премьера театр
Режиссер Евгений Писарев, специализирующийся на кассовых комедиях, выпустил театральную версию "Пуль над Бродвеем" — известного фильма Вуди Аллена, живописующего бродвейские нравы 30-х и причуды Мельпомены, одаряющей талантом не чистюлю-интеллигента, а неотесанного гангстера. Написанная по мотивам фильма пьеса подтверждает старую истину: талант может проявиться бог знает в ком, а успех зависит бог знает от чего. АЛЛЕ Ъ-ШЕНДЕРОВОЙ показалось, что спектакль вышел бы гораздо лучше, если бы в зале сидела другая публика.
Постановщик "Одолжите тенора" и "Примадонн" не утратил своего комедийного дара: все в его спектакле продумано, есть смешные и милые мелочи, актеры почти не тянут на себя одеяло, существуя в слаженном ансамбле. Декорации Зиновия Марголина — огромные рекламные щиты, позаимствованные на реальном Бродвее, светофоры и горящие надписи "One Way Only" и пол сцены, расчерченный стрелками как асфальт,— создают атмосферу сутолоки огромного города, где так легко затеряться и трудно пробиться. У горящей надписи "One way", конечно же, особый смысл. Имеется в виду, что у каждого своя судьба: одному, подобно герою спектакля Дэвиду Шайну (Владимир Жеребцов), на роду написано быть честолюбивым маменькиным сынком, вообразившим себя драматургом, но лишенным дара слышать живую речь. Другому, как бандит Чич (Игорь Бочкин), быть вором и убийцей, но не только слышать речь улицы, но и уметь запечатлеть ее в пьесе.
Однако вскоре после начала спектакля возникает тревожное ощущение, что надпись "One Way" означает совсем другое: у занятых в спектакле актеров есть только один выход — идти на поводу у публики. Текст, написанный Петром Розенфельдом по мотивам фильма, смешной и довольно тонкий, но зритель Театра имени Пушкина не признает никаких тонкостей. И если на сцене по ходу репетиций в воображаемом бродвейском театре танцовщица стриптиз-бара, подружка гангстера, получившая роль благодаря его спонсорству, обзывает своего охранника "жопой", то она делает это не для того, чтобы повеселить зал, а потому, что так выражаться этой героине естественно. Но нашему зрителю это невдомек. Услышав родное слово, он заливается веселым хохотом и изо всех сил провоцирует актеров сказать или сделать еще что-нибудь эдакое. И актеры начинают "вжаривать" что есть силы.
Вера Алентова в роли пожилой бродвейской примы, любительницы выпить, соблазняющей горе-драматурга Дэвида Шайна, превращает свою героиню в грубоватого клоуна. А Игорь Бочкин, играющий того самого охранника Чича, сумевшего превратить бездарную пьесу Шайна в супершлягер, всячески подмигивает зрителям, изображая своего матерого человечища... И вот уже неплохо задуманный спектакль трещит по швам, распадаясь на серию эстрадных сценок, а довольная публика вслух обсуждает происходящее, повторяет понравившиеся реплики и тут же делится впечатлениями по мобильным телефонам.
Конечно, раз на раз не приходится. Может, на следующем спектакле звезды лягут по-другому, в зале Театра имени Пушкина соберутся люди, умеющие не только радоваться знакомым неприличным словам, но и слышать текст, подтекст, замечать разные режиссерские тонкости и не мешать своими реакциями актерам. Потому что забавный сюжет, остроумный режиссер, неплохие исполнители — все вроде бы на месте. Осталось только заменить публику.