Десять лет без права переписывания

В субботу, 18 октября, истекает срок действия резолюции Совета Безопасности ООН 2231, принятой в 2015 году в поддержку Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. В полной мере договоренности, считавшиеся важнейшим достижением многосторонней дипломатии, выполнены не были: после того как в 2018 году из сделки в одностороннем порядке вышли США, посыпалось и все остальное. В Вашингтоне заверяют, что готовы заново договариваться с Тегераном, однако иранцы, похоже, сомневаются в целесообразности этого.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Завтра истекает срок действия резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, одобрившей ядерную сделку в 2015 году. СВПД прекратит свое существование. МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии.— “Ъ”) будет обсуждать Иран только в контексте Соглашения о всеобъемлющих гарантиях (которые заключались с государствами-членами Договора о нераспространении ядерного оружия, ДНЯО, не обладающими ядерным потенциалом.— “Ъ”). Мы наблюдаем новую ситуацию вокруг иранской ядерной программы»,— написал в пятницу в своем Telegram-канале постпред РФ при международных организациях в Вене (где находится штаб-квартира МАГАТЭ) Михаил Ульянов.

Заключенная десять лет назад сделка по иранской ядерной программе в свое время считалась едва ли не главным достижением многосторонней дипломатии последних десятилетий.

В ней участвовал собственно Иран и несколько стран-посредников (помимо России, это были Великобритания, Германия, Китай, США и Франция). В переговорах также принимал участие Евросоюз. В обмен на снятие с него международных (введенных Совбезом ООН) и односторонних (введенных некоторыми западными странами) санкций Иран согласился под контролем МАГАТЭ значительно ограничить свою ядерную программу.

«В первые годы после принятия СВПД смог быстро доказать свою состоятельность и эффективность, позволив МАГАТЭ полностью снять имевшиеся у него вопросы к Ирану,— заявили в пятницу в МИД РФ, комментируя окончание действия резолюции 2231.— Успешное выполнение СВПД было призвано позволить Тегерану в полной мере воспользоваться своим правом на мирное использование атомной энергии в соответствии с ДНЯО и его обязательствами по этому договору».

Основные контуры договоренностей по иранской ядерной программе были выработаны в ходе двусторонних консультаций между Ираном и США (большая часть из которых публично не афишировалась). Однако и российские дипломаты (в переговорах активно участвовали глава МИД РФ Сергей Лавров и его заместитель Сергей Рябков) внесли важный вклад в будущую сделку. Так, один из высокопоставленных членов американской делегации в разговоре с “Ъ” говорил, что российские переговорщики неоднократно помогали находить сложные развязки и выводить процесс из тупика. В дальнейшем российская же дипломатия старалась не дать сделке схлопнуться: в январе 2022 года американский журнал Foreign Policy посвятил отдельную статью попыткам постпреда РФ в Вене Михаила Ульянова убедить стороны довести до конца переговоры по реанимации СВПД.

Реанимировать сделку пришлось после того, как из нее в 2018 году в ходе первого президентского срока Дональда Трампа вышли США.

Тогдашнему и нынешнему хозяину Белого дома СВПД, заключенный при его предшественнике Бараке Обаме, не нравился изначально — во многом, как полагают эксперты, потому, что этот план не нравился Израилю. Выйдя из сделки, США вернули свои односторонние санкции в отношении Ирана и стали давить на европейские страны с целью принудить их к сворачиванию только-только начавшего восстанавливаться экономического сотрудничества с Тегераном. Иранская сторона надеялась, что сможет продолжать торговать с Европой, и рассчитывала на европейские инвестиции, но из этого ничего не вышло. В 2019 году Тегеран начал отходить от своих обязательств в рамках СВПД, постепенно повышая уровень обогащения урана и накапливая его запасы.

Попытки вернуться к восстановлению сделки, начатые после прихода к власти в США администрации Джо Байдена, изначально выглядели многообещающими, но в итоге зашли в тупик. Европейские страны — вопреки собственным обязательствам по СВПД — начали вновь вводить санкции в отношении Ирана. Администрация Дональда Трампа (после его переизбрания) также вступила в переговоры с Тегераном, однако они были прерваны после того, как накануне очередной встречи Израиль в июне этого года начал наносить удары по иранской ядерной инфраструктуре. США не только не осудили действия израильтян, но и присоединились к их военной операции. Европейские страны в ней не участвовали, но публично поддержали ее: канцлер ФРГ Фридрих Мерц заявил, что израильская операция против Ирана — это «грязная работа, которую Израиль делает за всех нас».

В конце августа «евротройка» — Великобритания, Франция и ФРГ — заявила об активации в Совбезе ООН механизма «снэпбэк».

Этот уникальный инструмент, включенный в СВПД и принятую в его поддержку резолюцию СБ ООН, позволяет восстановить жесткие международные санкции в отношении Ирана. «Евротройка» обосновала свой шаг обеспокоенностью развитием иранской ядерной программы, которая, по ее мнению, зашла слишком далеко для страны без военно-ядерных амбиций.

Россия и Китай, однако, не признали активацию «снэпбэка» легитимной: они настаивают на том, что европейцы сами нарушили СВПД и не выполнили все процедурные требования, необходимые для использования этого инструмента.

В итоге с 28 сентября возникли две параллельные реальности, когда часть стран считает, что в отношении Ирана действуют прежние международные рестрикции (подразумевающие, помимо прочего, заморозку зарубежных активов ряда иранских организаций, запрет на поставки оружия, технологий двойного назначения и продукции для атомной отрасли), а другая часть стран это категорически отрицает.

«Ядерная сделка», как заявили 17 октября в МИД РФ, не была рассчитана на то, что ее станут нарушать США и европейские страны-участницы, «которые теперь изо всех сил выгораживают себя и пытаются узаконить свой произвол, беспардонно манипулируя авторитетом и полномочиями СБ ООН».

В российском МИДе подчеркивают: «18 октября 2025 года считается установленным днем прекращения действия резолюции 2231, и никаких решений, отменяющих его, не принималось, а российско-китайская инициатива о техническом продлении СВПД на шесть месяцев была высокомерно отвергнута западным лагерем, который в очередной раз расписался в недоговороспособности, сделав ставку на неправовые методы и грубую силу. Контроль за ядерной деятельностью в Исламской Республике Иран отныне осуществляется исключительно на основе ДНЯО и Соглашения между Ираном и МАГАТЭ о всеобъемлющих гарантиях». С точки зрения РФ, к Ирану агентство отныне должно относиться как любому другому государству-члену ДНЯО без военной ядерной программы.

Госсекретарь США Марко Рубио недавно заявил, что в Вашингтоне заинтересованы в выработке новых договоренностей с Тегераном, но на своих условиях.

«Президент (США Дональд Трамп.— “Ъ”) ясно дал понять, что по-прежнему допускает дипломатию,— сделка остается наилучшим исходом как для иранского народа, так и для всего мира. Чтобы это произошло, Иран должен согласиться на прямые переговоры, проводимые добросовестно, без затягивания и увиливания»,— сказал он.

Президент Ирана Масуд Пезешкиан на это ответил, что Тегеран готов к переговорам, но не любой ценой. «Позиция Исламской Республики Иран по данному вопросу прозрачна и ясна: мы никогда не стремились и не стремимся к созданию ядерного оружия. Эта приверженность зиждется не только на словах представителей власти, но и на наших фетвах (религиозных предписаниях.— “Ъ”)... Мы всегда заявляли о своей готовности вести рациональный, справедливый и основанный на ясных критериях диалог, однако никогда не согласимся на переговоры, которые вовлекут нас в новые проблемы»,— заявил он (цитата по «РИА Новости»).

В МИД России, в свою очередь, в пятницу отметили, что российская сторона «сохраняет твердую приверженность политико-дипломатическому пути урегулирования вокруг иранской ядерной программы и призывает все вовлеченные стороны направить свои усилия на поиск необходимых решений во избежание новой неконтролируемой эскалации напряженности, чреватой тяжелыми последствиями для региональной и международной безопасности». «Готовы этому всячески содействовать»,— заявили в министерстве.

Елена Черненко