СПБ.: Амфора, 2007
Вадим Смоленский — японист, один из переводчиков Мураками, долгое время проживший в Японии,— написал свои "Записки гайдзина" несколько лет назад, тогда же выпустил первое издание и частично выложил их в интернете. Тогда, на волне увлечения всем японским, этот текст казался интересным именно как свидетельство о стране самураев и суши. Теперь, когда суши приелись, а "Записки" выходят снова, становится понятным, они были вовсе не о Японии. Или, скажем так, что про Японию у автора не получилось. Зато получилось про чужака, иностранца, который никогда не станет своим в другой стране.
Так и переводится с японского "гайдзин" — "человек извне". Написано все это мило, весело и просто. И именно поэтому превращается в собрание анекдотов. Ну и еще потому, что Смоленский пишет свои рассказы как публицист, а не как писатель. Он не прорисовывает характеры, а рассказывает истории. И если отбросить этнические атрибуты, становится очевидным, что сквозь силуэты этих историй Япония не проступает. Зато прекрасно проступает образ рассказчика. Такого американизированного космополита. Про которого важно не только то, что он никогда нигде не будет своим, но и то, что чужим он себя нигде не чувствует.
В Японии такими гайдзинами могут быть и сами японцы. Например, те шестеро, которые каждую четвертую пятницу собираются вместе, чтобы играть джаз. Или хозяйка кафе, которая обожает изобретать коктейли,— при помощи нашего героя она "изобретает" чайный квас, и этот коктейль под названием "Бурлаки на Фудзи" становится самым популярным в меню ее бара. Или японский крестьянин, который учит русский по самоучителям и перемежает "приятного аппетита" с "самогонка — рюбишь?". Или настоятель японского храма, переживающий из-за Рики Мартина: "Начинал-то он в группе "Менудо". Там ребята были еще симпатичнее! Почему же теперь только он — звезда?" А когда в бонза Танака-сан достает саксофон и выдувает из него мелодию "Осенних листьев", выходит хоть и лобовая, но трогательная метафора смешения культур, о которой написана эта книга.