фестиваль современное искусство
В Петербурге начался седьмой фестиваль "Современное искусство в традиционном музее", организованный институтом Pro Arte. Публике предложено посетить восемь экзотических музеев города — от Газодинамической лаборатории до Пулковской обсерватории — и насладиться спрятанными в них авангардными проектами. Приятное с приятным совмещала АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Эксперимент под названием "Современное искусство в традиционном музее" затевался институтом Pro Arte в 2000 году с социально-воспитательными целями: для того чтобы сбить с музея спесь миссионерства, а с художника — спесь тусовочной элитарности, так как в грантовом конкурсе на участие в фестивале невозможно победить, если обе стороны не нашли общего языка. Наконец, для того, чтобы в результате так называемый простой зритель убедился, что музей не обязательно скучно, а современное искусство не обязательно гадость.
Что касается зрителя — он перевоспитывается успешно: давка в бесплатных автобусах, курсирующих между музеями--участниками фестиваля, тому свидетельство. Что касается музеев — год от года растет число согласившихся отдать свои священные стены, витрины, полы и потолки на откуп авангардистам. На этот раз в музейном списке появились четыре новичка, причем среди таковых двое новорожденных: открытый менее года назад музей петербургского авангарда "Дом Матюшина" и созданный пару лет назад ведомственный музей петербургского "Водоканала" "Мир воды Санкт-Петербурга". Экспозиция последнего настолько активно перенимает у современного искусства его мультимедийный словарь, что бессовестно красивое видео шведской хореографини Эвы Лильи про подводные танцы здесь на общем фоне как-то потерялось.
Художник, как выясняется, тоже перевоспитался, покинул башню из слоновой кости и пошел в народ, даром что русская культура в XIX и XX веках была до отрыжки перекормлена идеями о социальной и политической ответственности творца. Во всяком случае, лучшие проекты нынешнего фестиваля сделаны с передвижническим запалом.
Это, правда, совершенно не относится к студентам и выпускникам института Pro Arte: они, видимо, в силу возраста пока пребывают в плену чистой эстетики. Юные художники попытались перешутить самый остроумный музей города, Музей политической истории, внедрив в его пространство гнезда с плюшевыми двуглавыми орлятами, плачущие октябрятские звездочки, видеофейерверк над диорамой "Штурм Зимнего" и видеокараульных на входе, которые постоят-постоят, отставят винтовку да и сядут в позу лотоса. Но эти приколы все равно проигрывают какой-нибудь музейной шутке вроде телефона, рассказывающего всем позвонившим "куда следует" посетителям политические анекдоты. Вот и куратор проекта "Случайная политика" московский медиахудожник Владислав Ефимов прямо на выставке устроил студентам форменный разнос за то, что получилось много славных дипломных работ, но не вышло коллективного высказывания о проникновении политического в сферу частной жизни.
Зато в наиболее удачных фестивальных выставках политическое и социальное очень тонко проникает в эстетическое. Например, в проекте "Достоевский. На пороге", который Глюкля и Цапля (Наталья Першина-Якиманская и Ольга Егорова) с "Фабрики найденных одежд" сделали для Музея Достоевского. Их аудиовизуальная симфония посвящена униженным и оскорбленным наших дней, то есть бомжам. В самом музее можно посмотреть видео с чем-то вроде современной "Оперы нищих", но самое интересное начинается за его пределами: посетителям предлагается взять карту, плеер, надеть наушники и отправиться в получасовую экскурсию по окрестным закоулками и подворотням — по маршруту бездомных, досконально изученному художницами. И здесь возникает эффект слипания искусства и действительности почище, чем в "документальном театре": в наушниках — пьеса из реплик, подслушанных у бомжей, уличных шумов и цитат из Достоевского, а вокруг перед глазами сами собой появляются герои спектакля. У помойки вы непременно увидите забулдыгу Андреича, добрая собака Лизонька обнюхает вас у теплоцентрали, а злые "дяденьки милиционеры" неодобрительно глянут на углу у метро. Так что под конец возникает желание привести на такую арт-экскурсию ответственных социальных работников из Смольного.
Самая лучшая выставка фестиваля тоже стала политической декларацией. Она разместилась в Пулковской астрономической обсерватории, которая хоть и впервые участвует в этом мероприятии, а без опаски пустила художников не только в Астрономический музей, но и в священные, обычно закрытые для публики научные пространства. В раздвижном куполе старого телескопа устроилась световая инсталляция Петра Белого "Небесная механика", под лестницей медитировал в поисках музыкальных отголосков Большого взрыва Сергей Бугаев (Африка), а под Большим пулковским радиотелескопом, принимающим сигналы из космоса, можно было послушать, что поймал в межгалактических далях Иван Говорков. Вселенная голосом мамы художника зовет: "Ваня, иди домой!"
Впрочем, кураторы проекта "Обсерватория" директор Астрономического музея Сергей Толбин и сотрудник отдела новейших течений Русского музея Олеся Туркина собрали художников, которые думают не только о звездном небе, но и о нравственном законе внутри нас. И намерены привлечь широкое внимание к скандальной ситуации, сложившейся вокруг Пулковской обсерватории. Последнее время в Петербурге обсуждается абсурдный проект: выселить знаменитую, в XIX веке считавшуюся "астрономической столицей мира", дававшую фору самому Гринвичу обсерваторию, через самый центр которой проходит Пулковский меридиан, куда-то за Полярный круг — явно для того, чтобы расчистить место на Пулковских высотах под "элитную застройку".
Почему этого нельзя допустить, объясняет медиахудожница Людмила Белова в элегической инсталляции "Отдельные наблюдения". В бывших апартаментах основателя Пулковской обсерватории, великого астронома Василия Струве, стоит круглый стол под абажуром, за которым как будто бы сошлись тени из прошлого. На столешницу проецируется видео: чьи-то руки перебирают старые фотографии, а надев наушники, можно услышать монологи ученых — старожилов Пулкова. О том, как разминировали Пулковский холм, нашпигованный снарядами, как восстанавливали из руин обсерваторию, возведенную самим Александром Брюлловым, как сажали этот восхитительный парк, как после запуска первого спутника Земли в Пулкове разрывались телефоны — все почему-то решили, что спутник запущен прямо отсюда. О том, наконец, что астрономические наблюдения, ведущиеся около 200 лет из одной точки Земли, нельзя перенести куда угодно, особенно туда, где полгода полярный день.
Пока за Пулковские высоты сражаются только сама обсерватория и художники, однако благодаря фестивалю появился шанс, что к их рядам примкнет и широкий зритель. Жаль только, что полного единения этих трех фестивальных компонентов удается добиться при таких печальных обстоятельствах.