«Сейчас станция находится на последней линии защиты»

Запорожская атомная электростанция (ЗАЭС) с 23 сентября, то есть уже больше недели, работает без внешнего электроснабжения. Из-за обстрелов высоковольтной линии электропередачи (ЛЭП) «Днепровская» со стороны вооруженных сил Украины (ВСУ) произошел обрыв, и станцию пришлось впервые на столь долгий срок перевести на резервные дизельные электрогенераторы. О том, чем это чревато, корреспондент “Ъ” Елена Черненко спросила главного редактора портала по атомной энергетике AtomInfo.ru Александра Уварова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Чем чревата ситуация с обрывом ЛЭП?

— Сейчас станция находится на последней линии защиты. Это не означает, что завтра или послезавтра произойдет авария, но защиты «в глубину» уже нет. Это последняя линия обороны, так сказать.

Когда атомная станция останавливается, она из производителя электроэнергии превращается в потребителя электроэнергии — ей в обязательном порядке нужна электроэнергия извне. Не важно, из какого источника, но она должна туда поступать, чтобы обеспечивать ее безопасность, а конкретно — чтобы отводить тепло, которое выделяется в ядерном топливе. Оно не очень большое по сравнению с работой (реакторов.— “Ъ”) на мощности, но оно есть.

— С чем это можно сравнить, чтобы было понятнее?

— Если забыть кастрюлю на плите и вода из нее выкипит, кастрюле будет плохо. Здесь похожая ситуация. Чтобы охлаждать реактор, есть насосы, которые прокачивают воду, этим насосам нужны киловатт-часы, поэтому атомные станции всегда подключены к внешней электросети. Когда станции работают, они туда отправляют свою генерацию, а когда не работают, то получают оттуда электричество. Что произойдет, если перебить все эти линии, как произошло на ЗАЭС? Это нештатная ситуация, но для нее есть штатные действия, предусмотренные проектом станции, ну как план эвакуации при пожаре. В этом случае запускаются резервные дизельные генераторы, которые стоят на станции. Они гораздо мощнее, чем бытовые генераторы. На Запорожской АЭС это и произошло, сейчас она питается от них. На данный момент безопасность станции, таким образом, полностью обеспечена.

— А какие могут возникнуть проблемы?

— Первая проблема: нужно поддерживать запас топлива для этих генераторов, постоянно его подвозить. По заявлению (гендиректора Международного агентства по атомной энергии Рафаэля.— “Ъ”) Гросси, российская сторона проинформировала его, что сейчас там запаса топлива не более чем на десять дней.

Вторая проблема: нужно следить за состоянием самих генераторов, поскольку они вообще-то не предназначены для постоянной работы. Однако опять же из сообщений МАГАТЭ мы знаем, что «Росатом» (в чьем ведении находится станция.— “Ъ”) действует очень грамотно. Часть дизелей сейчас работает, часть стоит в резерве.

— Что произойдет, если по каким-то причинам все дизели выйдут из строя?

— В этом случае со временем ядерное топливо расплавится.

— О каком времени мы говорим?

— Это зависит от множества факторов, но, скорее всего, мы говорим о нескольких днях. Чтобы рассчитать точнее, надо знать в деталях обстановку на станции. Я все-таки уже бывший расчетчик и сейчас могу только гадать, но речь идет о днях.

— Некоторые эксперты сравнивают ситуацию со сценарием Фукусимской АЭС в Японии, уместно ли это?

— В случае расплавления топлива первое, что мы имеем,— атомная станция перестанет быть энергетическим объектом и станет действительно чем-то вроде Фукусимской АЭС, которая закрыта и которую надо просто демонтировать. Но это не главная проблема. Также в ходе расплавления из-за пароциркониевой реакции (химического взаимодействия воды и оболочек тепловыделяющих элементов при высоких температурах.— “Ъ”) будет образовываться свободный водород. А это уже и есть фукусимский сценарий, когда у них топливо сначала расплавилось, потом взорвался водород, разнес стену и радиоактивные вещества попали в воздух. Вот от этого мы и защищаемся.

Подчеркну: на данный момент паники никакой быть не должно, безопасность станции обеспечена. Но мы находимся на последнем рубеже обороны.

— На ЗАЭС говорят, что топливо не может быстро перегреться, поскольку реакторы уже три года находятся в состоянии холодного останова и ядерное топливо внутри них не раскалено.

— Все правильно говорят. Когда реактор остановлен, у него выделяются мегаватты, а когда работает — тысячи мегаватт. То есть он в тысячи раз более опасен. И да, тепла, которое выделяется в остановленном ядерном реакторе, со временем становится все меньше. Но, к сожалению, оно спадает не до нуля. То есть этот фактор имеет важное значение, ситуация сейчас лучше, чем если бы все это случилось три года назад, но вопрос только в том, если брать аналогию с плитой, вы включили горелку на полную мощность или на низкую. Вода все равно выкипит, просто это случится позже. То есть да, ситуация лучше — есть больше времени у персонала, дизелям требуется меньше мощности для отвода тепла,— но она не стабильна.

— Это уже далеко не первый раз, когда ВСУ обстреливают ЗАЭС, и ранее она уже на несколько дней оставалась без внешнего электроснабжения — правда, не так долго.

— Такое ощущение, что ВСУ своего рода эксперимент проводят. Сначала они били по тренажерному центру, который находится за пределами ЗАЭС, потом по градирне и брызгальным бассейнам, а теперь — по линиям электропередачи. Эта тенденция опасна. Каждая новая провокация ВСУ все более и более опасна.

— То есть сейчас в любом случае надо восстанавливать внешнее электроснабжение?

— Да, все верно. Это сейчас главная задача, хоть и крайне сложная в условиях продолжающихся обстрелов.

Интервью взяла Елена Черненко