Обязательства по выкупу долга Нигерии СССР, возможно, стали причиной крупнейшего конфликта между коммерческими агентами российского правительства и частной швейцарской фирмой
На прошлой неделе суд Люксембурга приостановил операции с использованием счетов российского правительства и его торговых и финансовых агентов в банках Люксембурга и отделениях в этом государстве банков Германии, Швеции, Швейцарии и Франции. Причина — иск швейцарской фирмы Compagnie Noga d`Importation et d`Exportation SA в адрес российского правительства в размере около $280 млн.
Анализ Ъ свидетельствует, что хотя речь идет об иске к государству, пострадать в результате всей этой истории может частный бизнес.
Весьма крупная частная швейцарская фирма Compagnie Noga d'Importation et d'Exportation SA основана в 1957 году. В настоящий момент владельцами фирмы являются Давид и Нессим Гаон (David Gaon, Nessim Gaon) и г-н Герцог (Herzog). Отделения компании открыты в различных странах мира, в том числе в Бразилии, Великобритании, Венгрии, Испании, Польше, Португалии, США, Франции; компания также реализует крупные проекты в Западной Африке, в том числе в Нигерии. Всего компания имеет четыре отделения: торговли и маркетинга (занимается в основном минеральными ресурсами и пищевыми продуктами), финансовых операций (специализируется на инвестиционной и кредитной поддержке проектов компании), строительное (строительство и управление объектами компании: подразделение компании Noga Hotels владеет сетью гостиниц в Женеве, Каннах, Лиссабоне и Нигерии) и инженерное (сооружение объектов инфраструктуры). Общая численность работающих — около 2000 человек. Суммарный годовой оборот фирмы не разглашается, однако известно, что оборот в отношениях с Россией оценивается как минимум в $1,5 млрд. Основные проекты в России — финансовая поддержка в виде кредитных линий правительству России, торговля пищевыми продуктами и зерном, по создание инфраструктуры в Москве и Санкт-Петербурге. Известно также, что в 1992 году компания обеспечила почти 100% потребностей России в импортных пестицидах.
Причина конфликта по версии Noga
Как следует из полученных Ъ материалов Люксембургского суда, 12 апреля 1991 года министерства внешних экономических связей и сельского хозяйства РСФСР заключили первый кредитный договор с фирмой Noga. Под кредит на сумму в $422,5 млн фирма осуществляла поставки в Россию товаров. В погашение кредита "Роснефтепродукт" поставлял швейцарской стороне нефть, мазут и газ.
23 августа 1991 года было подписано дополнение к контракту, по которому российское правительство взяло в долг еще $50 млн. Погашать долги российская сторона опять-таки обязалась нефтью и газом при участии "Роснефтепродукта".
1 ноября 1991 года подписывается еще одно дополнение к кредитной линии, теперь уже на сумму $500 млн, по которому Noga вновь занялась поставками продовольствия.
Наконец, последний контракт был подписан 29 января 1992 года с министерствами финансов, экономики и сельского хозяйства на сумму $400 млн. Деньги были направлены на закупку через фирму гербицидов и пестицидов, а также на погашение старых долгов правительства. По последнему контракту "Союзнефтеэкспорт" (теперь — "Нафта-Москва") обязался поставить фирме Noga 10 млн тонн нефти. 20 февраля 1992 года контракт был увеличен еще на $40 млн.
Этот заем считается частным коммерческим и регулируется нормами швейцарского права. Российскому правительству пришлось предоставить гарантию на $400 млн, в соответствии с которой в том случае если "Союзнефтеэкспорт" не поставляет нефть фирме Noga, российское правительство обязано по первому письменному требованию возместить ей всю сумму займа. Кроме того, кредитное соглашение оговаривало отказ правительства от иммунитета, то есть в случае чего на зарубежные авуары российской стороны могло быть наложено взыскание.
В апреле 1992 года без всяких объяснений положения дел "Роснефтепродукт" прекратил все поставки нефти в погашение долгов. Другой партнер Noga — Союзнефтеэкспорт — снизил, а затем также прекратил поставки в адрес швейцарской фирмы.
14 декабря 1992 года Noga обращается с письменным требованием к Виктору Черномырдину о выплате $299 млн в погашение долга. По имеющимся сведениям, была достигнута договоренность, согласно которой погасить долг поставкой 400 тыс. тонн нефти обязался уже "Роснефтеимпекс". Впрочем, отгружено было лишь 27 тыс. тонн.
В марте текущего года правительство вернуло фирме Noga $30 млн и осуществило поставки нефти на сумму в $19,5 млн. Кроме того, правительство попросило не прибегать к швейцарскому трибуналу. Однако в дальнейшем всякое выполнение обязательств российской стороной было прекращено.
Все это побудило фирму Noga обратиться в Люксембургский суд с иском, который суд и удовлетворил, и на все авуары российского правительства и его агентов — Центрального банка России, Внешэкономбанка СССР, Внешторгбанка России, Минфина, МВЭС, Минэкономики, Министерства сельского хозяйства, фирм "Роснефтепродукт", "Роснефтеимпекс", и "Нафта-Москва" ("Союзнефтеэкспорт") был наложен обеспечительный арест.
Заметим от себя, что в какой именно момент образовалась якобы задолженность российской стороны фирме Noga, не ясно ни из искового заявления фирмы в швейцарский суд, ни из нижеследующих объяснений официальных и неофициальных представителей российской стороны (хотя некоторые из последних, как будет показано, сам факт задолженности и не отрицают).
Причина конфликта по версии анонима из МВЭС
Российская сторона приостановила исполнение кредитного соглашения по устному решению правительственных верхов, скорее всего, по решению руководства Минэкономики и Минфина. Пожелавший остаться неназванным высокопоставленный чиновник МВЭС высказал следующее мнение: в правительстве прикинули, что экспортные и импортные поставки примерно сравнялись, и решили — ладно, прервемся и посмотрим на соглашение спокойно и критично, так ли оно нам выгодно. Для подобного тайм-аута есть веские причины.
В первую очередь спрашивается, какой смысл продавать нефть посреднику и приобретать в обмен на это через него ядохимикаты и т. д.? Ведь мы сами умеем продавать нефть! А здесь получается так: фирма получает нашу нефть и имеет комиссию при ее продаже, поставляет нам агрохимическую продукцию и тоже получает комиссионные, а еще зарабатывает на проценте за кредит. И все за счет российской стороны.
Далее. Подписанное соглашение абсолютно не выгодно, здесь защищаются только права Noga. Конкретно: в соглашении у российской стороны не предусмотрено право одностороннего его расторжения, соглашение регулируется родным для фирмы швейцарским правом, российской стороне отказано в иммунитете.
По мнению анонима, причина подобного непрофессионализма в том, что к разработке кредитного соглашения не был привлечен ни один специалист из Внешэкономбанка — учреждения, имеющего значительный опыт подписания подобных документов. Сработали чисто политические факторы, замешанные к тому же на некотором самодовольстве формировавшихся в 1991 году новых российских структур: зачем нам эта союзная структура — Внешэкономбанк СССР? и без нее суверенная Россия прекрасно подпишет кредитное соглашение.
Комментарии российских экспортеров
Владимир Шевяков, заместителя председателя корпорации "Нафта-Москва", сообщил, что в рамках кредитного соглашения поставками сырой нефти швейцарцам занималась его фирма. Все шло нормально, хотя безукоризненно следовать графику поставок нашей стороне удавалось далеко не всегда. Тем не менее отношения с Noga складывались вполне приличные. И вот во второй половине 1992 года до "Нафта" стала доходить информация о сложностях, возникших с фирмой Noga у правительственных структур. Корпорацию "Нафта-Москва" стали на различных уровнях привлекать для консультаций по вопросам взаимоотношений со швейцарцами. Разбиралось и МВЭС, и — очень активно — Минэкономики (заместитель министра Юрий Ольховиков и его аппарат), которые внимательно следили за поставками в Россию пестицидов, шрота, вакцин.
По мнению Шевякова, под сложностями, видимо, следовало понимать претензии российской стороны к Noga — в плане того, что та не выполняет условий договора. Правда, швейцарцы имели претензии аналогичного характера.
Претензии Noga, считает Шевяков, не обоснованны. Экспортер свои обязательства перед фирмой Noga в 1992 году выполнил. Недопоставка не превышала общепринятых мировых норм. В договорах принято, указывая количество поставляемых товаров, употреблять английское слово "about" ("около", "порядка"). Так вот, "Нафта" за этот "about" не зашкаливала. Причем перед "Нафтой" фирма Noga в острой форме вопроса о недопоставке не ставила. Да, были эмоциональные разговоры, но все решалось в рабочем порядке. Более того, по словам швейцарцев, "Нафта" — единственный партнер с российской стороны, которой выполнил свои обязательства.
Но вот начался 1993 год. "Нафта" подписала с Noga новый документ и начали поставки сырой нефти. Было поставлено два танкера из Новороссийска. Один ушел 10 февраля с 73 т нефти, а другой — 6 марта с 60 т. Один танкер принадлежал России, а другой был зафрахтован на рынке и шел под мальтийским флагом. По условиям контракта платеж осуществлялся через 30 дней после даты конасамента, то есть с момента отгрузки. Сумма, которую следовало выплатить, включала два элемента: расходы по фрахту и страхование. Причем контрактом было предусмотрено, что эти расходы швейцарцы компенсируют по предоставлению соответствующего счета (что они, кстати, всегда и делали). Но к этому времени отношения Noga с российским правительством обострились, президент фирмы Нессим Гаон, видимо, не смог получить удовлетворяющего его ответа на все свои обращения и решил деньги за два танкера не платить, а это, заметим, около $1 млн, что для "Нафты" немало.
"Нафта", не получив денег, обратилась в банки, финансирующие Noga, в частности, в United Overseas, который дает поручительство за все контракты Гаона. Ничего существенного не последовало. Недавно же, в конце мая, Noga обратилась к "Нафте" с предложением возобновить поставки нефти. Швейцарцы гарантировали компенсацию долга и оплату будущих контрактов (в том числе фрахта и страхования). Конечно, такая — в жанре шантажа — постановка вопроса "Нафту" ни в коей мере не устроила.
По мнению Шевякова, его корпорация располагает очень неплохой контригрой против швейцарцев. В этом конфликте участвуют две коммерческие компании — "Нафта" и Noga, — и только они. Ссора же с российским правительством не имеет отношения к вопросам выплаты денег судовладельцу за фрахт и страхование. Здесь-то юристы Гаона и допустили большую ошибку. Если бы они заплатили за фрахт и страховку, а потом потребовали продолжения поставок, то тогда российская сторона выглядела бы бледно, поскольку на "Нафту" давят "сверху", дабы свернуть поставки. А так проигрышная ситуация у Noga: ни одна сила не заставит теперь "Нафту" возобновить поставки. Более того, "Нафта" уже предупредила Гаона о своем намерении подать в суд. А что касается ареста счетов, то ни в Dresdner, ни в Overseas о блокировании счетов "Нафта" речь не идет.
Судя по словам заместителя руководителя внешнеторговой компании "Роснефтеимпекс" Алексея Матузного, и у его фирмы позиция против швейцарцев прочная. 23 января 1993 года был подписан контракт, в соответствии с которым "Роснефтеимпекс" должен был реализовать Noga 400 тыс. тонн дизтоплива в течение первого полугодия 1993 года. В соответствии с контрактом швейцарцы должны были переводить всю валютную выручку на счет Минфина, а себе оставлять только комиссию. Оставлять же выручку себе в счет погашения долга России фирма могла лишь по согласованию с Минфином. А Минфин никаких распоряжений на этот счет фирме не давал. Значит, по умолчанию деньги по контрактам с "Роснефтеимпекс" должны репатриироваться в Россию. Согласно этому контракту, споры решаются в арбитраже ТПП России.
В соответствии с контрактом от 29 января 1993 года, фирме Noga было отгружено 27 тыс. тонн дизтоплива. Однако до сих пор деньги не перечислены. Поэтому-то "Роснефтеимпекс", будучи в своем праве, и прекратил поставки нефтепродуктов.
Во что может вылиться конфликт
По всей видимости, позиции и российского правительства, и Noga в развернувшемся конфликте не так уж сильны. На шаткость положения Гаона указывает прежде всего то, что он не стал обращаться ни в Конфедерацию европейских банков, ни в международный арбитраж в Стокгольме, а направил иск в Люксембург. Почему именно туда? По мнению Алексея Матузного, не исключено, что там у Noga просто хорошие отношения, способствующие принятию нужного решения, причем даже в отсутствие ответчика. При этом эксперты полагают, что решение суда как было легко принято, так может быть и легко отменено: наложить обеспечительный (предварительный) арест на средства ради обеспечения интересов кредиторов имеют право даже не самые высокие судебные инстанции страны.
Шаткость российской позиции — в неуверенных комментариях обстоятельств дела. В частности, позиция МВЭС состоит в том, что Noga явно горячится с суммой претензии, и максимум, на что она можно рассчитывать, — это $100 млн.
Почему же стороны вдруг пустились во все тяжкие? У нас есть только одна догадка. По неофициальным данным, у российского правительства с Noga была договоренность о покупке фирмой нигерийского долга России (у фирмы крупный бизнес с недвижимостью в Нигерии) за $160 млн. За это со швейцарцами и подписали столь выгодное для них соглашение. Гаон обязательства не выполнил. Вот ему и перестали платить.
Гаон же решил, что он в России и так уже заработал, и может уйти, хлопнув дверью, списав долги поставщикам нефти на российскую задолженность ему.
Однако это только догадка. Ясность возможна лишь после составления точного платежного баланса. А вот этим-то как раз никто и не озаботился.
У всей этой скандальной истории может быть один очень неприятный результат. Позиция российской стороны сильна тем, что фирмы-экспортеры повели себя по отношению к правительству предельно лояльно. Они не стали полюбовно договариваться со швейцарцем и продолжать бизнес, а понесли убытки, но зато заимели против Гаона неплохие козыри, которые правительству сейчас как нельзя кстати. Но заметим, фирмы-поставщики — государственные компании-спецэкспортеры, им по штату положена лояльность. А вот стали бы вести себя подобным образом частные коммерсанты? Явно нет. Не исключено поэтому, что вся эта история заставит правительство в будущем еще больше полагаться на государственные фирмы и избегать передавать обязательства по внешнеторговым сделкам частному бизнесу.
АНДРЕЙ Ъ-ЧЕРНАКОВ, ДМИТРИЙ Ъ-СИМОНОВ, ЕЛЕНА Ъ-МАКОВСКАЯ, МИХАИЛ Ъ-СОЛОВЬЕВ, АНДРЕЙ Ъ-ШМАРОВ