Камчатский мегагрант

На организацию научной экспедиции на Камчатку Императорского Российского географического общества в 1908–1910 годах Федор Павлович Рябушинский потратил беспрецедентно крупную сумму — около полумиллиона рублей. В современных деньгах это эквивалентно самым большим нынешним правительственным мегагрантам на науку. Вопрос только в том, насколько оправданны оказались такие затраты Рябушинского.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Рябушинские, несомненно, вошли бы в «Бархатную книгу» самых знатных родов отечественного бизнеса, если бы таковая существовала. Основателем их рода был Михаил Яковлевич Рябушинский из государственных крестьян Калужской губернии, который в самом начале XIX века подростком приехал в Москву и пошел в услужение, а к концу своей жизни в 1858 году имел состояние в 2 млн руб. Федор Павлович Рябушинский был представителем третьего поколения Рябушинских.

Бизнесмены, богема, ученые

Его отец Павел Михайлович был средним из троих сыновей основателя династии и продолжателем главного бизнеса Рябушинских — текстильного с его главным активом АО «Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями». Из восьми сыновей Павла Михайловича, доживших до совершеннолетия, пятеро вели свой бизнес совместно под руководством старшего из них, Павла Павловича Рябушинского, расширив его лесозаготовками, писчебумажной фабрикой и, главное, банковским бизнесом.

По завещанию Павла Михайловича все его сыновья получили равные доли наследства: паи в основном бизнесе на сумму около 400 тыс. руб. и примерно столько же наличными и ценными бумагами. Пятеро старших, как уже сказано, вложили свои деньги в совместный бизнес. Двое из них, Сергей и Степан, перед самой революцией 1917 года организовали еще Товарищество на паях автомобильного Московского общества (АМО), которое после революции превратилось в ЗИЛ. А трое братьев Рябушинских распорядилось своим наследством по-иному.

Николай Павлович Рябушинский вращался в богемных кругах, покровительствовал символистам, издавал литературные журналы, сам что-то писал, рисовал. В 1912 году он продал все свои активы и с 1914 года жил в Париже. Был там известен как Николаша, и всерьез его, говорят, не принимали, потому все свое состояние он прожил еще до революции. Но, наверное, все-таки что-то у него осталось. В Париже он милостыню не просил, таксистом не работал, а имел антикварную лавку на Елисейских полях и прожил там до своей кончины в 1951 году.

Дмитрий Павлович Рябушинский имел склонность к физике. В 1901–1904 годах он в своем подмосковном имении Кучино за 100 тыс. руб. построил для академика Жуковского Аэродинамический институт (ныне ЦАГИ имени Жуковского), а потом до революции содержал его и платил за издание научного «Бюллетеня Аэродинамического института в Кучине». Сам же в 1908–1912 годах учился в Московского университете, 1916 году под руководством Жуковского защитил магистерскую диссертацию, был избран приват-доцентом университета и вел там курсы теории упругости и аэродинамики. Только недолго вел, в 1918 году эмигрировал и с 1923 года читал те же курсы в Сорбонне, а в 1935 году был избран членом-корреспондентом Парижской академии наук. Умер он в 1962 году и похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Самый младший из братьев Федор был 13-летним подростком, когда умер его отец. С детства он был болен туберкулезом, поэтому получил домашнее образование. Надо думать, хорошее образование, его учителя наверняка были лучшими, как и его врачи. Благодаря их лечению ремиссия его хронической болезни казалась стойкой, и Федор, с детства мечтавший о путешествиях и географических открытиях, пригласил в 1906 году прочитать ему полный университетский курс антропологии и этнографии Сибири приват-доцента Московского университета Ивановского. Алексей Ивановский на тот момент был редактором «Русского антропологического журнала» и секретарем Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, а в прошлом имел опыт полевых работ в Закавказье, Средней Азии, на Алтае и в Монголии.

Большие деньги

Федор Рябушинский, которому тогда было 20 лет, готовился отправиться в малоисследованные земли Российской империи и выбрал для этого Камчатку. Но его желания и финансовой возможности организовать такую экспедицию было мало. Столичные университеты в Петербурге и Москве не то чтобы отказывали молодому Рябушинскому, но ничего внятного в ответ на его предложение дать деньги на исследование Камчатки не говорили. Ивановский познакомил Федора Рябушинского с приват-доцентом Петербургского университета Владимиром Комаровым, который уже имел опыт полевой работы в дальневосточных экспедициях под эгидой Императорского Русского географического общества (ИРГО).

Комаров в два приема провел там почти пять лет и по возвращении в столицу в награду за свои монографии по флоре Манчжурии и Восточной Сибири получил Большую серебряную медаль имени Н. М. Пржевальского ИРГО и место младшего консерватора в Императорском ботаническом саду, а в университете защитил магистерскую диссертацию и стал преподавателем ботаники. В советское время Владимир Леонтьевич Комаров станет академиком и Героем Социалистического Труда, именем которого назовут реки, горы, улицы в городах и целые поселки, а тогда, в начале XX века это был столь же увлеченный Дальним Востоком, как Федор Рябушинский, молодой ученый, только в отличие от Федора абсолютно здоровый и имевший покровителей в ИРГО. Он и стал тем человеком, который сдвинул мечту Рябушинского с мертвой точки, и задуманная Федором экспедиция на Камчатку стала реальностью.

Во всяком случае, если опираться только на факты, то события развивались в такой последовательности. Федор Рябушинский знакомится с Владимиром Комаровым, потом начинаются его, Федора, переговоры с Семеновым-Тян-Шанским, вице-председателем ИРГО, почетным академиком Императорской академии наук, членом Госсовета, сенатором, действительным тайным советником и т. д., и помощником Семенова-Тян-Шанского в ИРГО океанографом генералом Шокальским, который после смерти Семенова-Тян-Шанского в 1914 году займет его пост вице-председателя ИРГО.

Попечителем ИРГО был Николай II, председателем — великий князь Николай Михайлович, но это была все-таки общественная организация, которая для конкретных задач привлекала ученых, где-то работавших, получавших там жалование и имевших там служебные обязательства. Речь в данном случае шла, однако, о беспрецедентном случае. Предыдущая Якутская (Сибиряковская) экспедиция ИРГО в 1894–1896 годах на деньги золотопромышленника Сибирякова, в которой участвовал Семенов-Тян-Шанский, обошлась Сибирякову в 12 тыс. руб. А сейчас Федор Рябушинский предлагал фактически безлимитный грант на исследование Камчатки.

Финансовый отчет его Камчатской экспедиции нигде и никогда не публиковался. Искать его в архивах — дело трудоемкое, муторное и без гарантии на успех. Потому историки науки обычно приводят публикацию в суворинской газете «Новое время» за 20 января 1917 года, где на пятой странице некто Дм. Я-въ в статье «Землетрясение на Камчатке» приводит следующие слова вице-председателя географического общества генерала Ю. Шокальского по поводу обследования Камчатки экспедицией Ф. П. Рябушинского: «Это самая большая экспедиция, научный план которой был подготовлен и блестяще выполнен при ближайшем участии географического общества, на средства покойного Ф. П. Рябушинского. Камчатская экспедиция была последним обследованием, которое было произведено в этой области. На нее было затрачено свыше 400 тыс. руб., и разработка научных данных ее поглотит не менее 200 тыс. руб. Сейчас продолжательница работ Ф. П. Рябушинского, Т. К. Рябушинская (его вдова.— Прим. ред.), отпускает средства на издание отдельных отчетов по научным отделам экспедиции».

Что касается самого Федора Рябушинского, то он исходно был готов и даже стремился потратить на науку значительную часть своего состояния. По самой приблизительной оценке, в современных рублях его затраты на Камчатскую экспедицию в итоге составили около полмиллиарда рублей, то есть были на уровне самых крупных нынешних научных мегагрантов.

Кто изучал Камчатку на деньги Рябушинского

Для разработки плана экспедиции была создана особая комиссия во главе с Семеновым-Тян-Шанским. Согласно этому плану, экспедиция состояла из шести отделов: геологического, метеорологического, гидрологического, ботанического, зоологического и этнографического, каждый из которых имел свой маршрут. Иными словами, это были сразу шесть экспедиций, а точнее даже семь: геологический отдел имел два отряда, которые работали по разным маршрутам.

Общее руководство экспедицией сам Рябушинский возложил на начальника ее ботанического отдела Комарова, а заведование всей финансовой частью Федор Павлович оставил за собой и с каждым из начальников отделов заключил нотариальные контракты. Он и сам собирался в экспедицию, претендуя в ней на скромную должность охотника, но очередное ухудшение здоровья не позволило ему это сделать. За ходом экспедиции, которая началась в 1908 году и продолжалась два года ему пришлось следить по отчетам начальников отделов, которые те регулярно присылали ему.

Геологическим отделом руководил С. А. Конради, а вторым отрядом в его отделе Е. В. Круг. Ботанический отдел возглавлял В. Л. Комаров, метеорологический — В. А. Власов, зоологический — П. Ю. Шмидт, этнографический — В. И. Иохельсон, гидрологический — В. Н. Лебедев. Научный состав самой экспедиции (15 человек), за исключением начальника зоологического отдела профессора Петра Шмидта и его помощника Валентина Бианки, а также начальника этнографического отдела Владимира Иохельсона, у которого уже была целая коллекция медалей ИРГО, были учеными молодыми, по нынешним меркам аспирантского и кандидатского уровня, а двое и вовсе студентами. Трое (начальники отделов Власов и Иохельсон и помощник Конради студент Николай Келль) были из разряда «неблагонадежных»: они побывали под судом и потом были под надзором полиции за революционную деятельность.

Дальнейшая судьба участников экспедиции сложилась по-разному. Кто-то достиг вершины научной карьеры и стал академиком АН СССР, как Владимир Комаров и «неблагонадежный» студент Николай Келль. Кто-то после 1917 года эмигрировал, как Сергей Конради, который стал профессором парагвайского университета в Асунсьоне. Кто-то, как Владимир Власов, попал в список самых выдающихся деятелей революционного движения в России начиная с декабристов. Кто-то растворился без следа для истории науки. Но все они свое дело в экспедиции Рябушинского честно сделали, составили подробные карты, в том числе первую карту вулканов полуострова, организовали на нем метеонаблюдение, собрали без преувеличения богатейшие коллекции материалов, которые предстояло еще обрабатывать и обрабатывать в лабораторных условиях и публиковать. Но в 1910 году, в год планового завершения экспедиции, ее организатор и финансист Федор Рябушинский умер в возрасте 26 лет.

Итоги экспедиции

В декабре 1912 года в Петербурге в здании ИРГО состоялась выставка Камчатской экспедиции Рябушинского. Ее посетители могли увидеть там фотографии и чучела камчатских медведей, фотографии и манекены камчадалов и алеутов, их черепа, оружие и панцири, байдарки, лыжи, сани, гарпуны для охоты на кита, модель камчадальского дома, предметы их рукоделия: меховые ковры и даже портсигар из водорослей. О выставке писали газеты и журналы. Но это была лишь внешняя стороны дела.

К сожалению, далеко не все материалы экспедиции были своевременно обработаны, а ее результаты опубликованы, как изначально предполагалось. ИРГО намеревалось издать шесть томов научных трудов (по количеству отделов экспедиции), но долго не могло урегулировать отношения с вдовой Рябушинского, которая оставила за собой «исключительное право издания полного научного труда». Ее переписку, или точнее часть ее переписки с Комаровым, с 1910 по 1914 год насчет издания трудов экспедиции историки нашли, она свободно доступна в интернете, желающие могут сами почитать письма Татьяны Константиновны Рябушинской и оценить деловую хватку вдов российских мультимиллионеров начала прошлого века

В сухом остатке осталось только следующее. В 1911 году в «Известиях ИРГО» вышел отчет «Археологические и этнографические исследования В. И. Иохельсона, члена Камчатской экспедиции на Алеутских островах». В 1912 году в типографии Павла Рябушинского вышли два тома отчета ботанического отдела (выпуск 1 «Путешествие по Камчатке в 1908–1909 годах» и выпуск 2 «Споровые растения Камчатки: 1) водоросли, 2) грибы»). В 1914 году там же вышли «Результаты наблюдений метеорологических станций Камчатской экспедиции» (под редакцией В. А. Власова). Правда, все станции, кроме одной в Петропавловске, к тому времени уже закрылись из-за отсутствия финансирования. В 1916 году были опубликованы монография В. Н. Лебедева об озерах Камчатки, очерк В. А. Власова «О климате Камчатки и температуре вод», общий очерк зоологического отдела экспедиции П. Ю. Шмидта и результаты орнитологических исследований орнитофауны в окрестностях Петропавловска-Камчатского и в долине реки Камчатки В. Л. Бианки.

Часть трудов Камчатской экспедиции, в том числе трехтомник Комарова «Флора полуострова Камчатка», увидела свет уже в советское время. Но, как это ни прискорбно, большая часть собранных в экспедиции материалов так и остались необработанными. Соответственно, далеко не все ее результаты были опубликованы, со временем утратили актуальность и из науки перешли в историю науки.

Ася Петухова