«Усиление давления может побудить Иран принять политику стратегической неоднозначности»

19 сентября страны «евротройки» (Великобритания, Франция, ФРГ) попытались добиться через Совет Безопасности ООН восстановления международных санкций против Ирана. Не вышло: Россия и Китай (а также ряд других стран) выступили против. Тем не менее из-за процедурных особенностей дело идет к тому, что уже через неделю западные страны объявят эти рестрикции реанимированными. О возможных последствиях такого шага корреспонденту “Ъ” Елене Черненко рассказал заместитель директора Института изучения Ирана и Евразии (IRAS) Махмуд Шури, посетивший Москву по приглашению Центра внешнеполитического сотрудничества имени Е. М. Примакова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Страны «евротройки» заявляют, что запустили механизм восстановления санкций (snapback), который может привести к возврату рестрикций Совбеза ООН против Ирана. Хотя Россия и Китай считают эти действия незаконными, может так случиться, что уже через неделю западный мир будет считать санкции восстановленными. Какой эффект это окажет на Иран?

— С практической точки зрения восстановление санкций вряд ли окажет значительное прямое влияние на экономику Ирана. После выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий (официальное название иранской ядерной сделки 2015 года, из которой США вышли в 2018 году.— “Ъ”) Вашингтон уже ввел широкий спектр односторонних санкций, которые впоследствии соблюдались европейскими государствами и их союзниками.

В результате формально повторное введение санкций Совета Безопасности ООН не ужесточит доступ Ирана к экономическим ресурсам.

Тем не менее символические и психологические последствия такого шага почти наверняка повлияют на экономику страны, усилив инфляционные ожидания и подорвав доверие на рынках. Кроме того, возобновленные международные санкции осложнят способность Ирана поддерживать и расширять сотрудничество с партнерами и дружественными государствами, что увеличит косвенные издержки дипломатической изоляции.

— Каковы шансы, что Иран выйдет из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), если санкции будут восстановлены?

— К сожалению, Запад оставил Ирану лишь ограниченные возможности в ядерных переговорах. Иран не только не получил выгоды от переговоров, сотрудничества с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ.— “Ъ”) и участия в ДНЯО, но и потерял многие легитимные возможности и регулярно проверявшиеся (международными инспекторами.— “Ъ”) объекты в результате незаконных и агрессивных атак со стороны США и Израиля. Поэтому сторонниками жесткой линии в Иране выход из ДНЯО сейчас действительно как вариант рассматривается. Однако такой шаг, скорее всего, станет крайней мерой в случае продолжения внешнего давления.

— Сделали ли недавние удары по ядерным объектам Ирана со стороны Израиля и США более вероятным или менее вероятным то, что Тегеран будет стремиться к созданию военной ядерной программы?

— Иранские официальные лица неоднократно подчеркивали, что оружию массового уничтожения нет места в военной стратегии и доктрине безопасности Ирана, а приобретение или использование ядерного оружия считается недопустимым по религиозным и моральным соображениям. Нет никаких признаков того, что эта стратегическая позиция изменилась.

Более того, при нынешних обстоятельствах издержки на создание ядерного оружия явно превышают любые потенциальные выгоды.

Соответственно, современная позиция Ирана не сосредоточена на разработке военной ядерной программы, а скорее на реализации законных прав Ирана в рамках ДНЯО. Запад же, по сути, требует от Ирана отказа от этих прав — требование, которое не имеет никакого обоснования. В этом контексте усиление западного давления может побудить Иран принять политику стратегической неоднозначности, согласно которой он может не считать необходимым обеспечивать полную прозрачность в отношении своей ядерной деятельности.

— Недавно Иран и МАГАТЭ объявили о намерении возобновить сотрудничество. Как оно будет выглядеть? Как и до июньских бомбежек?

— В настоящее время у нас мало информации о новой рамочной структуре сотрудничества между Ираном и МАГАТЭ. Однако, как заявил министр иностранных дел Ирана (Аббас Аракчи.— “Ъ”) после соглашения с генеральным директором МАГАТЭ (Рафаэлем Гросси.— “Ъ”), это сотрудничество определенно не будет похоже на прежние договоренности.

Во-первых, начало этого сотрудничества будет зависеть от того, откажутся ли европейские страны от требования о повторном введении санкций (Совбеза ООН.— “Ъ”). Если европейцы продолжат настаивать на применении механизма восстановления санкций, такое сотрудничество вряд ли состоится. Во-вторых, скорее всего, Иран будет искать пути, чтобы гарантировать, что другие страны не получат доступа к его конфиденциальной информации.

Кроме того, возможно, что сотрудничество будет продвигаться постепенно и поэтапно, наращиваясь по мере выполнения обеими сторонами своих обязательств.

— А каковы шансы, что Иран (возможно, неофициально, но де-факто) откажется от обогащения урана и передаст это другой стране?

— С учетом больших затрат, которые Иран уже понес в этой области, такой сценарий в настоящее время маловероятен. Ни одно иранское правительство сейчас не готово принять такое предложение. Кроме того, прошлый опыт показывает, что западные требования не имеют конечной точки. Отказ Ирана от прописанного в ДНЯО права на мирный атом, скорее всего, лишь приведет к усилению давления Запада на Тегеран. Главное, что даже если Иран откажется от обогащения, вряд ли Запад снимет санкции.

— Президент России Владимир Путин заявлял, что Россия готова помочь в переговорах между Ираном и США, если это будет необходимо. Видите ли вы для Москвы роль в поиске выхода из кризиса вокруг иранской ядерной программы?

— В отношении повторного введения санкций или так называемого механизма snapback возможности других стран ограничены. Текущие напряженные отношения между Россией и Европой из-за конфликта на Украине снизили способность Москвы существенно влиять на решения европейских стран. Также нет признаков того, что президент США Дональд Трамп будет склонен идти на уступки России. Европа, в свою очередь, нацелена использовать последний шанс заставить Иран подчиниться и вряд ли откажется от этой возможности.

— Президент Ирана Масуд Пезешкиан предложил странам БРИКС создать общий механизм противодействия санкциям. Как он может работать?

— БРИКС выступает одной из опор формирующегося многополярного мира и важным инструментом для независимых держав, стремящихся влиять на глобальное экономическое управление. Эта группа уже создала ряд механизмов для этой цели, включая усилия по снижению доминирования доллара США во взаимной торговле. Соответственно, БРИКС имеет значительный потенциал для противодействия односторонним санкциям. Пошаговый подход — создание общей платежной инфраструктуры, альтернативной системы финансовых сообщений для расчетов между членами, укрепление механизмов расчетов в национальных валютах и создание резервного фонда для покрытия ликвидности и рисков — может повысить экономическую независимость стран БРИКС и их устойчивость к санкциям.