ДЕД Игорь Мальцев
И слышу я такой разговор: "Мама, а ты где вчера была?" — "На концерт ходила". — "А что смотрела?" — "Ну... шотландские музыканты приезжали, там, "Мы — физики", "Динамисты", "Да здравствует Машина", "Наша лунная активность"..." — "Мама, я тоже был в Доме музыки, мы с бабушкой на спектакль ходили, "Теремок". И там такой Заяц...". Все это мне напомнило светский разговор двух любителей искусства из числа моих друзей — Володи с Андреем: "А ты в Милан-то на выходные едешь?" — "Так "Ла Скала" ничего хорошего в этот уик-энд не дает! Так, может, сгоняем в Вену на новую постановку "Волшебной флейты"?" — "Как, еще одна новая постановка? Мы же уже смотрели авангард в прошлом году!" Приятно поговорить с умным человеком — ты ему про We Are The Physics из Глазго — как они продолжают дело немецкого стиля "Баухаус" и революционного искусства 20-х годов, а он тебе в ответ — про арию Зайца из спектакля "Теремок" для тех, кому до пяти лет.
Кстати, мы с бабушкой Федора тут долго обсуждали, стоит ли его вести хотя бы на 7-часовой концерт клубного шотландского рока. С одной стороны, это может сильно повлиять на его эстетическое мировоззрение, и это хорошо. С другой стороны, все-таки рок-музыка — вещь сложная, но архетипичная и может исполнять роль примитивного наркотического средства, потому как основана на возбуждении и на выделении большого количества гормонов — от эндорфина до адреналина, что тоже не есть хорошо. К тому же это может оказаться просто громко, особенно в камерном клубе типа Music Town. И куда тогда мы денем малыша? К тому же в русских пабах все еще можно курить, что с точки зрения прав человека — неоспоримое добро, но с точки зрения воспитания малышей и посещения даже будущих The Beatles и Rolling Stones не слишком удачно. То есть физиологическое может оказаться доминантой — все эти сверхнизкие басы, громкость, завод, мельтешение — все это здорово конечно, но кажется, чем старше шести лет все это попадет в поле зрения внука, тем лучше. Слушает же он массу рок-исполнителей в рамках своих любимых саундтреков к кинофильмам. Так хотя бы он понимает, зачем эта музыка и к какому настроению или к какому герою. Вот не помню я только, что за музыка к "Черепашкам ниндзя-мутантам"? Помню только, что они все время кричат "Кавабунга!" или еще что-то в мушкетерско-японском стиле. Один за всех и все за одного. К тому же рок-н-ролл может быть чреват фанатизмом. А зачем такому малышу занимать свой мозг всякой ерундой и переживаниями? Пусть переживает по поводу самой жизни, а не ее отражения в кривом зеркале искусства. Хотя, с другой стороны, наверное, все-таки продуктивней фанатеть от каледонийских "Физиков", нежели какого-нибудь бессмысленного Тимати. Потому что один путь еще может открыться широким набором возможностей, а второй — сплошной вечный тупик. В общем, мы Федора не повели на концерты прошлого уик-энда, несмотря на всю их исключительность.
"Ты что делал в 1964 году?" — "Ходил на клубный концерт The Beatles." — "Ну и как?" — "Да ничего не помню, мне было тогда четыре года".
Обидно может получиться, не правда ли? И вроде Леннона видал как живого и ничего не помнишь... Ну нам это уже не грозит — тогда граница была на замке, а сегодня Ленноны повывелись. Так что Федор выходные провел с собственным отцом, дома, пока мамаша тусовалась в первом ряду перед всякими замечательными песнопевцами, а по совместительству симпатичными молодыми парнями с шотландским акцентом. И ее легко понять — первый свой рок-концерт она посетила в возрасте восьми месяцев внутриутробного развития. И, как сейчас помню, это была питерская рок группа "Савояры" — был такой удивительный коллектив, мелодичный, с громким басом. Я уверен, что сегодняшние музыкальные вкусы матери Федора заложены именно тогда — когда она была еще в животе, но уже все слушала и ее колбасило от бас-гитары Игоря Прохорова, от которой никуда спрятаться было невозможно. Я не знаю, насколько это все соответствует идеям сегодняшней пренатальной психологии, но мы же морской институт заканчивали, не психфак. Федор провел выходные со своим отцом в собственной квартире с собственной собакой. И я уверен, что это гораздо лучше всех тусовок мира. Потому что такие дни, проходящие по программе "отец-сын", запоминаются гораздо больше, чем даже Пол Маккартни на сцене клуба "Пещера", сколько бы тебе лет ни было. Концертов много, папа — один. Один день, проведенный вместе, может дать сыну столько всего, что это не сможет перебить даже Led Zeppelin. Музыкантов в мире все больше и больше. Развлечений — море. Танцуй, детка, танцуй. А вот отцов с годами все меньше и меньше. И нам все жальче и жальче с ними расставаться. И понимаешь, что очень много не спросил у собственного отца.