчивании эмоций. Психотропному эффекту, рождавшемуся в музыке Muse, способствовал визуальный ряд: три внушительные экрана на сцене и два по бокам от нее транслировали крупные планы музыкантов вперемежку с заготовленным и тщательно спродюсированным видеосопровождением. Когда во время исполнения песни "Supermassive Black Hole" по экранам зашагали гигантские человекоподобные роботы, вспомнился недавний концерт электронщиков The Chemical Brothers (см. Ъ от 12 октября), также активно использовавших видеопроекцию с кадрами научно-фантастического содержания. Тут стала очевидной та самая разница между "роком" и "не роком", вокруг которой сломано столько копий. Забылись The Chemical Brothers с их схематичными роботами и музыкой в записи, хоть и очень качественной. Когда Мэтью Беллами буквально вырубал из не слишком приспособленной для такого мощного звука атмосферы ДС "Лужники" свои монументально-истеричные гитарные фразы, человекоподобных роботов впору было всерьез испугаться. Точно так же, когда во время одной из фортепианных партий каждый звук каждой клавиши сопровождался на экранах отдельной индикацией, напоминающей фильм Стивена Спилберга "Близкие контакты третьего типа", как-то не верилось, что это — филигранная, идеально синхронизированная со звучанием инструмента работа светотехников. Казалось, что этот ноктюрн на флейтах световых панелей рожден исключительно пальцами Мэтью Беллами. Теми же пальцами, которые на крупных планах выстукивали необыкновенные звуки из загадочного маленького датчика, переливающегося разными цветами рядом со звукоснимателем гитары, сквозь которые на экранах пробивалось порой практически божественное свечение.
Весь концерт Muse оказался соревнованием между визуальной стороной шоу и мастерством группы. Местные слушатели помнят, как в первые визиты на московские площадки в начале десятилетия господин Беллами натурально вился ужом, чтобы в рамках одной песни успеть все — и сыграть на электрооргане, и растерзать апокалиптическим соло свою гитару, и спеть сразу в нескольких вокальных манерах. В 2007 году Muse официально по-прежнему трио, однако на сцене за стойкой с синтезаторами работает не называемый сессионный музыкант, а фронтмену специально обученные люди подают гитары. При этом ощущение целой жизни, прожитой в рамках полуторачасового шоу, никуда не ушло, не зря в видеонарезках то и дело мелькает мотив мельчайших биологических форм, из которых строятся эпические картины трансформаций видов и рас.
Сплоченность и синхронное дыхание зрителей на концерте Muse можно было бы сравнить с единством публики на Depeche Mode или Metallica. Есть только одна существенная деталь. У Depeche Mode, как и в "хеви-металлическом дискурсе", очень сильна визуальная составляющая, силен момент подражания кумиру. Проще говоря, подросткам удобнее "фанатеть", когда есть некая универсальная модель внешнего вида и поведения. Наиболее ярко это видно на примере популярного сейчас стиля эмо — новаторство в этой музыке стремится к нулю, зато эмо-кидс вычисляются на раз в любой толпе. Так вот, в случае Muse сложно говорить об униформе поклонников, о системе опознавания "своих". Сложно сказать, что такое "выглядеть как Мэтью Беллами". Похоже, сообщество поклонников Muse — это мир взрослых и разных людей, которые отзываются исключительно на музыкальный месседж группы. Его вполне достаточно.