И другие переходные лица

15 октября президент России Владимир Путин встретился с президентом переходного периода Сирии Ахмедом аш-Шараа, который, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, показал себя на переговорах с лучшей стороны.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Президент переходного периода Сирии Ахмед аш-Шараа немного запаздывал. В Москве его ждали. Собственно говоря, российско-арабский саммит, который накануне его открытия отменил Владимир Путин (тем более что он все равно вряд ли бы состоялся), сводился теперь к переговорам президента России и президента переходного периода Сирии.

Ахмеду аш-Шараа должно было понравиться в Москве. Ленинский проспект в честь его прибытия перекрыли в обе стороны, номер ему оформили в отеле St. Regis на Никольской улице. И теперь его так терпеливо ждали в Большом Кремлевском дворце (БКД).

Первым из переговорщиков в Зеленой гостиной БКД появился дисциплинированный замглавы кремлевской администрации Максим Орешкин. За ним вошел вице-премьер Александр Новак, по части которого (ТЭК) тут должно было быть немало сказано. Они и увлеклись друг другом.

Затем вошел министр обороны Андрей Белоусов, которого, очевидно, должна беспокоить судьба российских военных баз в Сирии. Появление министра иностранных дел Сергея Лаврова и помощника президента России Юрия Ушакова ничем особенным мотивировать не следовало: положено. Все они образовали еще один кружок по интересам.

Стали появляться сирийские переговорщики. Я обратил внимание на то, что все члены сирийской делегации носили черные бороды. Только один человек выделялся на этом фоне. Да, он был без бороды. Но выделялся он не только этим.

Он сидел слева, с самого края, и, такое впечатление, старался не бросаться в глаза. Но как же ему было не бросаться! Ведь это же был Махер аш-Шараа. Недавно он был назначен главой канцелярии Республиканского дворца в Дамаске. А до этого успел поработать министром здравоохранения в переходном правительстве Сирии.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Но поразительная карьера его состоит не в этом. А в том, что в 2000 году он закончил Медицинский университет им. Н. Н. Бурденко в Воронеже и несколько лет отработал акушером-гинекологом в России. В 2008 году судьба забросила его обратно в Сирию, и до 2013 года он работал консультантом по экстракорпоральному оплодотворению (ЭКО) в Дамаске. В 2014 году Махер аш-Шараа переехал в Саудовскую Аравию, где устроился в больницу для беременных и детей, но не нашел себя там. А в 2018 году не выдержал, вернулся на свою вторую родину, в Воронеж, и стал работать заведующим гинекологическим отделением в городской больнице этого выдающегося, таким образом, города. И работал вплоть до последнего времени. Отзывы российских пациенток насчет него выдержаны в превосходных тонах.

Сказать, что это наш человек,— обеднить свое представление о нем. Не просто наш. Это наш человек, способный заглянуть в самую суть вещей.

На него, кажется, теперь была вся надежда и у этих крепких на первый взгляд мужчин.

Как же человек из Воронежа так стремительно вознесся на самый верх карьерной лестницы целой арабской страны и сидел теперь в Зеленой гостиной Кремля? Как раз это просто. Он старший брат президента переходного периода Сирии Ахмеда аш-Шараа.

Российских мужчин с бородой представлял лишь один человек. Это был, конечно, Максим Орешкин.

Против своей воли хотелось поменять их с Махером аш-Шараа местами. И тогда все в этой картинке сразу примиряло бы с действительностью.

Переговоры вот-вот должны были уже начаться. Ахмед аш-Шараа приехал в Кремль. Последним, прямо перед ним, в Зеленую гостиную ворвался и хотел сесть на один из переговорных стульев сириец в теплом осеннем пальто и с папкой с ручками. Его попросили раздеться.

Надо сказать, Ахмед аш-Шараа сразу произвел впечатление крайне толкового человека. Ведь он моментально прошел тест, жертвой которого становится как минимум каждый второй собеседник Владимира Путина в этой гостиной на международных встречах. Тест состоит в том, что нужно верно надеть наушник и услышать в нем перевод на родную речь. Это, как правило, нетривиальная задача для почти любого главы государства. Владимир Путин всякий раз живо участвует в консультациях со своим собеседником по этому поводу.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Так вот, Ахмед аш-Шараа мгновенно и блестяще справился с этой задачей. Возможно, дело в том, что его постоянно приглашают на многочисленные западные конференции, так что элементарно сказался навык.

— Между нашими странами за многие десятилетия сложились особые отношения, — услышал Ахмед аш-Шараа в наушник. — Свыше 80 лет мы поддерживаем дипломатические связи, причем они были установлены в самые трудные для России, для Советского Союза времена — в 1944 году.

То есть шла Великая Отечественная война, и свой фронт держали дипломаты.

— За это время, — продолжал Владимир Путин, — отношения между Сирией и Россией всегда носили исключительно дружеский характер. У нас в России никогда в отношении Сирии не было каких-то отношений, связанных с нашей политической конъюнктурой или с особыми интересами. Мы всегда, на протяжении всех этих десятилетий руководствовались одним — интересами сирийского народа!

И всегда так говорили и будем говорить.

— С сирийским народом у нас действительно глубокие связи. Достаточно сказать, что сотни, а может быть, тысячи людей связаны между собой узами брака, дружбы, — тут Владимир Путин должен был приветливо посмотреть на Махера аш-Шараа. — И сейчас свыше четырех тысяч молодых людей Сирии обучаются в высших учебных заведениях Российской Федерации!

Растут будущие главы канцелярий.

— Знаю, — продолжал Владимир Путин, — что совсем недавно, 5 октября, по-моему, были проведены парламентские выборы. Считаю, что это ваш большой успех, потому что это ведет к консолидации общества и, несмотря на то что Сирия сейчас переживает непростые времена, все-таки это будет укреплять связи и взаимодействие между всеми политическими силами Сирии.

Парламентские выборы в такой стране — это ведь и правда успех (хотя Сергей Кириенко справился бы, без сомнения, еще лучше). Ахмед аш-Шараа вообще производил впечатление человека, который приносит успех. Успех и сейчас был написан на его лице.

— Большое спасибо, — откликнулся Ахмед аш-Шараа, — господин президент, благодарю вас за прием. Мы также смогли приехать и не устать!

Потому что с ветерком по Ленинскому проспекту…

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Мы сегодня живем в новом дне новой Сирии, — добавил Ахмед аш-Шараа, — мы также знакомим эту новую Сирию с миром, и мир знакомится с новой Сирией.

Так он и начинает свои выступления на всех этих конференциях. И всегда это работает.

— Мы прилагаем, — говорил президент переходного периода, который, скорее всего, вскоре будет президентом без этой обременительной приставки, — усилия для развития наших политических целей и понимаем, что, как уже отметил, нас связывает историческая связь и у России будет серьезная роль в этом процессе. Также мы опираемся на многие достижения, которые Россия позволила нам достичь, она помогала нам в различных сферах, нас связывают серьезные мосты сотрудничества, в том числе и материального. Также мы будем работать и в дальнейшем. Постараемся перезапустить комплекс наших отношений и познакомить в том числе и вас с новой Сирией. Самое важное сейчас, конечно же, стабильность — стабильность и в стране, и в регионе в целом.

Да, возможно, что российские базы в Сирии останутся на своих местах.

После того как журналисты вышли, участники переговоров переместились в соседний зал, где их ждал поздний завтрак, который продолжался больше двух часов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Как всегда, вопросы остались только у журналистов. Так, сирийские коллеги подошли к нам и через переводчика прямо сказали:

— Да, но они даже не позвали нас в ресторан!

Похоже, и они были избалованы конференциями в европейских странах.

— Бывает!.. — утешала их корреспондентка федерального телеканала, которая прошла и не через такое.

Но она недооценила размеров проблемы.

— Россия же гостеприимная страна, — недоумевали сирийские журналисты. — Где еда?

На пятом этаже. Вовремя приезжать надо.

Андрей Колесников