Исходя из всех разумных представлений о читателе, журналистам Ъ сам бог велел предпочитать в работе длинным объяснениям цифры: фразу "Василий Петрович стремится получить контроль над компанией А" можно трактовать десятью способами, тогда как слова "Компания Василия Петровича купила 45% акций компании А и намерена купить еще 6%" однозначны: 45%+6%=51%, он же контрольный пакет. Но правило ничего не стоит без исключений: и цифрам не стоит доверять целиком.
Российская статистика — не образец точности и ясности, тем не менее большая часть претензий к ней все же предрассудки. Ъ публикует данные статистики не для наукообразия: например, для розничных сетей, в целом не обязанных следить за изменениями социальной политики, увеличение средней пенсии с 1 октября до 3150 рублей может быть неожиданным объяснением резкого роста спроса в торговой сети. Более масштабные показатели, например показатель темпов экономического роста, менее утилитарны, однако и за ними необходимо следить, иначе неожиданный рост спроса на металлоизделия легко увеличит расходы на закупки на 20-30% в месяц. Поэтому темпы роста промпроизводства остаются любимой пищей для макроэкономистов наряду с торговым балансом и ВВП.
С начала 2007 года поводы для обсуждения этого показателя были в изобилии. Год начался с некоторого провала — 1,9% роста в декабре 2006 года (к тому же месяцу 2005 года) продолжились столь же вялыми январем. Однако в феврале промышленность неожиданно пошла в рост. Фокус объясняли прежде всего аномально теплой зимней погодой, причем она, по объяснениям одних аналитиков, замедляла рост в промышленности, по объяснениям других — ускоряла. По итогам марта квартальный рост составил уже 8% — эта цифра еще не позволяет говорить о "промышленном чуде", но заставляет потирать руки. В апреле рост вернулся к предсказанным ранее 4,6% — цифре, прогнозируемой МЭРТом. В мае промышленность вновь начала статистически ускоряться — до 6,7% в год. В июне рост составил 10,9% — экономисты засомневались в том, что такое вообще возможно. В июле рост сократился до 7,8%, а в августе неожиданно упал до показателя 3,8%. Все правительственные чиновники к этому времени уже успели "продать" руководству промышленный бум на грани чуда.
Некоторые объяснения происходящего удалось найти не в построениях аналитиков, а в комментарии МЭРТа по вопросам социально-экономического развития за январь--август. Едва ли не на двухсотой странице документа одним предложением указано, что динамика августовского промроста определена снижением на 85,6% выпуска паровых и газовых турбин в России. Фокус в том, что в 2006 году в России паровых турбин (вообще их производит только один производитель, "Силовые машины") выпущено лишь восемь, а газовых — две. Турбины — вещь очень дорогая, и десять экземпляров изделия "Силовым машинам" невозможно "раскидать" по 12 месяцам. Моментом выпуска изделия в продажу для Росстата является отгрузка. Таким образом, как только "Силовые машины" подписывают документы от отгрузке, например, с Бурейской ГЭС, в отчетах Росстата возникает бурный рост в машиностроении. Если же в этом месяце бумаги не подписывались, рост приходит в норму. Во II квартале 2007 года, говорят в "Силовых машинах", отгрузок было много, а в III квартале не было вообще.
Обсуждение трендов в статистических данных часто гораздо важнее, чем цифры. Например, недавно в обзоре МЭРТа без всяких цифр "проскочило" предположение, что в IV квартале 2007 года в России может замедлиться строительная отрасль. Цифры Росстата, заметим, пока ничего подобного не показывают.