Турецкий пат
Александр Ермаков — о значении поставок F-35 для Анкары
Важнейшей темой, которая обсуждалась на фоне недавнего визита президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в США, было возобновление участия его страны в американской программе истребителя пятого поколения F-35. Как правило, причиной отмены поставок называют введенные по американскому закону CAATSA санкции за покупку российских зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-400. Это правильный ответ, но «кроличья нора» куда глубже.
Фото: Alex Brandon / AP
Фото: Alex Brandon / AP
Для начала резонно задаться вопросом, откуда взялись в Турции С-400. Хотелось бы сказать, что российский ЗРК победил конкурентов в честном конкурсе — и этого он был бы, к слову, совершенно достоин, но военно-техническое сотрудничество это предельно политизированная сфера межгосударственной торговли. В отрыве от отношений стран «железо» выбирают редко.
Политика играла ведущую роль и в турецком конкурсе T-LORAMIDS на закупку современных ЗРК, который начался еще в 2007 году. В 2013 году победителем в нем был объявлен… китайский HQ-9 (копия-развитие российского С-300), который обошел предложения и союзников по НАТО и России. Как турки смогли выбрать, пожалуй, наиболее абсурдный вариант? Анкаре, конечно, проще и удобнее было бы приобрести американский PATRIOT или европейский SAMP/T, но очень уж «кусалась цена», и таким образом они продемонстрировали, что могут и «пойти на сторону», если не будет иного выхода.
По итогам этого демарша Турции, похоже, объяснили, что покупка членом НАТО китайских ЗРК это совершенно не вариант, но ее пожелания услышаны.
Победа HQ-9 была аннулирована в сентябре 2014 года. Активизировались переговоры с европейцами — они охотнее готовы делиться технологиями, чем американцы, да и SAMP/T дешевле PATRIOT. Необходимо отметить, что в дальнейшем, несмотря на закупку С-400, турецкие фирмы углубляли сотрудничество с европейскими в разработке своего семейства ЗРК Hisar, а закупка готовых SAMP/T вновь обсуждается на высшем уровне, в частности, на встрече Реджепа Тайипа Эрдогана с президентом Франции Эмманюэлем Макроном летом нынешнего года.
Все шло к закупке комплексов у союзников, но 15–16 июля 2016 года в Турции произошла неудачная попытка военного переворота. Путч был быстро подавлен, так как армия столкнулась с активным сопротивлением населения. Мятеж привел к серьезным последствиям для международной политики: учитывая тесные связи турецких военных с американскими сторонники президента Эрдогана считают, что США подозревали о планах заговорщиков, а, скорее всего, и благословили их.
На фоне резкого обострения отношений с США турецкий лидер пошел на показное сближение с Россией — а нужно вспомнить, что тогда отношения были крайне натянутыми, прошло чуть больше полугода с того, как над Сирией турецким истребителем был сбит российский бомбардировщик Су-24М. Как бы то ни было Москва поддержала Анкару в благом деле порчи отношений с Вашингтоном, под руку, вероятно, попался вопрос выбора ЗРК, контракты были заключены в молниеносные для данной сферы сроки, начались поставки комплексов.
Этот момент в американских публикациях обычно игнорируется: в них Турция приобрела российские комплексы ни с того ни с сего и совершила предательство в рамках НАТО, за что ее пришлось наказать.
Президент Эрдоган же, вероятно, считает, что, напротив, это он был вынужден наказать США этим контрактом за предательство (в конце концов, по ряду источников, самолет с ним в ходе путча не был сбит лишь чудом).
Однако масштабы американской реакции, вероятно, превзошли то, на что он был готов. Американские политики, среди которых раздражение строптивым турецким лидером зрело давно, нанесли удар по самому крупному элементу военно-технического сотрудничества Турции с США — программе истребителя F-35.
Здесь важно учитывать, что Анкара не просто приобретала самолет по линии военного экспорта. F-35 изначально был многонациональной программой, в которой США предлагали союзникам поучаствовать в разработке (в основном, конечно, финансово-инженерный вклад внесла только Великобритания) и «предзаказать» истребитель, а взамен впоследствии им предлагалась доля в производстве.
Турция присоединилась к программе еще в 2002 году как партнер третьего, низшего, уровня, но при этом она планировала крупный заказ — не менее 100 машин. За счет этого Анкаре пообещали серьезный куш — из самого крупного стоит назвать производство центральных узлов фюзеляжа и региональный общеевропейский центр обслуживания двигателей.
Кроме заработка это позволило бы освоить передовые технологии, несмотря на огромный пиар, турецкий авиапром сильно зависим в наиболее сложных программах от помощи партнеров из Европы и США.
Та же программа национального истребителя пятого поколения Kaan, несмотря на попытки ее форсировать, даст плоды еще не скоро и сильно зависит от поставок компонентов из США или ЕС (в первую очередь «больной вопрос» — силовая установка).
Первый турецкий истребитель был официально сдан 30 июня 2018 года (самолет, как и несколько последующих, должен был первое время не покидать США и использоваться там для учебных целей). Церемония была омрачена тем, что к тому времени Сенат США уже принял закон о блокировке передачи истребителей, в случае если Анкара реализует контракт на С-400.
В течение года программа находилась в подвешенном состоянии, турецкий персонал продолжал обучение до июня 2019 года, и только в июле того же года страна была исключена из программы окончательно. Для ВВС Турции успели произвести шесть F-35, и, вероятно, они до сих пор хранятся где-то в Штатах (причем они, конечно, были оплачены турками, и денег никто возвращать не планировал), последующие самолеты, находившиеся в производстве, были перераспределены в заказ ВВС США.
К моменту исключения из программы хаб обслуживания двигателей еще не заработал, но фабрика по производству деталей центропланов вела поставки с 2009 года. Исключение Турции из участия в программе даже пару лет немного влияло на график производства из-за необходимости перераспределить нагрузку.
При этом и сами по себе новые истребители Турции крайне нужны — ситуация в регионе неспокойная.
Часть турецкого парка F-16 ранних выпусков уже серьезно изношена физически, а остальная постепенно устаревает морально. На фоне этого и патовой ситуации с F-35 Анкара попыталась приобрести хотя бы свежую модификацию F-16 — F-16V и комплекты для модернизации своих истребителей, но и эта сделка заглохла.
Во многом благодаря усилиям антитурецких (или анти-Эрдогановских, что, вероятно, точнее) сил в Конгрессе. Например, от сенаторов звучали требования добиться от Турции юридических обязательств никак не использовать поставляемое вооружение против Греции — при всех реальных непростых отношениях неясно, что на бумаге можно требовать гарантировать своему союзнику по НАТО (не говоря уже о том, что турки естественно посчитают такое унизительным, так как именно греческую сторону считают зачинщиком столкновений).
Приобретение самолетов «на стороне» тоже не лучший вариант: скорее всего, потребуется закупка неамериканского вооружения и оборудования для них, более глубокое переучивание персонала на иную «экосистему». Что наиболее важно — в случае выбора вновь «неправильного» с точки зрения Вашингтона производителя США могут наложить более широкие санкции в области военно-технического сотрудничества. Обсуждение возможности приобретения небольшого количества Eurofighter выглядит скорее политическим ходом, так как не решит проблему обновления парка ВВС Турции.
Таким образом, передача закупленных истребителей, возобновление обучения персонала, формирование ясного и желательно оперативного графика поставок истребителя крайне важны практически — в среднесрочной перспективе ВВС Турции грозит серьезный кризис. Политически снятие этих санкций станет для Анкары еще и символом нормализации отношений с Вашингтоном после путча 2016 года. Однако, судя по последним высказываниям, Дональд Трамп понимает важность вопроса и постарается выбить за его разрешение максимум выгоды.