Премия литература
О том, что Нобелевскую премию по литературе в этом году получила Дорис Лессинг, журналистов, набившихся в пресс-центр Франкфуртской книжной ярмарки, оповестили по громкоговорителю. Ответом на это объявление был недоуменный гул. Не недовольный, а именно недоуменный — потому что имя Дорис Лессинг сегодня, скажем так, не на слуху. О новом нобелевском лауреате рассказывает АННА Ъ-НАРИНСКАЯ.
Нам, конечно, не привыкать к тому, что нобелевку получают авторы, кандидатуры которых вовсе не очевидны. Тогда все начинают искать в выборе Нобелевской академии политическую подоплеку и всегда ее находят. Загвоздка с Лессинг в том, что взгляды, которые она развивает в своем творчестве, сегодня в общем-то не на повестке дня.
Идеи Дорис Лессинг — она старше всех, кто получал литературный Нобель: в конце октября ей исполнится 88 лет — развивались в следующей последовательности: коммунизм, "психологический феминизм" и, наконец, суфизм.
Коммунисткой Лессинг стала в ранней юности, когда еще не уехала из Родезии, куда ее родители-англичане поехали за фермерским счастьем. Она вспоминала, что коммунизм тогда и в том месте был самым естественным выбором: "Из всех, кого я знала, только коммунисты пытались сломать барьер между белыми и цветными. И вообще, только они были идеалистами. Мы собирались установить справедливость и равные права для женщин, инвалидов, чернокожих. Причем в очень короткие сроки". Любимым персонажем этих идеалистов был "дядя Джо" — Сталин. Во время второй мировой войны такая привязанность еще прощалась, но ближе к концу сороковых, как вспоминает сама Лессинг, "многие, кого я считала друзьями, стали переходить улицу, чтобы не здороваться со мной".
От этого остракизма и от неудачной семейной жизни, Лессинг — уже дважды разведенная мать троих детей — в 1949 году бежала в Лондон. Там она опубликовала свой первый роман "The Grass is Singing" ("Трава поет"). А по прошествии еще нескольких лет и нескольких книг разочаровалась в коммунизме и увлеклась идеями "радикального психолога" Рональда Лэнга.
Лэнг проповедовал "прорыв через падение", а также утверждал, что шизофрения — это здоровый ответ организма на безумие нашего мира. Под влиянием этих идей Лессинг в 1962 году выпустила книгу "Golden Notebook" — "Золотая тетрадь". Этот роман имел огромный успех и в Англии, и в Америке и стал очередной библией феминизма. "Тетрадь" была объявлена "свидетельством того, как женщина вынуждена бороться за свое место в работе, любви, сексе и в политике". Против слова "свидетельство" Лессинг возражала, говоря, что не хотела ничего декларировать — ее волновали психологические проблемы.
"Золотая тетрадь" остается самым знаменитым произведением Дорис Лессинг. По большому счету и Нобелевскую премию ей дали за нее — с формулировкой: "писательнице, которая стала летописцем женского жизненного опыта и которая исследовала разделенную цивилизацию с горячностью, скептицизмом и пророческим вдохновением". И это при том, что Лессинг уже почти тридцать лет пишет почти исключительно научно-фантастические произведения о Канопусе. Канопус — это галактическая империя, где все было бы распрекрасно, если бы не одна проблематичная планетка под названием Шикаста. Эта Шикаста очень напоминает нашу Землю.
Лессинг стала писать о Канопусе после того, как увлечение психологией сменилось увлечением суфизмом. Писательница прочла книгу Великого шейха суфиев Идриса Шаха "Суфии" и поразилась безмятежности, с которой суфии говорят об отдельной жизни — ведь для них важна целая Вселенная. С такой — суфийской — интонацией, действительно, можно писать только фантастические романы. Лессинг хочет, чтобы читатели ее последних произведений понимали, что "судьбы планет, не говоря уж об отдельных личностях, вещи маловажные. Они лишь части космической эволюции". Неудивительно, что книги про Канопус мало кому нравятся — в отличие от "Золотой тетради", которую все еще помнят в качестве феминистской и шестидесятнической классики. Кстати, когда "Тетрадь" еще только вышла, о Лессинг заговорили как о возможной кандидатке на Нобеля, но потом, после появления "галактической" серии, о ней в этой связи надолго замолчали. Вплоть до сегодняшнего дня.
Сегодня же остается только поздравить старую даму, отказавшуюся — из идейных, скорее всего суфийских, соображений — в свое время принять титул "дамы" из рук королевы. И признать, что если бы Нобелевскую премию по литературе давали за интересно прожитую жизнь, за неравнодушие к несправедливости, за интеллектуальный поиск — нынешний выбор был бы вполне справедливым.