Переход на личное

Личные фонды, появившиеся в российском праве всего три года назад, стремительно эволюционируют из редкого инструмента для энтузиастов в один из ключевых механизмов защиты капитала и преемственности в бизнесе. Эксперты «АЛРУД» — партнер, руководитель практики корпоративного права, слияний и поглощений Александр Жарский, старший партнер, руководитель практики частных клиентов Максим Алексеев при участии старших юристов «АЛРУД» Романа Ведерникова и Кристины Гончаровой — рассказывают о том, как личные фонды становятся не только хорошим наследственным решением, но и удобной платформой для сделок M&A, повышая конфиденциальность, гибкость и устойчивость компаний в условиях турбулентного рынка.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В области M&A-сделок традиционно говорят о синергиях, оценках и мультипликаторах. Но в последнее время регулярно звучит вопрос, который раньше было не принято задавать вслух: что будет с бизнесом после ухода собственника? И в ответ все чаще слышны рассуждения о личных фондах. Этот инструмент, появившийся в российском праве в 2022 году, постепенно превращается из «экзотики для пионеров» в один из ключевых механизмов структурирования капитала.

Покритиковав инструмент на старте, бизнес адаптировал его формат под свои задачи: от защиты активов до многоуровневого наследственного планирования. На практике мы видим, что личные фонды также обладают большим потенциалом для использования в M&A-сделках. Согласно нашему исследованию, личных фондов на рынке насчитывается уже несколько сотен, а активы топ-5 фондов оцениваются в более чем 100 млрд руб.

Основной вопрос — как личный фонд может помочь собственнику крупного бизнеса? Ниже мы рассмотрим преимущества личных фондов как комплексного инструмента, позволяющего концентрировать активы и одновременно выстраивать гибкую структуру управления и преемственности.

Место в M&A-сделках

Владение крупным бизнесом в России напрямую несет в себе все больше санкционных рисков, и новые вызовы требуют новых решений. Личный фонд позволяет отделить актив от собственника, упаковав его в своеобразное «альтер эго»: информация об учредителе и выгодоприобретателях личных фондов недоступна в каких-либо публичных реестрах — этот факт существенно повышает конфиденциальность владения активом, в особенности защищая от зарубежных акторов (например, санкционных органов). Отделение актива также обеспечивает несколько большую, хотя и не безусловную защиту для бизнеса от участников гражданского оборота в связи с личными рисками собственника.

Личный фонд позволяет собрать все активы в единую структуру — так, в него можно внести не только доли или акции в основном бизнесе, но и личные активы, например недвижимость. В целом же, если личный фонд выступает стороной в сделке M&A, сделка с такой структурой будет удобна и для продавца, и для покупателя.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

При этом личный фонд может стать не только «пассивной коробкой» для различных видов активов, но и активным игроком рынка. Назначение доверенного и профессионального управленца (генеральный директор или управляющая компания) позволяет участвовать в различного рода инвестициях и M&A-сделках, при этом агрегируя активы под единой, прозрачной, гибкой и конфиденциальной структурой. Существенным плюсом (в отличие, например, от ЗПИФа) является то, что для личного фонда нет необходимости назначать лицензированную управляющую компанию.

Фонд вправе заниматься разными направлениями деятельности. Если потребуется, в нем можно создать разные органы, отвечающие каждый за свое направление бизнеса под руководством единого директора. Если же необходимо выделить отдельные виды активов, учредитель имеет право создать несколько фондов.

Хотя личный фонд не является инструментом налоговой оптимизации и предназначен для других целей, у него есть определенные налоговые преимущества. Например, личный фонд может применять льготную 15-процентную ставку налога на прибыль, если основную долю его доходов (более 90%) составляют так называемые пассивные доходы (дивиденды, доходы от продажи акций или долей компаний, доходы от продажи или аренды недвижимого имущества и некоторые другие). При этом доход, выплачиваемый выгодоприобретателям личного фонда в соответствии с условиями управления (учредителю или его близким родственникам, если они являются налоговыми резидентами, а после смерти учредителя — любым выгодоприобретателям без дополнительных условий), не облагается НДФЛ. Таким образом, при определенных обстоятельствах и правильном планировании можно добиться общей эффективной ставки налогообложения доходов в рамках структуры в размере 15%.

В долгосрочной перспективе фонд обеспечивает стабильность бизнеса и доверие партнеров/покупателей, позволяя проводить сделки M&A быстрее и безопаснее, чем если бы активы находились у наследников напрямую.

«Жизнь после жизни»: преемственность управления

В нашей практике личные фонды становятся удобным инструментом для выстраивания архитектуры будущего. Многие владельцы задумываются о том, кто встанет у руля после них. Можно заранее назначить определенных лиц, прописав это в документах фонда, или же определить критерии для отбора и установить процедуру формирования органов — свобода здесь велика.

Один из работающих механизмов — совет наследников. По сути, это тренировочная площадка: наследники получают ограниченные полномочия по ключевым вопросам и опыт, а операционные решения по-прежнему принимают профессиональные управляющие. Такие «фонды на века», рассчитанные на преемственность нескольких поколений, чаще всего встречаются в ритейле.

Для долгосрочных фондов, рассчитанных на несколько поколений, мы придумали конструкции, которые замедляют дробление корпоративного контроля. Например, право голоса закрепляется за одним представителем ветви «наследника», даже если экономическая доля делится между несколькими его детьми или внуками. Так мы замедляем распыление корпоративного контроля и сохраняем управляемость.

Дополнительно можно зафиксировать требования к членам совета: возраст, опыт, квалификация, репутация. Это снижает риски конфликтов и ошибок.

Гибкость для экономической эффективности

Мы также разрабатываем специальные правила для работы с активами после ухода учредителя. Один из примеров — lock-up период: ключевые активы фонда на несколько лет замораживаются и не могут быть проданы, что позволяет защитить бизнес от хаотичной распродажи и обеспечить семье стабильный доход в виде дивидендов. Такой инструмент часто бывает востребован в сфере промышленности, когда важно сохранить капиталоемкие активы в стабильном состоянии.

В других случаях, наоборот, акцент делается на гибкость. Мы проектируем фонды с заранее прописанными триггерами для продажи активов. Например, пошаговая реализация в течение определенного срока со специальными правилами продажи ключевых активов: рыночная оценка по определенным требованиям, согласование сделок с наблюдательным советом и/или советом наследников. Специальные правила голосования по таким точечным ключевым вопросам могут дополнительно обезопасить актив либо же, наоборот, сделать процесс более гибким. Эти правила позволяют одновременно защитить интересы семьи и предоставить менеджменту пространство для маневра. Такие решения чаще всего востребованы в IT-секторе, где своевременный выход из актива может оказаться важнее, чем его долгосрочное удержание.

Риски и подводные камни

Гибкость фонда — это одновременно его сила и его риск: непродуманная на старте архитектура может превратиться в источник проблем.

Понятным стремлением учредителя будет максимально ограничить возможность ЕИО по неправомерному отчуждению или обременению активов, но слишком жесткий контроль или сложные ограничения парализуют работу фонда. С другой стороны, слишком мягкие условия, наоборот, могут создать риск утраты активов. В каждом фонде необходимо индивидуально подходить к построению системы управления, учитывая все обстоятельства учредителя и специфику его бизнеса. Налоговые аспекты и вопросы регулирования тоже важны, хотя российская модель фонда уже выстроена достаточно четко.

Защита в турбулентные времена

Личный фонд все еще считается новым инструментом, но уже переходит из стадии «правовой новеллы» в полноценный элемент частного права. Мы видим, что личный фонд становится не только наследственным инструментом, но и полноценной платформой для M&A и стратегического управления бизнесом. При этом он позволяет собственнику быть архитектором будущего: решить, как бизнес будет жить после него, определить, как и насколько сильно семья будет вовлечена в «дело», и сохранить капитал сквозь поколения.

Структура личного фонда может быть адаптирована под самые разные запросы, но его нужно использовать осознанно и применительно к конкретным задачам. Собственникам крупного бизнеса, рассматривающим его использование, необходимо ответить себе на вопросы, как они могут использовать личные фонды в текущих корпоративных структурах в сочетании с наследственным планированием и, если фонды уже были созданы, как их можно адаптировать в зависимости от конкретных задач. Есть вероятность того, что в условиях турбулентности рынка личный фонд окажется самым ценным активом собственника.