По эпохам с подвохом
В Музтеатре Станиславского показали премьеру балета «Королевы вариаций»
В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко прошла первая балетная премьера сезона: худрук труппы Максим Севагин представил одноактную бессюжетную композицию «Королевы вариаций» на музыку Эрнста фон Донаньи. Очередной «балет о балете» обескуражил Татьяну Кузнецову.
Для «королев вариаций» партнеры немногим отличаются от реквизита
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Для «королев вариаций» партнеры немногим отличаются от реквизита
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Молодой, но плодовитый худрук (Максим Севагин возглавил балет «Стасика» в 2022-м в возрасте 24 лет) поставил уже второй «балет о балете». Первый, «Класс-концерт» (см. “Ъ” от 27 июня 2023 года), был многолюден и разнообразен, костюмы и оформление намекали на начало ХХ века. Вольный по структуре, но изобретательный по композиции обзор балетного урока венчало шутливое па-де-де «Павлова и Чекетти».
В новом спектакле хореограф поставил куда более амбициозную задачу. Он намеревался проследить эволюцию классики — ее технических приемов и стилей — от романтизма до наших дней. «Это разговор о том, как менялись тело, жест, идеал красоты»,— объяснил он в программке, добавив, что «Королевы вариаций» не конкретные балерины, но «духи своих эпох».
Эпох четыре: тальониевский романтизм, классика времен Петипа (балетоведы так и не придумали ей отдельного названия), баланчинская неоклассика и постфорсайтовская современность.
Для чистоты и оперативности эксперимента (едва ли все же из экономии) хореограф отказался от сценографии и кордебалета. В его балете действуют четыре примы, одетые сообразно выбранным эпохам, и их партнеры, чьи служебно-подчиненные функции подчеркнуты «репетиционным» обликом — белые майки и голубые трико.
Для путешествия сквозь века Максим Севагин выбрал на первый взгляд странноватый путеводитель — «Вариации на тему детской песенки для фортепиано с оркестром» Эрнста фон Донаньи. Но хореографы ХХ века нас приучили, что движения и содержание балета могут не соответствовать метру, ритму и самому характеру музыки — вспомнить хотя бы Жана Кокто, заменившего накануне премьеры «Пассакальей» Баха ту джазовую композицию, на которую Ролан Пети ставил «Юношу и смерть» (1946). Так что и детская песенка, и позднеромантические вариации на ее тему вполне могли оказаться контрастным фоном для диссонансов современности.
Но нет, различия между эпохами обеспечивали в основном костюмы балерин.
Хореография же (с минимальными отклонениями) была, мягко говоря, однообразна. Балерины часто танцевали синхронно — попарно, а то и вчетвером — одну затянувшуюся вариацию на всех. Ну да, Эрика Микиртичева в «шопеновке», главная Сильфида труппы, округляла позиции рук и слегка наклоняла корпус, как положено романтической балерине, однако вместе со всеми бойко вращалась на пуантах, что совершенно исключалось в эпоху, когда «пятак» балетной туфельки был лишь слегка плотнее атласной пятки. Оксана Кардаш в пачке, превосходно танцевавшая былой современный репертуар «Стасика», была назначена в «балерины Петипа», но отличалась от предшественницы разве что резкой манерой танца (кстати, вовсе не соответствующей той женственной эпохе).
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Воспроизводить технику исполнения движений, свойственную концу XIX столетия, хореограф Севагин не стал. Он сохранил привычно советскую, размашистую, отчего окончательно нивелировалась разница между «примой Петипа» и неоклассической «балериной Баланчина» (Энхмунх Оюнболд). Одетая в купальник и легкую юбчонку, она боевито прыгала и вертелась, как «оттепельная» героиня советских спектаклей, неологизмов и синкоп неоклассики в ее танце не было и в помине.
За современную экстремальность отвечала образцовая «классичка» Елена Соломянко в белом трико и голубом купальнике — вытравить из ее воспитанного тела Академию Вагановой хореографу не удалось. Собственно, и не требовалось: ничего нервически-форсайтовского Максим Севагин балерине не предложил, подпустив лишь пару малозаметных волн корпуса. Эта нечувствительность молодого автора к современности тем более удивительна, что еще года четыре назад танцовщик Севагин великолепно солировал именно в актуальной хореографии.
Понятно, что в путешествии по эпохам без цитат не обойтись, и они действительно мелькают тут и там. Максим Севагин располагает балерин в знаковой мизансцене из «Pas de quatre» Антона Долина, повторяет то прыжочек из Бурнонвиля, то диагональ из Петипа, то поддержку из «Корсара». Его «насмотренность» довольно умеренна, редкостей хореограф нам не предлагает. Как и собственного отношения к истории, оказавшейся у него лишь сборником расхожих представлений о балетной профессии. И уж совсем непонятно, зачем хореографу Севагину надо было показывать собственную новинку в одной программе с «Отражениями» Юрия Посохова (см. “Ъ” от 14 марта) — одноактной неоклассической композицией на музыку Мендельсона, в которой есть все, чего не хватает премьере: разнообразие, чувство стиля, богатство многолюдных композиций, остроумие, оригинальность и даже яркая молодая балерина Анфиса Ощепкова, одним адажио затмившая всех четырех «королев вариаций».