театр премьера
Южнокорейский центр искусств "Кен Ги" показал на Александринском театральном фестивале спектакль "Цветок скорби. Кисенг". Пьесу Чо Тэ Джуна поставил режиссер Чон Вун Бонг. Украшенной танцами и музыкой историей гибельной любви корейской гейши наслаждалась ЕЛЕНА Ъ-ГЕРУСОВА.
Труппа из Южной Кореи представляет национальную экзотику на фестивале, до сих пор собиравшем статусные европейские сцены. Вместе с тем появление "Кен Ги" на Александринской сцене — ответный визит. В 2005 году художественный руководитель Александринки Валерий Фокин вывез на южнокорейские гастроли александринского "Ревизора" и поставил с актерами драматической труппы "Кен Ги" практически неизвестную в Южной Корее гоголевскую "Женитьбу".
В Петербург корейцы привезли не свои европеизированные опыты, а "Цветок скорби" — современный национальный спектакль. Действие пьесы происходит в конце XVIII века в кибане — традиционном доме кисенг. Кисенг — корейские гейши. При кибане работает школа кисенг, своего рода институт благородных девиц, обреченных после выпуска тянуть лямку древнейшей профессии.
Главная героиня — дочь кисенг и сама будущая кисенг. Джин Вонг (У Джон Уон) прилежно учится и мечтает стать лучшей в профессии. Все задатки есть, она первая и в игре на комунго (такие корейские гусли с деревянным смычком), и в беседе. И вообще красавица. Но внешность для кисенг не главное, главное — талант. Перед тем как уединиться с красавицей, корейцы любят посостязаться с ней в стихосложении или порисовать ирисы.
Львиная доля сценического действия "Цветка скорби" отдана как раз сценам уроков в кибане. Стайка неизменно улыбающихся девушек в разноцветных шелках в красивых позах слагают стихи, упражняются в хореографии. Все эти танцы с лотосами превращают спектакль в визуально насыщенную, лирическую, даже поэтическую оперетту, а заодно демонстрируют завидную пластическую и вокальную подготовку южнокорейских артистов.
Особенно жаркие и веселые аплодисменты зала вызывает сцена страшного сна главной героини: в клубах дыма на сцене танцует белый мохнатый лев (Лю Донг Чел и Канг Санг Кю) — это такой известный акробатический танец, знакомый нам по китайскому цирку. Происходит это в довольно драматический момент, когда у молодой кисенг вот-вот отнимут незаконного ребенка.
Впрочем, все происходящее на сцене и есть своего рода сон воспоминаний. Молодой господин Бом Енг (Ан Хек Мо), разыскивающий свою мать, узнает в кибане печальную историю любви своих родителей и даже получает хранившуюся у кисенг нижнюю юбку своей матери, на которой отец начертал тушью стихи. Любовь настигает и главную героиню — молодой дипломат Джонг Оп (Хан Бом Хи) становится первым клиентом Джин Вонг. У молодой кисенг рождается ребенок, его забирают в дом отца и ограждают от матери. Молодая Джин Вонг умирает от тоски.
Конец XVIII века — это вообще-то время радикальных реформ корейского общества. И в пьесе эта тема заявлена. Джонг Оп говорит другим дипломатам, посещавшим кибан, что древней корейской цивилизации, чтобы жить, нужны какие-то новые веяния. И одна из подруг Джин Вонг расспрашивает гостей, не слышали ли они чего об "истинном учении" — католицизме. Но развития общественные преобразования на сцене не находят. И слава богу. "Цветок скорби" прежде всего поэтическая история бедной девушки. Ну случись она даже век спустя и в зрелом католическом обществе, так и была бы героиня дамой с камелиями. Но мелодраматический итог-то один — гибель. И мораль универсальна: жрица любви влюбляться не должна. А влюбилась — пиши пропало. В Корее про это "пиши пропало" пишут удивительно красиво и с той долей лирической наивности, какую в Европе найти трудновато. В финале в старой кисенг Бом Енг узнает свою бабушку и плачет у нее на груди. С мостика, построенного на фоне гор, цветущих вишен и корявых сосен, на них с печальной радостью взирает колышущаяся в нежном танце группка привидений в белых плащах с несчастной Джин Вонг во главе. Умеют корейцы "передать тоску в звуке комунго". И что ни говори, посмотреть на печальную судьбу корейской девушки очень приятно.