Давайте после февральских
Александр Ермаков о новом российском предложении США
Александр Ермаков, научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН
Фото: из личного архива Александра Ермакова, Личный архив Александра Ермакова
Александр Ермаков, научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН
Фото: из личного архива Александра Ермакова, Личный архив Александра Ермакова
22 сентября в ходе совещания с членами Совбеза президент РФ Владимир Путин объявил, что российская сторона готова «продолжить в течение одного года придерживаться центральных количественных ограничений» Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ). Речь идет о главных его положениях — стороны обязываются иметь не более 700 развернутых стратегических носителей, 800 пусковых установок для них и 1550 ядерных зарядов на развернутых носителях. На эти показатели РФ и США вышли еще в 2017 году.
При первой администрации Дональда Трампа не удалось договориться и о продлении договора на пять лет, это было сделано уже с Джо Байденом, в первые дни февраля 2021 года, буквально за несколько дней до истечения срока действия соглашения.
Последующие события привели к предельному обострению отношений с США, и в феврале 2023 года российская сторона приостановила участие в договоре, во многом из-за неприемлемости настоятельных требований американской стороны проведения полагающихся по договору инспекций на местах на фоне того, что аэродромы российской стратегической авиации подвергались ударам украинских БПЛА.
После возвращения в Белый дом Трампа стороны неоднократно делали высказывания о желательности возобновления переговоров в области стратегических вооружений, но очевидно, что эта тематика не является первоочередной. За оставшиеся всего четыре с половиной месяца срока действия ДСНВ явно не удастся решить более насущные вопросы и выработать какое-то «большое» соглашение в области вооружений — даже если предположить, что у Вашингтона и Москвы не было бы других спорных тем, то только тут накопился ком противоречий. На фоне этого обострялись споры, что делать условно «утром 6 февраля». Оставлять все как есть молча, предлагать какую-то документально оформленную заморозку или начинать наращивать силы, потому что наверняка так поступит оппонент? Публичная дискуссия об этом заметна в США, где так же остро воспринимают рост стратегических сил Китая, но и в России мнения не едины.
Предложение к американской стороне заключается, по сути, в том, чтобы просто не думать об этой проблеме в большой спешке.
За год может стать ясно, есть ли шансы нормализовать отношения, а то и действительно можно начать предметные переговоры в сфере стратегических вооружений — «условное продление» можно будет продолжить. Российское предложение не строго ограничено годом, так как потом «будет приниматься определенное решение о последующем сохранении указанных добровольных самоограничений». Опыт успешных «взаимных, но независимых» инициатив в области контроля над вооружениями у РФ и США есть: «президентские инициативы 1991–1992 годов» — никак не оформленные, но реализованные.
Также за год на стратстабильность еще никак не повлияют усилия США по модернизации ПРО (честно говоря, вряд ли они будут влиять до конца десятилетия), но в том же выступлении Путин отметил, что в будущем они будут учитываться.
Теперь дело за американской стороной. Резкий отказ будет выглядеть странно, так что на словах предложение, вероятно, примут, а если решат «похоронить», то сделают это позже, обусловив необходимостью наращивания сил из-за роста Китая и/или обвинив Россию в том, что она не соблюдает обязательства, тем более что о возобновлении инспекций речи пока не идет.