Второе же замечание по поводу констатированного привыкания публики к первым этапам приватизационного процесса проще: пора так же назубок освоить и его последующие этапы.
Параллельно с чековыми аукционами большие пакеты акций новосозданных АО все чаще продаются на инвестиционных торгах. Из всех существующих способов продажи акций инвестиционные торги — наименее тривиальный, вполне штучный способ. И подходит он далеко не для каждого предприятия: нужно ведь, чтобы нашлись желающие в обмен на его акции в течение нескольких лет проводить дорогостоящую инвестиционную программу, все это время не имея весомого влияния на дела АО.
Такие продажи во многом экспериментальны, поскольку их механизм пока только обкатывается и не вполне отрегулирован на законодательном уровне. Однако в некоторых регионах инвестиционные торги уже идут полным ходом: челябинские Комитет и Фонд имущества успели организовать около тридцати продаж. Вот и в начале июня в Челябинске состоялось подведение итогов таких торгов по продаже крупных пакетов акций двух предприятий: "Уфалейникель" (город Верхний Уфалей) и Златоустовского металлургического завода. Выставлялось соответственно 29% и 35% акций на сумму в первом случае 133,4 млн руб. и во втором — 212,6 млн руб. В торгах, прошедших в удивительно мирной и тихой обстановке, участвовало по одному покупателю. Они же, естественно, и стали победителями.
Как сообщили корреспонденту Ъ в Южно-Уральском фонде поддержки приватизации и развития фондового рынка, практически на всех инвестиционных торгах в области одним из участников обязательно было товарищество или АО, образованное трудовым коллективом продаваемого предприятия. И почти всегда победа оставалась за таким АО. Так случилось и с обоими названными предприятиями — с тем, однако, отличием, что на этот раз в открытых торгах не принимал участия вообще никто, кроме АО (или ТОО), образованного трудовым коллективом. (Кстати, некоторые наблюдатели полагают, что и многие из сторонних инвесторов на прежних торгах были подставными.)
По просьбе Ъ председатель Челябинского областного фонда имущества Александр Афонин прокомментировал отсутствие сторонних инвесторов на торгах. По его мнению, лицу или организации, не имеющим прочных связей с трудовым коллективом предприятия и многолетнего опыта работы в этой области, вряд ли стоило рассчитывать на победу в инвестиционном конкурсе: "Если бы на конкурс были поданы несколько проектов, комиссия оценивала бы прежде всего программу, идею, а не объем вложений. А разработать настоящую программу трудно."
По мнению Ъ, таким образом можно прокомментировать не только отсутствие конкурентов у коллектива на данных торгах, но и поражения конкурентов на тех торгах, где они все же были. Уже сам по себе отказ включать объем инвестиций в набор критериев определения победителя инвестиционных торгов отчасти объясняет неизменные победы коллективов. Есть, однако, и иные объяснения.
Вот, скажем, Златоустовский завод; по мнению экспертов, довольно привлекательный объект для инвестиций. Единственным участником и победителем инвестиционного конкурса по продаже его акций оказалось ТОО "Уралспецсталь" с уставным капиталом 100 тыс. руб. В уже упоминавшемся фонде, проводившем экспертизу по инвестиционным проектам, нам сказали, что это скромное товарищество учреждено коллективом Златоустовского металлургического для выкупа акций родного завода. Однако, по данным фонда имущества, в списке учредителей ТОО всего три физических лица: директор завода Анатолий Покровский, работники завода Евгений Ломовцев и Сергей Бергер (по 7%). Остальные 79% ТОО принадлежат акционерному обществу "УралКом", учрежденному, в свою очередь, четырьмя частными лицами. Уставный капитал "УралКома"-- 10 тыс.рублей.
Приведем основные параметры обязательной инвестиционной программы для Златоустовского металлургического завода: в 1993 году "Уралспецсталь" обязалась вложить 47 млн рублей и $17 млн, в 1994 году — 335 млн рублей и $88,4 млн, в 1995 году — 445 млн рублей и $80 млн. И не вполне ясно: откуда семь физических лиц намерены взять за два с половиной года $185 млн, да еще и 827 млн рублей? И какими аргументами они убедили продавца, то есть местный фонд имущества, в своей способности решить эту проблему? Отметая второй вопрос как не имеющий публичного интереса, займемся повнимательнее первым — тем более, что как мы знаем, в Челябинске (а возможно, и не только там) на инвестиционных торгах почти неизменно побеждает представитель то ли коллектива, то ли администрации — во всяком случае некто, заведомо не имеющий финансовых ресурсов, необходимых для выполнения серьезной инвестиционной программы. В подоплеке этих странных побед может лежать многое, но представляется, что за этим кроется одна из двух схем.
Первая схема диктуется страхом, что "скупят". Ъ неоднократно писал об этой всероссийской панике, в меру сил объясняя ее иррациональность. Но для части работников предприятия — для менеджмента — такой страх очень и очень рационален. В самом деле, кто бы ни купил тот же самый металлургический завод, коллектив в целом может быть спокоен: новый хозяин не закроет предприятия (не затем он его покупал) и не проведет локаута (ему негде взять тысячи других металлургов). А вот администрацию он вполне может сменить, чего нынешняя администрация и боится.
Отсюда и первая схема поведения. Создается АО или ТОО из администрации и кого-нибудь с небольшими деньгами. (Поскольку акции на инвестиционных торгах идут чуть ли не по номиналу, то деньги и впрямь нужны небольшие.) Это АО "выигрывает" торги; частью акций администрация расплачивается с соучредителями, остальные становятся дополнительной страховкой от увольнения. Если через какое-то время фонд имущества и обнаружит, что инвестиции не поступают, и даже расторгнет договор купли-продажи, то все-таки первое собрание акционеров будет уже позади, места в правлении и совете директоров АО обжиты, и поди отбери.
Возможно и существенное усовершенствование этой схемы, позволяющее не только оберечься от чужаков, но и неплохо заработать. Предприятие само собирается инвестировать в ближайшее время некоторую сумму денег. В условиях конкурса записывается именно эта сумма, после чего конкурс "выигрывает" дочерняя предприятию фирма. Если, как это часто бывает, эта фирма учреждалась для торговли продукцией основного предприятия, то какие-то средства могли уже скопиться на ее счету; если нет, ее можно кредитовать. В любом случае инвестиции производятся через нее — и без каких-либо дополнительных затрат администрация и, возможно, коллектив предприятия получают по номиналу, скажем, 20% акций. А если намеченная к инвестированию сумма превышает половину уставного капитала — что вполне возможно при общеизвестной заниженности уставных капиталов вообще,— то по завершении инвестиционной программы можно увеличить уставный капитал на 50% и передать их дочерней фирме, то есть самим себе.
Схема эта в обеих своих вариациях все-таки не из самых удачных. Не потому, что она (особенно в простейшем варианте) незаконна — сегодня это мало кого тревожит, — а потому, что завод остается без внешних инвестиций. В этом смысле куда удачнее вторая схема. Правда она, в отличие от первой, доступна далеко не всем, а только тем, кто уже имеет договор о кредите (в идеале валютном) для необходимых ему инвестиций. Снова образуется какое-нибудь ТОО с участием администрации, которое побеждает на торгах и за счет кредита действительно обещанную программу осуществляет.
Прелесть этого варианта опять же в том, что завершив выполнение программы, ТОО требует увеличения уставного капитала завода в полтора раза и дополнительные акции берет себе. Кредит же своим чередом выплачивается из прибыли завода. Тоже мошенничество — но хоть с размахом.
Балахна — Тверь — ...
В прошлом номере Ъ мы рассказали о разработанной для Балахнинского целлюлозно-бумажного комбината (АО "Волга") необычайной схеме приватизации, существенным элементом которой являлись как раз инвестиционные торги. Напомним эту схему в двух словах.
На комбинате возводятся новые мощности на базе взятого когда-то государством валютного кредита; готовность их сейчас составляет 90%. По схеме, предложенной специалистами Госкомимущества, предполагалось эти мощности вывести из имущественного комплекса комбината, продать на инвестиционных торгах инофирме, после пуска мощностей передать инвестору 50% прав собственности на них и влить их "по справедливой рыночной стоимости" обратно в уставный капитал комбината. По расчетам, при такой схеме иностранный инвестор, вкладывающий 10% стоимости новых мощностей, составляющих, в свою очередь, лишь 40% от мощностей нынешних, мог бы получить полный контроль над всем комбинатом.
АО "Волга" после многомесячных баталий, кажется, отбилось от такого порядка приватизации. Но как выяснилось, подобная опасность угрожала не им одним. Познакомившись с этой публикацией, один из читателей позвонил нам и рассказал еще одну историю с очень похожим сюжетом, в которой действовали те же — со стороны Госкомимущества — лица: начальник Главного управления промышленности и конверсии ГКИ Александр Андреев и консультант Борис Шайкевич. Вот ее суть.
Место действия — Тверское объединение "Химволокно". На валютный кредит (DM97 млн) строится цех по производству полиэфирной текстильной нити, имеющей гарантированный рынок сбыта в Западной Европе. Валютную прибыль этого цеха можно оценить в DM25 млн в год. Готовность объекта к марту этого года, когда разыгралась эта история, составляла примерно 95%. Схема приватизации предлагалась такая: цех приватизируется отдельно, часть его акций продается на инвестиционных торгах инофирме — как и в Балахне, заранее известной,— с условием погашения оставшегося кредита. А вот подробности намеченных торгов неизвестны, поскольку вся схема была немедленно покинута, как только коллектив объединения выказал твердое намерение с ней бороться.
Разумеется, тут есть отличия от балахнинской истории. Опуская подробности, выделим два основных. Во-первых, новые мощности не собирались вновь сливать со старыми — видимо, не в последнюю очередь потому, что старые непривлекательны: экологически печальны, не слишком экспортоспособны и т. д. (Кстати, и руководство объединения собиралось его покинуть, пересев в соответствующие кресла в новом АО.)
Во-вторых, если в балахнинской схеме были кое-какие отступления от нормативных актов, то тверская схема прозрачна как слеза: в ней ни на йоту не нарушен ни один документ. В самом деле, указ #721 разрешает приватизировать подразделение без согласования с предприятием в целом, если его численность превышает 200 человек,— и документы на сепаратную приватизацию нового цеха были предъявлены именно тогда, когда в его штате оказалось 200 работников. Поговаривали о том, что приватизация объединения в целом, к которой двинулись давно (собрание коллектива приняло соответствующее решение еще сентябре), велась столь неспешно именно для того, чтобы успеть дождаться двухсотого.
Может, пока не надо инвестиционно торговать?
Позволим себе сделать два вывода: один — из тверской и балахнинской историй, другой — из накопленной на сегодня практики инвестиционных торгов вообще.
Первый вывод: объектами подобных изысканных схем приватизации имеют все шансы стать любые производственные мощности, создаваемые на основе валютных кредитов — и близкие к завершению. Инвестиционные торги в их нынешнем виде представляют собой идеальный инструмент для утилизации практической бесплатности таких объектов (напомним, что в балансе на 01.07.92 они могли оцениваться и нулем: с одной стороны незавершенка, с другой — кредиты). Нужно только вычленить их из имущественного комплекса целого предприятия. Можно это сделать волевым решением Госкомимущества (как в Балахне), а если это почему-либо затруднительно, то "по собственному желанию" (как в Твери). Остальное, как видно, не проблема.
Второй вывод: инвестиционные торги в их нынешнем виде чаще всего просто бессмысленны. Большей частью они используются для практически дармового увеличения пакетов акций, принадлежащих администрации и коллективам приватизируемых предприятий. Той задачи, ради которой они учреждены — получения капитальных ресурсов от внешних инвесторов, — они почти никогда не решают. Единственный на сегодня вариант, при котором они все же приносят в АО капитал, — торги номинальные, когда с инвестором заранее все договорено.
Обобщая по просьбе Ъ опыт проведенных в Санкт-Петербурге торгов, начальник отдела аукционов и конкурсов областного фонда имущества Петр Лансков выразился еще более решительно: "Внезапного желания инвестировать десятки миллионов долларов никогда и ни у кого не возникнет. Совершенно очевидно, что все инвестиционные конкурсы, хотим мы этого или нет, делались и будут делаться под совершенно конкретного инвестора. Если, даст Бог, у него появятся какие-либо конкуренты в процессе приема заявок, то и хорошо. Не появятся — тоже неплохо. Чтобы подвинуть предприятие на акционирование, комитеты вынуждены идти на своеобразную сделку, которая заключается в том, что предприятие может продиктовать в план приватизации условия проведения конкурса под совершенно конкретного инвестора... Вот если у него нет на примете инвестора и оно не знает, что ему надо, это — клинический случай, тогда возможен вариант реальной конкуренции. Но если администрация предприятия вписывает условия, это означает, что вмешаться уже невозможно."
Ну, а если это правда и реальная конкуренция на торгах — "клинический случай", то зачем они вообще нужны? Г-н Лансков видит, впрочем, выход из положения в том, чтобы "поставить торги, как и чековые аукционы, на поток", но эксперты Ъ не разделяют уверенности в том, что торги такого рода, требующие длительной индивидуальной работы с каждым предприятием и каждым потенциальным инвестором, могут быть поставлены на поток подобно безликим аукционам. Однако эта тема заслуживает отдельного разговора, и в ближайшем номере мы к ней вернемся — тем более, что для этого ожидается серьезный повод: в Госкомимуществе сейчас рассматриваются итоги челябинской серии инвестиционных торгов и, по нашим данным, более чем вероятна массовая отмена их результатов.
АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛИНИЧЕНКО, ВЛАДИМИР Ъ-БЕССОНОВ, ТАТЬЯНА Ъ-ГУРОВА, ВАЛЕРИЙ Ъ-ФАДЕЕВ
Таблица 2
Результаты чековых аукционов по некоторым отраслям на 31 мая 1993 г.
Отрасль Количество предприятий Количество завершенных аукционов Средний уставной капитал (млн руб.) Средний процент на продажу Средневзвешенный курс аукциона (тыс. руб./чек)
Сельское хозяйство 5 3 2,2 17 2,8
Горная промышленность 1 1 21,7 27 6,0
Пищевая промышленность 113 70 22,0 25 0,7
Легкая промышленность 118 80 50,8 22 3,8
Лесная и целлюлозно-бумажная промышленность 68 32 45,3 23 0,6
Химическая промышленность 118 70 86,9 23 2,5
Металлургия 51 25 337,5 21 2,5
Станко- и приборостроение 160 89 82,1 22 2,0
Транспортное машиностроение 31 18 228,1 21 1,3
Мебельная промышленность 32 17 16,3 26 0,8
Нефтепереработка 8 6 11,2 22 1,6
Водопровод и канализация 4 4 7,5 33 11,5
Строительство 257 131 14,8 26 2,2
Авторемонтные предприятия 44 16 18,1 23 5,1
Оптовая торговля 80 46 17,6 27 2,9
Розничная торговля 41 25 17,9 22 2,1
Гостиницы и рестораны 7 5 9,7 29 1,4
Наземный транспорт 131 81 6.8 27 1,3
Водный транспорт 3 1 737,7 14 9,0
Всего: 1779 930 51,6 25 1,9