Менталитет ненужных вещей

В Геленджике подходит к завершению третий фестиваль актуального российского кино «Маяк». Каким фильмам отдаст предпочтение жюри, станет известно 9 октября, а тем временем в основном конкурсе обозначились фавориты фестивальной аудитории. Об увиденном — фильмах «Картины дружеских связей», «Прозрачные земли» и анимационной ленте «На выброс» — рассказывает Юлия Шагельман.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Мало какой жанр пользуется такой популярностью у кинематографистов, как кино про кино и про них самих. Неудивительно поэтому, что полнометражный режиссерский дебют Сони Райзман «Картины дружеских связей» по ее же сценарию на «Маяке» встречали дружными овациями.

Герои фильма — такие же, как она, режиссеры, сценаристы и актеры немного за тридцать, когда-то учившиеся в театральном вузе у одного мастера (Евгений Цыганов). Некоторых персонажей даже зовут так же, как играющих их исполнителей: Саша (Александр Паль), Маша (Мария Карпова), Гоша (Гоша Токаев).

Лента, демонстрирующая хорошее знакомство Райзман с фильмами французской новой волны, американского мамблкора и советской оттепельной классики, рассказывает об одном дне из жизни этой компании, который закончится проводами Саши в эмиграцию. Пока он и заночевавший у него Гоша просыпают все будильники, Маша усыпляет кота, Илья (Искандер Шайхутдинов), подрабатывая перед спектаклем курьером, развозит заказы. Начинающий режиссер Данила (Игорь Царегородцев) снова и снова шлет голосовые продюсеру, добиваясь права на финальный монтаж своего фильма, Таня (сама Райзман) проходит прослушивание в «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях», два сценариста с проблемами зрения и слуха (Руслан Братов и Михаил Хуранов) бьются над проектом «Чиполлино»: давай герой влюбится не в редиску, а в вишню, а линию с тюрьмой выкинем.

Зал, полный профессионалов киноиндустрии, встречал эти репризы (даже про кота, но особенно про монтаж, сценарии и кастинг) благодарным смехом узнавания, но, думается, вряд ли они будут настолько же интересны кому-то за пределами этого узкого круга.

«Картины…» получились милыми, слегка ученическими, местами смешными, местами трогательными — и исключительно для своих.

Зато самой широкой аудитории, начиная с возраста 12+, предназначен первый мультипликационный фильм в конкурсе «Маяка» — «На выброс» заслуженного мастера отечественной и мировой анимации, дважды номинанта на «Оскар» Константина Бронзита. Его новая работа напоминает известную шутку о картинах студии Pixar, которые снимаются по принципу «А что, если у игрушек/роботов/рыбок/автомобилей/монстров есть чувства?». Бронзит задается вопросом: «Что, если у мусора есть чувства?»

Ненужные вещи — треснутая ваза, непарный ботинок, катушка спутанных ниток, освежитель воздуха с неприятным запахом, вышедший из моды галстук — встречаются на помойке в Петербурге. От носящегося везде, как дух, пакета из магазина эзотерических книг они узнают о существовании мусорного рая, где царствует Великий Разделитель, определяющий судьбы и выполняющий заветные желания. «Отбросы», как поначалу называет товарищей по несчастью галстук-сноб, устремляются туда, навстречу мечте.

Как и у Pixar, фильм работает на нескольких уровнях: для маленьких зрителей прямолинейно показывает и рассказывает, что такое хорошо и что такое плохо, а взрослым предназначены экзистенциальные вопросы, религиозные аллюзии и отсылки к Достоевскому, Пастернаку и «Чайке по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха.

Фестивальная публика их оценила и своего внутреннего ребенка смогла пробудить, а у остальных будет возможность сделать это с 20 ноября в кинотеатрах.

Совсем немилосерден к зрителю, даже профессиональному, оказался второй фильм из Якутии в программе «Маяка» — «Прозрачные земли» мэтра регионального кинематографа Дмитрия Давыдова, получившего здесь два года назад награду за лучшую режиссуру. Его новая картина — снова притча с этническими и фольклорными мотивами, как прославившее его в фестивальных кругах «Пугало» (2020) и несколько других, но уже не на якутском, а на русском материале.

Три старика, различающиеся только длиной и густотой бород (Владимир Бурдов, Юрий Кондратьев, Александр Келарев),— единственные обитатели заброшенной, застывшей в вечных снегах деревни, за околицей которой люди в масках и народных костюмах непрерывно празднуют Масленицу, а вокруг бродит невидимый зрителю медведь-шатун. Из звуков — скрипа снега, завывания ветра, потрескивания огня в печи, стариковского кряхтения и невнятных реплик — и выпуклых подробностей деревенского быта, на которых надолго задерживается камера, в основном и состоит ткань декларативно бессюжетного фильма.

Вместо уже привычных для якутского кино духов верхнего и нижнего мира здесь витают тени Тарковского и Белы Тарра, вместо магического, но все-таки реализма царствует расплывчатая метафизика. Все вместе, кажется, символизирует медленное умирание традиций и забвение корней, которое неминуемо ведет к смерти, духовной и физической. Такому опыту, пожалуй, и вправду предпочтешь встречу с Великим Разделителем.

Юлия Шагельман