«Мы стремимся создавать медицину будущего и входить в число мировых лидеров»

О будущем столичных больниц

— Недавно мэр Москвы Сергей Собянин объявил о завершении работ по программе модернизации московских поликлиник. Что будет происходить дальше с системой здравоохранения?

— Ремонтом амбулаторно-поликлинического звена модернизация московской медицины не заканчивается, завершился лишь один из этапов. Сейчас идет обновление московских стационаров. Эту часть работы не так сильно видно, потому что, к счастью, люди не так часто обращаются в стационары. На сегодняшний день уже отремонтировано и построено с нуля порядка 100 объектов, среди которых такие крупные, как больница в Коммунарке или больница Логинова, детская больница святого Владимира.

Еще в прошлом году мы закончили ремонт всех приемных отделений больниц и строительство шести флагманов, тем самым сформировали новую систему экстренной помощи. Благодаря внедрению единых современных подходов, инновационным технологиям, четким алгоритмам, оснащению современным оборудованием нам удалось максимально повысить скорость и качество оказания неотложной помощи. Теперь пациент вне зависимости от того, в какую клинику его отвезли, может быть уверен, что он получит одинаково качественную медицинскую помощь в одинаково комфортных условиях.

Второе направление, где мы также заканчиваем работу,— это формирование нового стандарта онкологической помощи. Все ресурсы мы сконцентрировали в пяти крупных многопрофильных стационарах: Центр имени Логинова, Коммунарка, Боткинская, больница имени Юдина и 62-я больница.

В арсенале этих центров есть все необходимое для правильной постановки диагноза, лечения, в том числе повторных циклов, и последующего диспансерного наблюдения на протяжении всей жизни.

Это не просто новые клиники, это еще и новый стандарт лечения онкологических больных, который подразумевает понятный путь пациента и полную ответственность единой медицинской команды с момента постановки диагноза и на всех этапах лечения.

А завершающим шагом в формировании столичной онкологической службы станет открытие в начале следующего года нового комплекса онкологической больницы №62 в Сколково, где москвичи смогут на одной территории получить полный цикл медицинской помощи от первичного обращения до всех видов лечения и дальнейшего диспансерного наблюдения.

— Что планируется в будущем?

— Сегодня мы осознаем: если мы хотим создавать медицину будущего и входить в число мировых лидеров, необходима ориентация на строительство принципиально новых медицинских учреждений — «клиник завтрашнего дня». Это комплексная задача, выходящая за рамки простого возведения зданий. Речь идет о проектировании, которое учитывает не только современные медицинские возможности, но и перспективы их развития, интегрируя передовые медицинские стандарты, эстетику пространства, концепцию исцеляющей среды, а также инновационные строительные технологии и материалы.

На протяжении нескольких лет междисциплинарные команды, объединяющие медиков, архитекторов, дизайнеров и бизнес-аналитиков, работали над формированием концепции крупных медицинских центров будущего, каждый из которых будет более 100 тыс. квадратных метров. Первым воплощением этого подхода станет новая 52-я больница, за которой последует институт Склифосовского, больница имени Демихова, детский многопрофильный стационар на западе. Это беспрецедентные по масштабу проекты, не имеющие аналогов в нашей практике.

Также сегодня идет разработка концепций второй очереди больницы в Коммунарке, второй очереди больницы святого Владимира, больницы в Троицке.

— В чем принципиальное отличие от ранее построенных клиник?

— Большинство действующих корпусов были построены в 1970-е годы и ориентировались только на стационарную помощь.

Современный медицинский центр сегодня — это принципиально иной формат: это центр компетенций, где есть и амбулаторный прием, и дневной стационар, и хирургия одного дня, потому что современные методы лечения сегодня в большом количестве случаев не требуют круглосуточной койки.

Это оснащение самым передовым оборудованием. Современные КТ- и МРТ-аппараты, линейные ускорители для онкологических стационаров, роботические установки. В прошлом году мы приобрели семь новых робот-ассистированных систем для ведущих клиник города. Количество роботических операций по сравнению с 2023 годом выросло почти вдвое.

Это прозрачные, высокоэффективные, понятные врачам и пациентам клиентские пути по всем профилям медицинской помощи. Чтобы пациенту не приходилось ходить из одного заведения в другое в поиске того, кто им займется. Чтобы врачи сами бесшовно передавали его и несли ответственность за состояние пациента.

При этом важна организация четкого взаимодействия между поликлиникой и стационаром, чтобы они дополняли друг друга и каждый подхватывал пациента, когда необходимо. Эти клиники должны быть не просто цифровыми, а широко применять в медицинской практике все передовые технологии, такие как внедрение искусственного интеллекта и клеточных технологий.

И, конечно, важна сервисная среда, отдельное внимание мы уделяем комфорту как медицинского персонала, так и пациентов. Для врачей это не только современно оборудованные рабочие места, но и новые ординаторские, переговорные для обсуждения клинических случаев, раздевалки. Для пациентов мы разработали новое сбалансированное меню во всех стационарах — оно не только полезное, но и по-настоящему вкусное, сервируется в новой современной посуде. Сейчас занимаемся заменой постельного белья. Для родственников пациентов в реанимации предусмотрены специальные комнаты отдыха, где можно отвлечься, принять душ и отдохнуть.

О медицинском туризме

— Готова ли московская медицина принимать региональных пациентов?

— Наша цель — принимать на лечение не только жителей других регионов России, но и пациентов со всего мира. Мы планируем развивать в Москве медицинский туризм. Уверена, что уже сегодня столица имеет все возможности для этого. В первую очередь мы ориентируемся на страны ближнего зарубежья, так как организовать взаимодействие с ними проще, но также будем активно работать и с более отдаленными странами, приглашая их к сотрудничеству.

— Понятно, что международный туризм будет все-таки коммерческий. А межрегиональный — в рамках ОМС?

— Планируем развивать медицинский туризм как в системе ОМС, так и в сфере платных услуг. Сегодня люди готовы инвестировать в свое здоровье и доплачивать за высокий уровень сервиса. Мы готовы предоставлять такие сервисные услуги наравне с частными клиниками, оставаясь при этом открытыми для работы в рамках ОМС. Таким образом, мы готовы к сотрудничеству по любым направлениям — как в формате обязательного страхования, так и на коммерческой основе.

— Чем будете привлекать туристов из-за рубежа?

— По большинству медицинских профилей мы демонстрируем более высокий уровень компетенций по сравнению со многими странами ближнего зарубежья. Это наше первое ключевое преимущество.

Второе существенное преимущество — стоимость лечения. Медицинские услуги в Москве значительно выгоднее, чем, например, в Корее или Турции. При этом качество, например, в онкологии — уровень диагностики, хирургического вмешательства и химиотерапии, радиотерапии — соответствует высшим мировым стандартам. Таким образом, пациент получает лечение мирового уровня за гораздо меньшие средства.

Эта конкурентоспособность распространяется и на другие направления, такие как кардиология, нефрология, нейрохирургия, офтальмология, гематология и другие, где мы уверенно занимаем место на международной арене.

О работе во время сезонного подъема заболеваемости

— Как изменилась за последние годы инфекционная служба с учетом опыта, полученного в пандемию?

— Пандемия нас много чему научила, и сегодня у нас есть четкое понимание, как под сезонную заболеваемость и возможные эпидемии быстро, эффективно и опережающими темпами перестраивать работу амбулаторной и стационарной сети — так, чтобы медицинская помощь была оказана всем и ровно в том объеме, который требуется.

— Сейчас как раз сезонный подъем заболеваемости ОРВИ. Как сегодня перестраивается работа сети?

— Во время пандемии COVID-19 мы четко осознали, что в таком мегаполисе, как Москва, риск распространения инфекций всегда крайне высок. Город интегрирован в глобальные транспортные потоки, и через него постоянно перемещается большое количество людей из разных регионов и стран. Поэтому для понимания, прогнозирования и, главное, управления эпидемиологической ситуацией мы ведем постоянный мониторинг циркулирующих в городе вирусов. Мы не только идентифицируем их, но и в режиме реального времени проводим полногеномное секвенирование, чтобы понимать свойства каждого штамма. Это позволяет нам видеть, какой вирус доминирует, какой набирает силу, а какой сходит на нет, а также прогнозировать уровень заболеваемости. Ежедневно анализируя эти данные, мы можем планировать развитие сезонной волны или вовремя определить начало эпидемии, прогнозируя ее масштабы с точностью до десятков случаев в день.

Каждый день мы сравниваем прогноз с фактическими показателями и на основе этого разворачиваем необходимые медицинские мощности. Если, например, мы видим, что в структуре заболеваемости 70% занимает риновирус (он обычно протекает нетяжело и активен преимущественно среди детей), мы увеличиваем количество дежурных врачей в детских поликлиниках.

Далее в зависимости от развития ситуации ежедневно корректируем ресурсы. Если прогноз показывает, что волна пошла на спад и, к примеру, развернутых кабинетов с дежурными врачами (запись к ним не нужна, работают в режиме живой очереди) в каждой поликлинике достаточно, то мы их сокращаем, возвращая врачей к обычному приему.

Если же, наоборот, прогнозируется рост заболеваемости, которая может привести к росту госпитализаций (учитывая свойства вируса), мы разделяем прогноз для взрослых и детей и начинаем организовывать работу стационаров. Распределяем потоки, разворачиваем дополнительные отделения и койки. Временно, на две-три недели, увеличиваем нагрузку на персонал и расконсервируем резервные отделения, которые обычно простаивают летом. У нас существуют четкие графики развертывания коечного фонда и перевода стационаров на повышенную готовность. Персонал заранее, летом, проходит необходимое обучение. Когда волна заболеваемости проходит, мы так же планомерно сворачиваем дополнительные мощности.

О проверке репродуктивного здоровья женщин

— Недавно в Москве стартовала программа, позволяющая женщинам от 18 до 40 лет пройти бесплатную проверку репродуктивного здоровья, включая анализ на антимюллеров гормон (АМГ). Каковы результаты такого тестирования?

— Зачастую мы живем в иллюзии, что современная медицина может все и планирование детей можно отложить на неопределенный срок. Некоторые считают, что задуматься об этом можно ближе к 40 годам. Безусловно, медицина сегодня многое может, но далеко не все. Важно стараться все делать своевременно. Именно поэтому мы дополнительно к имеющимся программам по проверке репродуктивного здоровья предоставили возможность для каждой женщины в возрасте от 18 до 39 лет сдать анализ на АМГ и оценить свой овариальный резерв. Конечно, этот анализ не является единственным элементом проверки репродуктивного здоровья. В рамках программы «Стану мамой» продуман целый комплекс мер: от первоначальной сдачи АМГ до полноценной диагностики, процедур ЭКО, возможности криоконсервации ооцитов или эмбрионов с последующим хранением. Для женщин с рисками наследственных заболеваний — проведение бесплатного преимплантационного генетического тестирования эмбрионов.

Программа оказалась востребованной: за год соответствующий анализ сдали уже 270 тыс. женщин. Это позволило нам впервые получить уникальные популяционные данные, которые раньше были недоступны.

Результаты выявили тенденции, о которых стоит знать. Например, у 10% женщин в возрасте 24–29 лет, прошедших тест, уже наблюдается сниженный уровень овариального резерва. Это говорит о высокой вероятности сложностей с планированием детей в будущем, а значит, заниматься этим вопросом нужно уже сейчас, не откладывая даже на два-три года. В группе 29–34 года таких женщин уже 20%, а в возрасте 35–39 лет — 40%. Это яркий показатель того, как важно действовать вовремя.

С другой стороны, нас порадовало, что многие женщины, получив не самые высокие результаты АМГ, начинают задумываться о планировании и не откладывают его. Более 8 тыс. женщин скоро станут мамами. Это положительный психологический эффект программы.

Есть и прямой медицинский результат. У 500 женщин были выявлены чрезмерно высокие показатели АМГ, которые в определенных случаях являются не хорошим, а, наоборот, тревожным признаком, указывающим на заболевания, в том числе онкологические. Все эти пациентки были немедленно взяты под медицинское наблюдение. Благодаря вовремя организованному лечению многие из них не только смогут стать мамами, но и, по сути, спасти свою жизнь.

— Сколько женщин воспользовались возможностью криоконсервации генетического материала?

— Порядка 200. Следует понимать, что сознание и поведение людей меняются очень инерционно. Все реализуемые нами программы рассчитаны не на сиюминутный результат, а на долгосрочную перспективу. Те, кто замораживает свой биоматериал сегодня, возможно, смогут оценить эту возможность лишь спустя время.

— Наблюдается ли в системе здравоохранения дефицит кадров?

— Дефицита кадров нет, но дефицит хороших кадров есть всегда. Поэтому мы открыты талантливым специалистам и стараемся сделать так, чтобы лучшие врачи хотели работать именно в московских поликлиниках и больницах и видели здесь свое профессиональное будущее, а не уходили в частный сектор.

С одной стороны, мы предлагаем работу в современных клиниках на самом передовом оборудовании и гарантируем конкурентоспособную зарплату, создаем комфортные условия для работы (чтобы было место, где можно отдохнуть, поесть), обеспечиваем оптимальную нагрузку.

С другой — создаем возможности для профессионального роста. Несколько лет назад в Москве начал работу уникальный кадровый центр. Он помогает каждому врачу выстроить индивидуальный образовательный трек, например, восполнить пробелы в знаниях, освоить новые технологии, развиваться в науке.

Отдельное направление — поддержка врачей-новаторов. Мы стараемся мотивировать врачей двигаться вперед и внедрять новые решения в повседневную практику. Любой московский специалист или команда могут предложить новые методики лечения, научные разработки. На это ежегодно выделяются гранты мэра Москвы в размере более 1 млрд руб.

Чтобы обеспечивать москвичей качественной медицинской помощью, мы должны предъявлять к врачам высокие требования, тем более теперь, когда мы создали для их работы все необходимые условия.

Так, например, врач не может просто прийти в поликлинику и устроиться на работу, сначала он должен пройти соответствующее тестирование в кадровом центре.

С этого года по решению Совета главных врачей все заведующие отделениями в наших больницах должны сдать экзамен и получить статус «московский врач». Не скрою — не все сдают с первого раза, экзамен сложный, проходит в несколько этапов. Но это очень важно, потому что во главе медицинских отделений должны стоять лучшие из лучших, лидеры, которые поведут команду вперед. А для того чтобы быть таковым, важно постоянно учиться, совершенствовать свои знания, уметь справляться с трудностями. Сегодня уже более 1,5 тыс. заведующих сдали экзамен и получили статус московского врача, а это 80% всех руководителей.

Такая комплексная работа направлена на то, чтобы в команде московской медицины работали сильнейшие специалисты, способные обеспечивать высочайший уровень медицинской помощи.

О технологиях в системе здравоохранения Москвы

— Как развивается Единая медицинская информационно-аналитическая система города Москвы (ЕМИАС)?

— Развитие идет по нескольким направлениям. В первую очередь — управление данными. Сегодня пациент обладает полной свободой в распоряжении своей медицинской информацией. Он может самостоятельно открыть доступ к своей электронной медкарте любому врачу — как в частной, так и в федеральной системе здравоохранения. При этом он может настроить уровень доступа, открыв его, к примеру, лишь на определенный срок. Также пациент может самостоятельно загружать в медкарту медицинские документы для хранения в единой цифровой среде. Кроме того, можно открыть доступ к информации о здоровье детей: родители могут не только видеть историю обращений, но и пользоваться функцией видеонаблюдения за новорожденными в реанимации.

Параллельно идет масштабирование нашего опыта. Ряд федеральных клиник сегодня уже использует наш программный продукт в своих стационарах. В настоящее время идет процесс внедрения ЕМИАС в клиниках Санкт-Петербурга. Мы открыты к сотрудничеству и с другими регионами.

Хочу подчеркнуть, что это уникальная система, аналогов которой практически нет пока в мире. ЕМИАС аккумулирует всю медицинскую информацию пациента из всех городских медицинских организаций. Допустим, на прошлой неделе пациент был у разных врачей в поликлинике, вчера ему оказывала помощь скорая, сегодня он будет в онкологическом диспансере, а завтра его госпитализируют в стационар — и все эти данные в реальном времени фиксируются в одной электронной медкарте. Эти данные имеют ретроспективу в несколько лет и будут накапливаться в течение всей жизни.

Главное преимущество в том, что эта информация мгновенно доступна любому врачу. Например, когда пациента доставляют в НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского, врач сразу видит полную картину того, что происходило с пациентом раньше. Это кардинально повышает скорость и качество оказания медицинской помощи.

— Данные из частных и федеральных клиник в ЕМИАС автоматически не загружаются. Рассматриваете ли возможность допуска к системе медицинских учреждений, не относящихся к московскому здравоохранению?

— Мы готовы к объединению с любыми медицинскими организациями — как федеральными, так и частными. Наша позиция открыта: любая частная клиника может обратиться к нам, и мы совместно определим форматы взаимодействия и обеспечим подключение. Ограничений в этом вопросе у нас нет. Для подключения к ЕМИАС медицинской организации необходимо доработать собственное программное обеспечение, чтобы обеспечить его совместимость с нашей платформой. Мы приглашаем всех заинтересованных присоединиться.

— Какие еще новые технологии внедряются в системе здравоохранения?

— Генеративный искусственный интеллект (ИИ) в ближайшем будущем откроет принципиально новые возможности по скорости обработки массивов данных. Это позволит врачу принимать решения, опираясь на совершенно иной уровень информации. Предиктивные возможности ИИ, над которыми работают ведущие специалисты по всему миру, станут реальностью.

Мы, обладая уникальной базой данных и сотрудничая с лидерами в области ИИ (такими как «Яндекс», Сбербанк и «Росатом»), уверены, что в ближайшее время сможем добиться значительных прорывов. Это откроет новую эру в медицине: повысит качество помощи, снизит врачебные ошибки, освободит время врачей для живого общения с пациентом.

Практическое внедрение ИИ уже началось. С июня этого года при записи в поликлинику пациент указывает цель визита и, если это «плохое самочувствие или боль», проходит специальный опросник. Он включает ключевые вопросы, которые опытный врач обязательно задал бы на приеме. Данные опроса автоматически направляются в ИИ-сервис, который анализирует их в совокупности с электронной медицинской картой пациента и подготавливает персонализированную сводку о здоровье пациента, выбирая только то, что имеет отношение к текущему обращению. В результате врач к моменту визита получает аналитическую выжимку с жалобами, историей болезни, результатами исследований, предыдущими диагнозами, терапией. Врач видит пациента не «с чистого листа», а уже обладая полной картиной. На сегодняшний день в московских поликлиниках уже выдано более 6 млн таких ИИ-сводок. Это коренным образом меняет работу врача: до начала приема он может ознакомиться с историей пациента, что позволяет точнее интерпретировать жалобы, назначать исследования, корректировать лечение и принимать решения о госпитализации.

— Профессиональное сообщество к внедрению ИИ как относится?

— Медицина — консервативная отрасль, но пандемия во многом преодолела этот консерватизм. Именно тогда первые системы ИИ, способные быстро диагностировать заболевание по КТ-снимкам, доказали свою эффективность, сняв колоссальную нагрузку с врачей, работавших в экстремальных условиях. С тех пор использование ИИ стало постоянной практикой как в поликлиниках, так и в стационарах. Речь пока идет не о генеративном интеллекте, а о продвинутых нейросетевых сервисах, которые автоматически измеряют, выделяют и описывают патологии на снимках. Это позволяет значительно сократить объем рутинной работы.

Важно подчеркнуть: наша задача состоит не в том, чтобы искусственный интеллект заменил врача, а в том, чтобы он стал его помощником. ИИ призван взять на себя простые операции, предоставить аналитическую справку и поддержать принятие решений. Ключевые интеллектуальные задачи — комплексный анализ информации, взвешивание рисков и окончательное медицинское решение — остаются за врачом.

Сегодня врачи очень активно видят и используют преимущества технологий. Здравоохранение сегодня является одним из лидеров среди всех социальных сфер — причем не только в Москве, но и в мире — по активному и повседневному использованию современных цифровых решений. Другие социальные области пока не достигли такой же глубины интеграции, возможно, потому, что не имеют столь же очевидной потребности. Другой вопрос, что это обеспечивает совершенно иной уровень прозрачности. Не всем это может нравиться, но если мы хотим стать другими, лучше, то к этому надо просто привыкать.

О поступлении в колледжи Москвы

— Одним из самых заметных событий в образовании в этом году стало участие Москвы в эксперименте по сокращению количества ОГЭ для школьников, решивших поступать в учебные заведения среднего профобразования (СПО). Как вы оцениваете результаты пилота?

— Результаты эксперимента нас, безусловно, устраивают — они оказались даже выше ожиданий на старте. Основным изменением в рамках эксперимента стала возможность для желающих поступить в колледжи сдать только два ОГЭ: по русскому языку и математике. Этой новой возможностью воспользовались 33% столичных девятиклассников — около 39 тыс. из 117 тыс. выпускников.

Поскольку эти ребята осознанно выбрали путь продолжения обучения в системе СПО, мы гарантировали им поступление на бюджетные места. Более того, мы ставили перед собой более широкую задачу: обеспечить каждому ребенку поступление не просто на вакантное место, а именно на то направление и специальность, которые он изначально для себя выбрал.

— Всем хватило мест именно на выбранных направлениях?

— На ряд направлений спрос абитуриентов превысил количество первоначально запланированных бюджетных мест. Наиболее востребованной в первую очередь оказалась сфера медицины.

Для решения этого вопроса мы обратились к федеральным вузам, имеющим в своей структуре колледжи (например, к Университету имени Сеченова, Университету имени Баумана и другим). В результате подписанных соглашений нам удалось дополнительно распределить контрольные цифры приема, создав в общей сложности около 500 новых мест.

Параллельно мы значительно увеличили и общее количество бюджетных мест. Если на старте проекта их было 37 тыс., то, увидев высокий интерес школьников к СПО, мы довели этот показатель до 47 тыс.

Вакантные места, не занятые москвичами, были перераспределены для абитуриентов из других регионов. В настоящее время в столичных колледжах обучаются 10 тыс. ребят из различных субъектов федерации. Этот факт наглядно демонстрирует, что Москва является образовательным хабом не только для высшего, но и для среднего профессионального образования.

— Были ли ребята, которые сдали четыре ОГЭ, могли пойти в 10-й класс и все равно решили поступить в колледж?

— Да, таких ребят было 6 тыс., причем около полутора тысяч из них продемонстрировали высокие академические результаты. Сегодня колледжи становятся все более привлекательными для мотивированных школьников с отличной успеваемостью, которые тем не менее сознательно выбирают построение карьеры через систему среднего профессионального образования. В частности, они выбирают креативные индустрии, где колледжи предлагают образовательные программы, сопоставимые по качеству с вузовскими по аналогичным направлениям.

— Какие гарантии были у школьников, что они поступят именно на выбранное направление?

— 47 тыс. бюджетных мест для 39 тыс. ребят, которым предоставлялись такие гарантии, позволяли производить тонкую настройку прямо в процессе приемной кампании. Мы мониторили, в какие колледжи и на какие направления подаются заявления, перераспределяли места и быстро адаптировались под запросы ребят.

— Как об этих изменениях узнавали сами абитуриенты? Кто предлагал им альтернативы и держал в курсе происходящего?

— Сами колледжи были в постоянном контакте с этими ребятами. Также была создана специальная единая приемная комиссия, которая общалась с выпускниками, их родителями, школами и СПО. Таким образом велся всесторонний переговорный процесс.

— Как в этом году проходило поступление в 10-й класс?

— Правила поступления в 10-й класс не менялись. Как и ранее, учебные заведения самостоятельно определяли минимальный проходной балл, вычисляемый как средний балл по результатам четырех ОГЭ.

При этом ряд школ вообще не устанавливали минимальный проходной балл и принимали всех, кто справился с итоговой аттестацией. Подобные учебные заведения представлены в каждом округе столицы, что гарантировало возможность продолжения обучения в 10-м классе для выпускников, не набравших необходимых баллов для поступления в свои школы.

— А если ребята просто перенервничали на экзамене и поэтому получили тройки?

— Стремясь снизить психологическую нагрузку на выпускников в период экзаменов, мы с самого начала предусмотрели для всех желающих возможность улучшить свои результаты. Учащиеся получили право дважды пройти бесплатную пересдачу ОГЭ в Центре независимой диагностики. Процедура ничем не отличалась от обычного экзамена, и уже с улучшенными результатами можно было подавать документы в 10-й класс. Такой возможностью воспользовались большинство ребят, 70% из них улучшили результат.

— Вы как-то оценивали удовлетворенность участников приемной кампании ее итогами?

— Конечно. Мы проводили опросы всех сторон. 85% родителей, чьи дети поступили в колледж, довольны и направлениями, и специальностью. 78% из них отдельно отметили, что их особенно устраивает возможность сдать два, а не четыре ОГЭ, потому что это снижает уровень стресса у ребенка и позволяет качественно подготовиться к русскому языку и математике. В целом у нас больше 60% родителей считают, что эксперимент должен быть продолжен и в следующие годы и стать постоянной практикой.

О состоянии зданий учебных учреждений

— Как в Москве решается вопрос устаревшей материальной базы колледжей?

— Сегодня в Москве функционирует 62 колледжа, но речь идет не о зданиях, а именно о юрлицах, у которых может быть несколько филиалов. Все они расположены в 200 зданиях, равномерно распределенных по городу.

Модернизация материально-технической базы колледжей ведется по нескольким ключевым направлениям. Приоритетом является оснащение лабораторий и мастерских, поскольку именно они формируют основу практической подготовки учащихся. До конца текущего года будет модернизировано 1,5 тыс. таких помещений, что составит 70% от всей учебной инфраструктуры. Полное обновление лабораторного фонда планируем завершить к 2027 году.

В капитальном ремонте сейчас находятся только три здания. Мы приняли принципиальное решение не ремонтировать маленькие, старые здания, многие из которых изначально и не подходили под нужды образования. Вместо этого мы поставили цель создать крупные образовательные кампусы или даже кластеры, которые в целом поменяют образовательные подходы. В Москве появится семь новых крупных колледжей. Самый большой — в Коммунарке. По пяти из них у нас идет проектирование на уже отобранных площадках, в следующем году планируем приступить к строительству.

Ребята из маленьких старых зданий переедут в новые крупные. Но укрупнять или, наоборот, разделять колледжи мы не планируем.

— Как при этом процессе сохраняется возможность студентам учиться недалеко от дома?

— При выборе площадок для строительства новых кампусов мы чуть ли не в первую очередь учитывали вопрос их транспортной доступности. Поэтому мы создаем их в удачных транспортно-пересадочных узлах, чтобы дети могли добираться туда без проблем из разных частей города.

— А как в старых зданиях учатся нынешние студенты СПО?

— Уже сейчас, не дожидаясь открытия этих крупных площадок, мы формируем центры коллективного пользования. Прямо на территории промышленной зоны мы открываем лаборатории, в которых дети из разных колледжей проходят длительную практику, по две-четыре недели оттачивая реальные навыки. А на теоретическую подготовку возвращаются обратно в свои колледжи. Благодаря такому подходу у ребят есть доступ к современному лабораторному оборудованию и станкам, а также возможность общаться с мастерами, которые работают на реальных производствах. В прошлом году мы запустили такую площадку в Руднево и скоро откроем еще две в Печатниках. Причем они рассчитаны на очень разные специальности — строительство, транспорт, индустрию гостеприимства и другие.

— Есть ли возможность проходить практику не просто на учебных площадках, а прямо на производстве?

— Конечно. Но в первую очередь они должны сформировать первичные навыки в учебных лабораториях, в условиях ничем не отличающихся от реального производства. То есть мы не можем отправить на предприятие студента, который ни разу не работал за станком и видел его только на картинке. Поэтому начиная с первого курса у ребят есть доступ к учебным площадкам, но и студенты третьего и четвертого курсов оттачивают и углубляют там свои навыки.

— Студенты могут совмещать учебу с работой по специальности?

— Большинство ребят на четвертом курсе уже работают. В целом около 70% студентов колледжей получают предложения о работе еще во время учебы. Для таких учащихся составляются индивидуальные учебные планы, которые встраивают работу в учебу на выпускном курсе и подготовку к экзаменам. Те же, кто не устроился к этому моменту на работу по профилю, продолжают учиться в группах по классической программе и отрабатывать навыки на учебных площадках.

О дефиците педагогических кадров

— Когда речь заходит о колледжах на федеральном уровне, часто поднимается проблема нехватки педагогов. Достаточно ли в Москве специалистов?

— Мастеров действительно не хватает — это всегда было проблемой. Именно поэтому отчасти мы начали создавать учебные площадки внутри реальных производств, потому что привлекать туда работников предприятий в качестве мастеров легче. Мы активно работаем над решением этой проблемы, хотя это и непросто. Город ищет партнеров среди бизнеса и на предприятиях, договариваемся о специальных условиях для их специалистов, готовых обучать студентов. Крупные работодатели сейчас тоже заинтересованы в развитии СПО, потому что объективно испытывают потребность в кадрах. Мы и сами стараемся менять подходы к зарплате, создаем новые лаборатории и закупаем расходные материалы, чтобы специалистам было интересно работать с ребятами и они могли развивать свои компетенции. Людям становится интересно, и они постепенно идут к нам.

— Есть ли планы перенаправить в СПО как можно больше выпускников школ, чтобы они не получали высшего образования?

— Наша ключевая задача — создать условия для максимальной реализации способностей каждого московского школьника. Кто-то видит свой путь в университете, а кто-то — в получении практической профессии в системе СПО и быстром старте карьеры. Все дети обладают разными талантами и склонностями, и система образования должна помочь раскрыть потенциал каждого.

Для этого в Москве формируется мощная профориентационная среда. Мы стремимся как можно раньше познакомить учащихся с многообразием профессий, дать понимание структуры рынка труда и востребованных компетенций.

Таким образом, речь идет не о том, чтобы направлять детей по какому-либо пути, а о том, чтобы выстроить систему, в которой каждый школьник сможет осознанно выбрать образовательную траекторию, наилучшим образом соответствующую его интересам и ожиданиям.

— Вузы относятся к сфере управления федерального, а не регионального правительства. Вы отслеживаете доступность высшего образования для московских школьников?

— Несмотря на то что кажется, что вузов в Москве больше всего, московским школьникам сложнее всех в стране поступать в вузы. Потому что они вынуждены конкурировать с лучшими выпускниками со всей страны. Средний проходной балл в столичные вузы заметно выше (в среднем на 10 баллов), чем по стране (64 балла в среднем по другим регионам и 73 в Москве).

С другой стороны, и возможностей получить качественное образование у нас гораздо больше. Мы, к примеру, развиваем в школах предпрофессиональные классы. С 2021 года в рамках профильного обучения мы открываем 10-е и 11-е классы с уклоном на определенные специальности. В таких классах ученики углубленно изучают те предметы, по которым планируют сдавать ЕГЭ и поступать в университет, а также знакомим школьника с выбранной профессией. Погружение очень активное, чтобы ребята не испытывали иллюзий и не разочаровывались во время учебы в вузе, что выбрали не тот профессиональный путь. Больше трети детей сейчас учатся именно в таких классах, 40% старшеклассников. Направлений несколько: инженерные классы, IT-классы, медицинские, педагогические, предпринимательские классы, медиаклассы. Самый большой интерес — к IT, инженерным и предпринимательским.

— Можете привести примеры погружения школьников в профессию?

— Ученики инженерного класса обязаны параллельно с учебой в школе получить в колледже профессию чертежника. Потому что для инженера это базовый фундаментальный навык. Те, кто учится в педагогическом классе, проходит практику в школах, занимаются с детьми. Большой процент времени уделяется и подготовке проектов на площадках вузов-партнеров. Такие ребята показывают очень хорошие результаты на ЕГЭ — среди них много стобалльников. Более того, они за два года успевают наладить связь с вузами, участвуют во внутренних олимпиадах, что помогает им набрать дополнительные баллы при поступлении. За счет этого проекта мы в том числе существенно увеличили долю московских детей в медицинских вузах.

Второе, чем мы занимаемся в этом направлении,— это олимпиадное движение. Практически половина всех победителей и призеров Всероссийской олимпиады школьников — это московские дети. В этом году таких более 1,8 тыс. человек — все они могли гарантированно поступить в вузы без конкурса.

— Есть ли в Москве нехватка педагогических кадров в школах?

— Острой проблемы нет, но всегда бы хотелось обновления и увеличения числа молодых учителей. В образовательных учреждениях работает около 100 тыс. педагогов, из них 58 тыс.— это учителя, подавляющее большинство из них женщины. Средний возраст 45 лет, что в целом неплохой показатель по стране. Достаточно много молодых педагогов, около 12 тыс. человек.