Тюрьма для президента
По Николя Саркози сегодня перестала плакать Ля-Санте
Николя Саркози приговорен к пяти годам заключения. И начать отбывать срок он должен уже сегодня, 21 октября. Место заключения — одиночная камера в парижской тюрьме Ля-Санте. Специальный корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов заглянул за решетку и рассказывает, что ждет политика.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Тюремная почта и памятник-писсуар
Как минимум на ближайшие месяцы почтовым адресом Николя Саркози становится улица Санте, 42 в 14-м округе Парижа. По этому адресу есть на что посмотреть.
Самая знаменитая мужская тюрьма Франции, как и мужской пиджак, имеет лицо и подкладку. Лицо довольно устрашающее — тюремный портал, под которым следует «оставить надежду», высоченная стена из почерневшего камня с колючками на верхушке.
На высоченном главном портале старой парижской тюрьмы, сохранившемся с 1867 года, написано «Свобода. Равенство. Братство». Этот республиканский девиз, украшающий все государственные учреждения Франции, а особенно школы, многое говорит о французской тюремной системе. Клясться Свободой при входе в место лишения свободы только на первый взгляд кажется странным.
Присутствие «тюремного замка» в центре Парижа рядом с Монпарнасом служит постоянным напоминанием о том, что шутить с законом не стоит. Тюрьма и строилась с самого начала такой, чтобы пугать, то есть отчасти — с педагогическими целями.
Внутри же и раньше шла, и сейчас идет обычная французская жизнь, хотя и ограниченная стенами и правилами тюремного распорядка. Рутина и скука. Может быть, потому, что времена, когда здесь десятилетиями держали кровожадных чудовищ, героев хорроров, прошли. После реконструкции 2014–2019 годов здесь отбывают наказание только те, у кого тюремные сроки не превышают два-три года, к тому же попасть в Ля-Санте могут только парижане и гости столицы — считается, что заключенным надо почаще общаться с родственниками и активно готовиться к тому времени, когда они тюрьму покинут. И покинут, скорее всего, не со стороны свирепого портала.
Хотя именно перед ним на улице Санте стоят полицейские и время от времени под звук сирены из ворот выезжают машины тюремщиков, чтобы доставить подозреваемых в суд или к следователям. С лицевой главной стороны в так называемом нижнем квартале — тюрьма стоит на уклоне — находятся камеры предварительного заключения.
С обратной стороны, с улицы Месье, вход в тюрьму выглядит скорее как проходная больницы. После реконструкции тут появились окна и лавочки. Здесь расположены корпуса «верхнего квартала», спортивные залы, библиотека, номера, где устраиваются свидания с заключенными. У ворот толпятся многодетные чернокожие матери с колясками или арабские бабушки, пришедшие проведать родственника с апельсинами в безразмерных клетчатых сумках.
Все запретное, помимо апельсинов, доставляется в тюрьму пращами и катапультами с другой стороны улицы. Эта давняя традиция приводит в ярость жильцов соседних домов, по крышам которых шастают ночами работники нелегальной тюремной почты.
Забросить передачу не так-то легко — случаются недолеты, и на колючем заборе сверху висят пластиковые бутылки и пакеты, вокруг которых пируют наркозависимые голуби и вороны.
Эти идиллические дополнения к тюремной жизни снаружи может наблюдать всякий гуляющий по тенистому бульвару Араго вдоль третьей стены. Прогулка тем более познавательная, что на аллее стоит и редчайший памятник народной культуры — последний в Париже открытый уличный писсуар начала прошлого века. Считайте, современник тюремного замка. Вещь уникальная, единственная, как и сама тюрьма. О подобных vespasiennes с удивлением писал Илья Эренбург, наблюдавший сцены непринужденных бесед влюбленных у стальной выгородки, начинающейся чуть ниже колена и заканчивающейся чуть выше груди.
Стоя у подножия страшной стены, я так и представлял себе человека, только что вышедшего на свободу, вдохнувшего воздух парижского бульвара вместо затхлого воздуха тюрьмы и шагнувшего с облегчением за железную загородку. Он наконец-то дома, у себя, в Париже. Можно расслабиться.
Фото: Ministere de la Justice
Фото: Ministere de la Justice
Фото: Ministere de la Justice
Комфорт высшего тюремного уровня
Новую тюрьму Санте торжественно открыли 20 августа 1867 года. В те дни в Париже проходил международный медицинский конгресс. Само название тюрьмы Ля-Санте, в переводе — «Здоровье», названной так вслед за улицей, где располагались госпитали королевских времен, говорило о прогрессе, лечении социальных недугов. Для авторов пенитенциарных реформ это был настоящий праздник: после трех лет строительства рождался образцовый «арестный дом», который должен был показать миру, как цивилизованно следует перевоспитывать отступников.
Проект поручили молодому, но уже весьма известному архитектору Эмилю Водремеру (1829–1914), выпускнику Школы изящных искусств, лауреату Римской премии, мастеру рационалистической школы. Водремер сумел максимально использовать отведенный ему участок в 25 га, создав — как ни странно это прозвучит применительно к тюрьме — образец гуманистической архитектуры, где форма подчинена не только функции и конструкции, но и морали: этике и дисциплине.
Результат впечатлил современников: «лучи» главного корпуса «нижнего квартала», расходящиеся звездообразно от общей башни наблюдения, содержали только индивидуальные камеры. А «верхний квартал», обращенный к улице Месье, включал, кроме камер, еще и мастерские, и общественные пространства.
Фото: Keystone-France / Gamma-Keystone / Getty Images
Фото: Charles Marville / State Library of Victoria / Charles Marville / State Library of Victoria
Фото: Charles Marville / State Library of Victoria
Фото: Auguste Hippolyte Collard / State Library of Victoria
Фото: Auguste Hippolyte Collard / State Library of Victoria
Фото: Auguste Hippolyte Collard / State Library of Victoria
Фото: Ministere de la Justice
В те времена во Франции развернулась полемика о влиянии полной изоляции на психическое состояние заключенных. Одни считали ее полезной, другие — губительной. Так называемая пенсильванская система, впервые примененная в американском штате, предполагала одиночное заключение: человек проводил все время в камере, лишенный всякого общения. Ей противостояла обернская система, названная по имени тюрьмы Оберн в США, где заключенные днем работали вместе и только ночью содержались поодиночке.
Этот спор — между изоляцией и контролируемым коллективом — стал одним из центральных вопросов пенитенциарной науки XIX века. Юристы и медики искали баланс между тюремной дисциплиной и сохранением человеческого разума, между наказанием и воспитанием. В стенах одной тюрьмы Ля-Санте Водремер объединил два типа и два метода заключения. Правда, ненадолго. С годами «верхний квартал» обернского типа также заменили одиночными камерами по пенсильванской системе. Зато с водопроводом, вентиляцией и даже электрическим освещением.
Для Парижа XIX века все это казалось чудом: центральное паровое отопление, индивидуальные туалеты, подача пищи в камеры, служебные подземные коридоры, кнопка вызова надзирателя, стол, который можно поднимать к стене, и кровать, убирающаяся на день. В «политическом» секторе тюрьмы камеры и вовсе напоминали скромные гостиничные номера: обои, мебель из дуба, лампы накаливания, ночной столик, даже салфетница.
Тюрьма становилась не только машиной для изоляции преступников, но и лабораторией архитектурных новшеств.
Водремер создавал не ад на земле, а прообраз коллективного жилья будущего с индивидуальными удобствами и продуманным распределением пространства — и это в то время, когда большинство парижан все еще таскали воду из дворовой колонки и пользовались общим нужником на лестнице.
Фото: Musee Carnavalet
Фото: Ministere de la Justice
Последняя казнь в Париже
Поскольку к концу XIX века Санте осталась последней и единственной тюрьмой внутри Парижа, она быстро сделалась тесной и из чудо-города превратилась в обычный тюремный клоповник. Вместо идеальной модели мира она стала отражать жизнь реальную, жесткую.
С 1909 года здесь начали казнить заключенных. Гильотину для них устанавливали на углу улицы де ла Санте и бульвара Араго прямо на тротуаре. Хотя казни проводились, как правило, на рассвете, вокруг собирались зеваки, предупрежденные газетчиками.
Около 40 преступников потеряли здесь головы, пока власти не решили, что публичные казни не способствуют смягчению нравов. Последняя казнь в присутствии любопытных состоялась на бульваре Араго в 1939 году. Смертные приговоры продолжали выносить и исполнять, но гильотину теперь ставили во внутреннем дворе, за стенами тюрьмы. Ложились под нож разные люди — когда преступники, а когда и герои. О том, что во время оккупации в 1940–1944 годах здесь казнили участников Сопротивления, напоминает мемориальная табличка, установленная на стене тюрьмы на углу улицы Санте.
В 1972-м во дворе Ля-Санте казнили налетчика Роже Бонтема и серийного убийцу Клода Буффе. Они пытались бежать из тюрьмы, погибли заложники. Преступников обезглавили по обыкновению и закону, но эта последняя казнь в Париже стала и началом конца смертной казни во Франции.
Адвокат Роже Бонтема Робер Бадентер, боровшийся за жизнь подзащитного, позже писал, что именно тогда понял — «государство не должно убивать». Девять лет спустя, в 1981 году, став министром юстиции, он убедил парламент и президента навсегда отказаться от гильотины. В его честь тюремная библиотека теперь названа именем Бадентера.
Фото: AP
Фото: Национальная библиотека Франции
Фото: Национальная библиотека Франции
Фото: Roger Henrard / Musee Carnavalet
Фото: Национальная библиотека Франции
Фото: SIPA / East News
Дорогие парижане
Вплоть до 2000 года заключенные распределялись внутри тюрьмы по географическому и этническому признаку. Большинство содержались в четырех корпусах: A — Западная Европа, B — черная Африка, C — Магриб, D — остальной мир.
Еще прочнее заключенные делились на известных всей стране, любимых или ненавидимых персонажей криминальной хроники и на массу прочих безымянных сидельцев, судьба которых мало волновала журналистов и их аудиторию, то есть на весь этот «остальной мир».
Знаменитостей здесь побывало немало. В XX веке тюрьма прочно вошла в художественное пространство французского общества.
Про Ля-Санте писали книги, снимали фильмы, она постоянно присутствовала в газетах. Среди заключенных, ставших частью легенды, значились не только известные уголовники, но и политические деятели — коммунисты, лидеры крайне правых, люди, обвиненные в сотрудничестве с врагом, и, напротив, участники Сопротивления во время немецкой оккупации.
В Ля-Санте сидели и политики, и преступники, и те, кто легко смешивал одно с другим. Здесь был казнен Марсель Петьо, «доктор Сатана», обещавший своим клиентам спасение от фашистов и побег в страны Южной Америки, но вместо этого убивавший их в собственном доме. Здесь отбывал предварительное заключение Морис Папон — глава полиции при всех режимах, человек, отправлявший евреев по приказу нацистов в лагеря смерти, а позже разгонявший демонстрации во времена де Голля. Здесь же был заключен Жорж Мандель, политик и мученик французского Сопротивления. В этих стенах оказался русский делец Александр Ставиский, фигурант громкого финансового скандала, и иммигрант Павел Горгулов, застреливший президента Третьей республики Поля Думера. Здесь держали Жан-Мари Бастьена-Тири, организатора покушения на президента де Голля. Завсегдатаем Ля-Санте стал друг Советского Союза террорист Ильич Рамирес Санчес, он же Карлос Шакал. Французский солдат и первый алжирский президент Ахмед бен Белла. Сюда попадал и предприниматель Ксавье Ньель — будущий миллиардер и друг телеграфиста Дурова. Вор, поэт и писатель Жан Жене превратил свои тюремные опыты в литературу. И, конечно, поэт Гийом Аполлинер, заключенный на неделю в Ля-Санте по делу о краже экспонатов из Лувра: «Я здесь забыл кто я такой / Кем был когда-то / Я номер, я двадцать второй / Из двадцать пятой».
Одна из мемориальных досок на стене тюрьмы Ля-Санте в Париже в память о невинно казненных тут участниках Сопротивления
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Одна из мемориальных досок на стене тюрьмы Ля-Санте в Париже в память о невинно казненных тут участниках Сопротивления
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
По лестнице в небо
Ля-Санте считалась и считается местом, откуда не так-то легко выбраться до срока. Число успешных побегов за все годы существования тюрьмы меньше, чем пальцев на руке. Но два из них стоит вспомнить.
Утром 8 мая 1978 года «враг государства номер один» Жак Мерин и его друг Франсуа Бесс, разжившись оружием, заперли охранников в камере. Вместе с третьим заключенным — Карманом Ривесом, решившим попытать счастья вместе с ними,— бандиты добрались до внешней стены и перелезли ее по веревке, не обращая внимания на выстрелы охраны. Ривес был застрелен надзирателем, но Мерин и Бесс скрылись, угнав проезжавший автомобиль.
Мерин еще не раз напомнил о себе французам, прежде чем 2 ноября 1979 года был застрелен полицией за рулем своей машины у «Порт-де-Клиньянкур».
«Человек с сотней лиц» превратил собственную биографию в миф и вписал Ля-Санте в историю не только наказаний, но и побегов, о которых говорят до сих пор.
Грабитель Мишель Важур сбежал из Ля-Санте по воздуху. Его жена Надин под чужим именем два года училась управлять вертолетом. 27 мая 1986 года она угнала учебную машину и, следуя маршрутом над Монпарнасом, зависла прямо над тюремным двором.
Пока охранники пытались понять, что происходит, Важур уже карабкался по веревочной лестнице, сброшенной из кабины. Несколько минут — и влюбленные исчезли в небе Парижа. Газеты писали, что побег выглядел как сцена из фильма. Стоит ли удивляться, что такой фильм появился в 1992 году. Он назывался «Дочь воздуха», а главную героиню в нем сыграла Беатрис Даль.
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
Президентский люкс
С 21 октября к сидельцам Ля-Санте прибавится Николя Саркози. Ему отведут место в так называемом секторе для уязвимых лиц, Название «VIP-корпус», часто используемое журналистами, вводит в заблуждение: никаких особых привилегий сектор не предоставляет. Это просто отдельное крыло, где заключенные находятся в одиночных камерах и под особой защитой — от других заключенных, от огласки и, по сути, от всего внешнего мира.
Камеры этого корпуса были полностью перестроены во время реконструкции, завершившейся шесть лет назад. В комнате площадью 9 кв. м только кровать, шкаф, санитарный узел, плита для разогрева пищи а также телевизор и небольшой холодильник.
- В день прибытия Саркози встретится с тюремным врачом, который заведет индивидуальную карточку здоровья заключенного — вот когда оправдается название тюрьмы.
- Ему будут предоставлены те же права, что и другим узникам: три свидания в неделю и постоянный доступ к телефону в камере — правда, звонить он сможет только по номерам, утвержденным судебными властями.
- Прогулки Саркози будут организованы отдельно в специально огороженном дворике, куда он сможет выходить дважды в день, не сталкиваясь ни с кем из других заключенных.
- Такие специальные отделения для «особых» гостей существуют во всех французских тюрьмах. Людей, известных и потенциально уязвимых, продолжают держать отдельно — не ради их удобства, а ради безопасности: они могут стать объектом агрессии со стороны других заключенных.
Управлять тюрьмой проще, когда таких людей отделяют от общей массы осужденных. Но если порой создается впечатление, что Ля-Санте «переполнена знаменитостями», то это лишь потому, что это единственная тюрьма внутри Парижа, который «переполнен знаменитостями» и сам.