Географ глобус крутит

23 октября президент России Владимир Путин приехал на XVII съезд Русского географического общества и принял участие в его работе. Но, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, думал не о географии или, по крайней мере, о географии в очень широком смысле. О географии и политике, по крайней мере. То есть о геополитике.

Съезд Русского географического общества (РГО) проходил в Государственном Кремлевском дворце. Вел его по понятным причинам президент РГО Сергей Шойгу. Перед тем как предоставить слово делегату съезда, он что-нибудь рассказывал.

Так, говоря об экспедициях в Грузии, Сергей Шойгу напомнил, что на территории Грузии был впервые остановлен межнациональный конфликт в Советском Союзе.

Видимо, он имел в виду Абхазию и Южную Осетию.

— И после этого там 17 лет никто никого не убивал,— произнес Сергей Шойгу.

Снова стали убивать после того, как Михаил Саакашвили принял решение ввести войска на территорию Южной Осетии.

— Жили в мире и согласии,— добавил Сергей Шойгу, и это было некоторым преувеличением.

Член ученого совета Наталья Соловьева рассказала:

— Сергей Кужугетович, все мы помним, что идея исследования кургана Туннуг принадлежала именно вам!

Ну кому же еще она могла принадлежать, если курган Туннуг находится в Тыве!

— И за это вам огромное спасибо и низкий поклон от всего коллектива археологов! Ведь именно курган Туннуг стал ключом к пониманию истории номадических кочевников всех степей Евразии! Именно курган Туннуг — самый ранний скифский памятник из всех известных в мире! Это IX век до нашей эры! Он содержит множество загадок! Ну прежде всего — это курган на болоте. Ну так не бывает! Раз. Два: это не курган!..

Она добавила, что археологи ждали, что найдут царя.

— Но царя нет (у Владимира Путина в разгаре был совет по демографии в соседнем здании.— А. К.)! — воскликнула Наталья Соловьева.— Но есть богатые захоронения с большим количеством золота, с большим количеством оружия!.. Результаты Туннуга заняли лидирующее место в мировой археологической науке!

Ну ей можно было и приостановиться.

— Мы с ней оба любим Туву,— признался Сергей Шойгу, кивнув на присевшую Наталью Соловьеву.— Любим сильно, надо сказать… До этого были большие работы по трассе Кызыл—Курагино… У нас были люди со всех континентов… Мне трудно представить, кем надо быть, чтобы из Аргентины, из Бразилии и приехать в далекую Туву… Для них далекую. Для нас-то она родная, близкая…

Отдельные сознательные делегаты съезда бессознательно кивали.

— Наталья Федоровна ведет большую работу… Она большой энтузиаст, азартный человек… И какая бы власть ни пришла в Сирию, то, что было сделано в Пальмире, это уже сделано, и сделано нами!

Не очень было ясно, Сергей Шойгу говорил сейчас как археолог или как министр обороны России.

Член ученого совета Алексей Чумаченко рассказывал о том, как вместе с коллегами занимается созданием региональных географических атласов, и о том, какое это в сущности увлекательное дело. Он поделился своей задумкой: создать атлас Луганской области, где он родился и вырос.

— Луганской, правильно я понял? — уточнил Сергей Шойгу.— Мы земляки, потому что меня в пятилетнем возрасте насильственно крестили в Луганской области, в городе Стаханове (очевидно, Сергей Шойгу сопротивлялся.— А. К.)… Ну, сейчас я уже понимаю, что не насильственно, что правильно сделали… Ну ладно… Это было в далекий 60-й год…

Это есть сейчас, это не просто военный конфликт. Это еще и конфликт интересов.

В зале были расставлены 33 круглых стола, за каждым из которых сидели по восемь человек. Были здесь и члены попечительского совета РГО, причем почти все без исключения. (Для них потом понадобился длинный общий стол на соседнем этаже: чтобы провести заседание попечительского совета под руководством председателя Владимира Путина.) Члены попечительского совета были подобраны в свое время лично Владимиром Путиным, и можно с уверенностью сказать, что такого количества глав крупнейших, в том числе и транснациональных (когда-то) компаний не видел еще ни один попечительский совет.

Обсудили новую редакцию устава РГО. Выяснилось, что теперь заседания будут проходить в том числе дистанционно (не было сказано, касается ли это съезда).

Потом наградили друг друга, не без этого, и Сергей Шойгу, видимо по привычке, называл ордена, медали и звания «нашим наградным арсеналом».

Как раз в это время Владимир Путин на заседании совета по демографии произнес две фразы, которые при определенных условиях могут стать крылатыми.

— Я хотел уйти. Но я решил остаться,— сказал он.

Почему он так сказал? Что за неожиданное признание?

А, он имел в виду, что, выступив на совете по демографии, он решил послушать еще и доклад Валентины Матвиенко…

А мне в обеденный для делегатов съезда перерыв удалось зайти и остаться на выставке, которую вскоре должен был посетить президент России. На выставке я нашел, например, компас безэкипажного торпедного катера ТК-177. Четыре таких катера были созданы в самом конце 20-х годов прошлого века, и только один из них уцелел — исключительно потому, что он утонул: на испытаниях.

Точнее, нашел, конечно, не я, а руководитель экспедиции Константин Богданов, и случилось это всего-то в августе этого года в Финском заливе.

То есть БЭКи существовали уже век тому назад, между прочим (как и оружие против них, с которым есть, как известно, некоторые проблемы прямо сейчас).

— Два катера могли управляться дистанционно с самолета в течение четырех часов! — рассказал Константин Богданов.— Так вот мы нашли один катер! Разрезали сетку, и мне прямо в руки вывалился этот компас!

Мы, без сомнения, имели дело с большим энтузиастом.

Константин Богданов показал мне, например, герб советской подлодки, который был укреплен на корме и снят с нее тоже только в конце этого лета. И много колоколов с кораблей, то есть, грубо говоря, рынд.

— Мы начали искать корабли, погибшие во время таллинского перехода,— продолжал Константин Богданов.— Были в Эстонии, были в России, нашли десять кораблей (с 2021 года.— А. К.)… В общей сложности на этих кораблях погибли 12 тыс. человек… В Эстонии была красивая, глубокая экспедиция, глубины за 100 метров, но после этой экспедиции эстонцы нас всех на пять лет лишили права въезда в Шенген… А так все хорошо было. Вот они, эти колокола… Вот с санитарного транспорта «Калпакс» — был расстрелян в упор самолетами 29 августа 1941 года, на нем погибли 1,5 тыс. человек…

Рядом была расстелена карта графа Румянцева. На карте подробно изображены полуостров Крым, Луганская, Херсонская области, Донбасс и все, что там вокруг.

— Эту карту Румянцев в пику Потемкину хотел показать императрице. Карта датирована 1 июня 1779 года, а 6 июня князь Потемкин спустил первый корабль на Херсонской верфи… Потемкин был главным управляющим Малороссии и Курской губернии, а Румянцев — Новороссии… Полностью рукописная карта, чертил полковник Белозерского полка… Это свидетельство того, как складывалась территория и кем была заселена… отставными солдатами и офицерами… Короче, у нас все ходы записаны! — воскликнул первый заместитель исполнительного директора РГО Илья Гуров.— Вот так мы двигались на юг!..

Предполагалось, что карта должна чрезвычайно заинтересовать Владимира Путина.

— А вот еще одна карта с комментариями,— продолжал он.— Польша разными образами изъявляла свое к России недоброжелательство, за это была присоединена…— без запинки читал он записи на карте, не глядя, впрочем, в нее.

Что ж, прошло еще очень много времени, прежде чем Владимир Путин пришел не то что на выставку, а хотя бы на съезд. Шли минуты и часы. Извелись и рядовые делегаты съезда, и я уж не говорю о попечителях.

Член РГО космонавт Виктор Савиных рассказывал мне, что однажды Владимир Путин уже был на съезде РГО.

— Конечно, я помню: в 2015 году, десять лет назад, в Петербурге! — воскликнул он.— На рояле еще играл тогда!.. Небольшое было такое помещение, я помню все это… Сегодня, наверное, не будет на рояле играть… А помню еще, как Черномырдин сыграл на аккордеоне, когда его ко мне в институт, МИИГАиК, пригласил, когда был там ректором… Сразу после отставки… Он, конечно, переживал… Пришел, встретился со студентами, спросил, есть ли аккордеон, и долго, я помню, играл…

Да что там говорить, о многом было время вспомнить, пока ждали Владимира Путина, если не обо всем.

Но вот он и пришел все-таки.

Президент пообещал, что страна широко отметит 200-летие со дня рождения «великого ученого Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского» и вообще предложил объявить 2027-й Годом географии.

Он объяснил, что «география важна для нас и с политической точки зрения. А главным событием этого Года может стать не только закрепление карт — или новых карт — Российской Федерации!..

Хотя что может быть важнее этого.

И к этому заявлению председателя попечительского совета РГО стоило присмотреться повнимательнее. Ведь Владимир Путин открытым текстом сказал, что к 2027 году новая география будет сформирована, то есть можно рисовать географические карты и закреплять, собственно говоря, в них все достижения.

То есть к 2027 году, по мнению Владимира Путина, все завершится.

—…Но и прикладное значение будет иметь, безусловно, открытие музея географии,— заканчивал Владимир Путин.

И еще о важном:

— Сегодня делегатам съезда предстоит избрать президента Русского географического общества,— сообщил президент.— Ученый совет выдвинул на этот пост Сергея Кужугетовича Шойгу. Он был одним из прямых инициаторов возрождения Русского географического общества в свое время. Как известно, агитация в день выборов не проводится… (радостное оживление в зале.— А. К.). Но надеюсь, что все участники голосования будут иметь в виду его заслуги в возрождении и развитии Русского географического общества.

Да, это был еще и день поддержки Сергея Шойгу.

На выставке Владимир Путин был немногословен. Сделал, по сути, только одно замечание: вглядываясь в одну из карт, обратил внимание, что Северный Ледовитый океан раньше назывался Ледовитым морем. И одобрил памятник погибшим кораблям, про которые рассказывал мне Константин Богданов: «Отличная идея».

Нет, мыслями Владимир Путин был не на выставке. И не с членами попечительского совета.

Он поручил им несколько проектов:

— Когда Сергей Кужугетович призвал мэра поддержать идею создания музея, Сергей Семенович (господин Собянин, мэр Москвы.— А. К.), я видел, со своего места поулыбался, но знаю, что мэр Москвы традиционно поддерживает все подобные начинания (то есть, видимо, не надо было улыбаться…— А. К.)… Надеюсь, поддержит и эту инициативу: поможет с помещением или территорией для музея географии…. А уважаемые члены попечительского совета окажут содействие в его обустройстве.

Поможет и окажут, без сомнения.

— А также,— невозмутимо продолжил Владимир Путин,— возьмут под свое крыло еще два крупных проекта: Парк-музей освоения Арктики и организацию работы Ледовой базы. Они важны для страны и видятся достаточно перспективными для участия бизнеса… Я всех вас знаю давно…

Здесь ведь все были: и Виктор Вексельберг, и Владимир Евтушенков, и Вагит Алекперов, только что пострадавший от объявленных американских санкций, и Сергей Чемезов, и едва ли не все бюро РСПП… Конечно, он всех знал, да еще и так, как, видимо, никто другой…

—…В этом смысле,— пожал плечами президент,— Русское географическое общество может просто подсказать, где наиболее интересные, значимые темы для совместной работы.

И в этом тоже можно не сомневаться. В этот день не было просто ничего настолько очевидного.

Раньше после такого заседания на искрометный импровизированный прием к Владимиру Путину выстраивалась взволнованная очередь из попечителей, которые не только стремились удовлетворить просьбы Русского географического общества. У них были и свои просьбы к Русскому, так сказать, географическому обществу.

Но не в этот раз. Владимир Путин уже подходил к журналистам. Мы ждали его на соседнем полуэтаже, можно было спуститься на эскалаторе. Это он и сделал.

Из всех попечителей вместе с ним спустился только глава «Газпрома» Алексей Миллер, с которым Владимир Путин все-таки, видимо, решил побеседовать.

А пока президент начал говорить с нами, и стало понятно, чем на самом деле были заняты его мысли весь этот день.

Речь шла о сорвавшейся встрече в Будапеште, о санкциях по отношению к российским нефтяным компаниям и о 19-м пакете Евросоюза: «Теперь уже запрещены унитазы, игрушки с моторчиками, головоломки, трехколесные велосипеды».

— То, что отменили приобретение наших унитазов,— это им дорого обойдется (на самом деле запрещены к покупке западные унитазы, но при чем тут это.— А. К.),— предупредил Владимир Путин,— они им в общем-то, мне кажется, были бы нужны в сегодняшней ситуации, если они дальше будут продолжать такую же политику в отношении Российской Федерации.

Да, грубовато. Но время примерно такое как раз. Для всех этих выражений.

— Что касается заявлений президента Соединенных Штатов, то что я могу сказать? В последнем телефонном разговоре и сама встреча, и место ее проведения были предложены американской стороной, и я согласился с этим, выразил соображения в этой связи и сказал о том, что, безусловно, такие встречи нужно хорошо готовить: и для меня, и для американского президента было бы ошибкой подойти к этому легко и выйти после этой встречи без ожидаемого результата.

То есть это еще посмотреть, кто что отменил или перенес.

— Надо сказать,— продолжил Владимир Путин,— что президент США с этим согласился, полностью согласился и сказал, что с их стороны будут работать, над подготовкой этой встречи будет работать целый ряд должностных лиц действующей администрации США… Сейчас я вижу, я знаком с этим заявлением: президент США решил отменить или перенести эту встречу… Скорее, он говорит о переносе этой встречи. Что можно сказать? Диалог всегда лучше, чем какая-то конфронтация, чем какие-то споры или тем более война. Поэтому мы всегда это поддерживали, продолжение диалога, и сейчас это поддерживаем.

То есть Владимир Путин не в первый раз продемонстрировал миролюбие и даже терпимость по отношение к американскому президенту.

— Теперь что касается новых санкций. Во-первых, ничего нового здесь нет. Да, они для нас носят серьезный, конечно, характер, это понятно, и будут иметь определенные последствия, но существенно все-таки не скажутся на нашем экономическом самочувствии… Известно, что в свою первую президентскую итерацию президент Трамп ввел тогда самое большое количество санкций, которые до тех пор вводились против Российской Федерации.

Возможно, была иллюзия, что во вторую итерацию их удастся избежать. Интересно, почему она была?

Санкции,— продолжал Владимир Путин,— на сегодняшний день имеют, конечно, два аспекта: и чисто политический, и экономический.

Что касается политического, о чем здесь идет речь? Это, конечно, попытка оказать давление на Россию. Но ни одна уважающая себя страна и ни один уважающий себя народ никогда ничего не решают под давлением. И, безусловно, Россия имеет такую привилегию чувствовать себя и считать себя в этом списке уважающих себя стран и народов. Это первое. Второе — это чисто экономическая составляющая.

На ней Владимир Путин остановился подробнее:

— Что касается экономической стороны, повторяю еще раз, конечно, ничего здесь хорошего и приятного нет. Но, если посмотреть объективно и профессионально на экономическую сторону этих санкций, что мы видим?

Сейчас у США, по-моему, добыча где-то 13,5 млн баррелей в сутки, занимают первое место. На втором месте Саудовская Аравия, где-то около 10 млн, и Российская Федерация — на третьем, где-то 9,5 млн баррелей в сутки. Но США потребляют 20 млн. Они что-то продают и еще больше закупают, главным образом в Канаде. Итак, 13,5 млн производят — 20 млн потребляют…

И для сравнения:

— А вот Российская Федерация и Саудовская Аравия больше продают нефти и нефтепродуктов! Я могу ошибиться в чем-то, на ходу могу что-то напутать, но примерно порядок будет похож на реалии. А они какие? Нефти и нефтепродуктов Саудовская Аравия продает на внешние рынки где-то около 9 млн тонн, Российская Федерация — 7,5 млн тонн. То есть наш вклад в мировой энергетический баланс очень значительный, очень. И сейчас этот баланс в целом и в интересах потребителей, и в интересах производителей создан. Ломать этот баланс — это дело такое, очень неблагодарное, в том числе и для тех, кто пытается это сделать. Почему? Во-первых, нужно сказать, что в целом сейчас добыча находится на «полке». Конечно, можно какую-то часть — разумеется, не все, это невозможно,— российской нефти и нефтепродуктов заместить на мировом рынке.

Владимир Путин признал это. Возможно, так уже и произойдет:

— Но, во-первых, это требует времени, во-вторых, это требует больших инвестиций… Резко нарастить в моменте не представляется возможным. А если резко уменьшится количество нашей нефти и нефтепродуктов на мировом рынке, то вырастут цены, и мы с моим американским коллегой тоже об этом говорили. К чему это приведет? Это приведет к резкому увеличению стоимости нефти и нефтепродуктов, в том числе на автомобильных заправках… И США не исключение!

Предлагалось подумать. Впрочем, решение принято.

— А если учитывать внутриполитический календарь в тех же Штатах, то понятно, насколько чувствительны будут некоторые процессы в этой связи. И те, кто подсказывает действующей администрации США такие решения,— надо понять, на кого они работают!

Предлагалось и на это обратить пристальное внимание. Царь-то, может, и не курсе.

— Но неважно! — добавил Владимир Путин.— Для нас важно другое — что мы чувствуем себя уверенно, устойчиво, и, несмотря на определенные потери — они, конечно, будут, связано это со многими обстоятельствами,— тем не менее наша энергетика чувствует себя достаточно уверенно.

На этом разговор с журналистами должен был, похоже, закончиться, но прозвучал вопрос еще одного тележурналиста:

— Что касается использования западного дальнобойного оружия, лично вы как расцениваете те очевидно противоречивые сигналы, которые приходят из Вашингтона? Накануне Washington Post, Wall Street Journal заявили о том, что США сняли ключевое ограничение на использование этого оружия. Потом Трамп заявил, что «Томагавки» все-таки поставлять не будут. И вот буквально час назад Зеленский снова говорит, что Украина получит оружие, которое будет чуть ли не на три тысячи километров бить. На ваш взгляд, это все-таки эскалация?

Вопрос выглядел риторически. Но тем не менее.

И вот тут Владимир Путин мгновенно растерял всю свою мягкость, которой, видимо, склонен был придерживаться до последнего. Но сколько же можно!

— Это попытка эскалации,— кивнул он.— Но если таким оружием будут наноситься удары по российской территории, ответ будет очень серьезным, если не сказать ошеломляющим. Пусть они об этом подумают!

И он ушел.

Не в лучший момент, кажется, Алексей Миллер обсудит с ним еще и свои проблемы.

Андрей Колесников