Некромантский притон

На платформе Kion вышел яркий и остроумный по замыслу сериал Сергея Филатова «Бар "Один звонок"». По мнению Михаила Трофименкова, эта маленькая «дьяволиада» проигрывает в деталях — а дьявол-то, как известно, именно в деталях и кроется.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Если Воланд заглянет в современную Москву, более или менее решившую квартирный вопрос, он привычно пожмет плечами: «Люди как люди. "Мастер и Маргарита" только испортили их».

Вот и Сергей Филатов с Данилой Козловским, исполнителем главной роли, продюсером и сценаристом (всего же эти несчастные три с половиной часа сочиняли, господи помилуй, 11 человек), запутались в любимой интеллигентной публикой булгаковской дихотомии. Можно ли, типа, сотворить добро из зла, а зло из добра.

Великий ученый Елеазар Мелетинский трактовал природу мифа так: миф объясняет, как устроен мир, но не объясняет почему. В этом смысле «Бар» — маленький городской миф.

В сумрачных московских закоулках то возникает, то исчезает призрачный бар «Один звонок». Интерьер в стиле «сделайте нам красиво»: ар-деко, витраж с архангелом Гавриилом, бармен (Козловский) в атласной жилетке.

Клиент, заведенный в бар неисповедимыми путями или СМС-рассылкой, что, впрочем, одно и то же, может позвонить по дисковому телефону любому покойнику.

Плата за звонок — «русская рулетка». С каждым новым звонком количество пуль в барабане раритетного кольта увеличивается: некоторым счастливчикам удается совершить до пяти звонков, прежде чем вынести себе мозги. Миссия бармена состоит в том, чтобы умножить число самоубийц: выполнив лимит, заданный его нанимателем, пошлым старым дьяволом (Леонид Ярмольник), он сможет выйти на волю из бара, пленником которого состоит уже четверть века.

Предполагаемые обстоятельства интригуют. Но что касается деталей, то они порой слишком путано технологичны. Так, мертвецы почему-то отвечают собеседникам неким набором цифр, которые бармен расшифровывает. Или, напротив, обобщенно небрежны.

Что за такая инфернальная сила учредила сей бар, с какой целью она проверяет человечество на вшивость, зрителям узнать не дано.

Ладно бы совестливые выживали, а алчные самовыпиливались. Так ведь нет — «русская рулетка», как и было сказано. Подведя историю как бы к катарсису, сценаристы не смогут выдавить из себя ничего, кроме пары пошлых сентенций. Каждый из нас несет в себе неизбывную вину перед близкими, но жить, однако, надо не прошлым, а настоящим. Ну а если живешь прошлым — ложи мозги на полку, так, что ли? А то, что можно жить — скорбя, но жить, это авторам в голову не приходит.

Параллельно с барной линией разворачивается в худших традициях ментовских сериалов линия следователя с лицом тоскливого корги (Александр Ильин), помешанного на поисках пасынка (Кай Алекс Гетц), забежавшего в бар, да там и зависшего.

Не будь этой линии да будь сериал раза в три короче, из него получился бы отличный советский фильм-спектакль 1970-х о растленной западной жизни. Можно было бы даже смириться с неожиданно невыносимым Данилой Козловским, который, словно свежеиспеченный выпускник театрального вуза, демонстрирует весь набор актерских примочек. В лучшем случае однообразно ерничает, в худшем, танцуя на барной стойке, заставляет прикрыть глаза от испанского стыда за актера.

В чистом остатке — набор скетчей о людях, готовых поставить свои мозги на карту.

Порой замечательных, как история могучего батюшки-убийцы Федора (нейромодифицированный, но от этого не ставший хуже Максим Виторган). Или тиктокера Егора Шипа (Егор Шип) — они такие, они везде пролезут,— нагло вторгающегося в бар и убивающего себя по чистой дури.

Или одетого во все оранжевое фрика (Иван Макаревич), который то желает поговорить с усопшим песиком, то докладывает Даниилу Хармсу о его посмертной реабилитации и славе (Хармс ответствует: «Не верю»), то достает адмирала Колчака тайной исчезновения золотого запаса России, то, наконец, оборачивается нежной жертвой погибшей любви. Полина Ауг трогательна в роли девушки, не уберегшей от случайной гибели младшую сестру, а Оксана Акиньшина привычно убедительна в роли стервы.

Только вот в наши дни странно исчерпывать мартиролог жертвами разборок, ДТП, ковида и наркотиков. Ладно, сделаем скидку на то, что сериал снят два года назад. Но идентифицировать себя зритель может только с забредшим в бар да и сбежавшим оттуда в вежливой панике иностранцем (Ричард Ли Уилсон): спасибо, как-нибудь зайду, но только не сейчас.