Вернись, Форрест, вернись
Том Хэнкс снова снялся у Роберта Земекиса
В прокате — фильм Роберта Земекиса «Тогда. Сейчас. Потом» (Here). Голливудский классик не по-детски подсел на новейшие компьютерные технологии, отметил 30-летие своего шедевра «Форрест Гамп» и жестоко разочаровал Михаила Трофименкова, даже было всплакнувшего над сагой об уходящем времени жизни.
Кадр из фильма «Тогда. Сейчас. Потом» Роберта Земекиса
Кадр из фильма «Тогда. Сейчас. Потом» Роберта Земекиса
Геннадий Шпаликов пророчески завещал: «Никогда не возвращайся в прежние места». Земекис прискорбно вернулся в своем новом фильме не столько в «прежние места», сколько в свои собственные прежние времена.
Тридцать лет назад Форрест Гамп (Том Хэнкс) на одном дыхании пробежал сквозь полвека американской истории, успев обучить Элвиса Пресли фирменному вихлянию бедрами, изгваздаться в кровавой грязи Вьетнама, подарить Никсону идею «пинг-понговой дипломатии» с Китаем, чтобы тут же утопить президента в Уотергейтском скандале.
Теперь же вся история США не столько пробегает, сколько проползает на карачках через гостиную образцового американского дома где-то в Новой Англии, до которого катаклизмы ХХ века доходят отраженным светом. Меняется дизайн гостиной, снятой неподвижной камерой с одной и той же точки, формы диванов и цвет ковров, а то, что японцы разбомбили Перл-Харбор или сын записался в воюющий во Вьетнаме ВМФ,— это такой белый шум истории.
Окольцовывает основной сюжет разве что тема эпидемий. В 1918-м от «испанки» погиб вдохновенный пионер авиации (Гвилим Ли), самый комически обаятельный, пусть и эпизодический, персонаж. Даже его смерть вполне абсурдна: мы-то думали, что он разбился, экспериментируя с «отслеживанием топлива».
В наши дни уже от ковида скончается экономка состоятельных афроамериканцев, новых насельников дома. В общем, «история страны — история болезни», как пел Владимир Высоцкий про совсем другую супердержаву.
История проползает даже и через места, где, пока дом не был возведен, шарились динозавры, пылали астероиды, сковывали землю коркой ледники, хоронили своих принцесс индейцы, а сын Бенджамина Франклина задумывался, как жить новой стране после окончания войны за независимость. Земекис, похоже, вообразил себя Стэнли Кубриком, начавшим в «Космической Одиссее» (1968) историю покорения космоса с падения на землю в доисторические времена магического черного обелиска.
Режиссер воссоединил команду «Форреста Гампа» — сценариста Эрика Рота, композитора Алана Сильвестри, оператора Дона Берджеса и, конечно же, актеров Тома Хэнкса и Робин Райт.
Родители Ричарда (Хэнкс) — контуженный ветеран Эл (Пол Беттани) и Роуз (Келли Райлли) — заселились в 1945-м в былую обитель жизнерадостного толстяка (Дэвид Финн), изобретателя «ленивого кресла» с откидывающейся спинкой, и его пин-ап-жены (Офелия Ловибонд), непрерывно танцующей то с муженьком, то с пылесосом.
Уделил бы Земекис больше внимания чокнутым летчикам и изобретателям, цены бы не было фильму.
А так диван, на котором Ричард неловко зачал с Маргарет (Райт) дочку, кажется — это роковая примета ретрожанра — едва ли не более значительным персонажем, чем совокупляющиеся или умирающие на нем люди.
Вышло скучное и путаное кино о том, что мы все умрем. О том, что казавшаяся бесконечной жизнь, не успеешь моргнуть, внезапно закончится и никто из малых мира сего не сумеет, не успеет реализовать свои пусть и скромнейшие, но мечты: выучиться на бухгалтера, прославиться как художник в духе парижской школы. Или, в конце концов, разок в жизни смотаться в Европу — единственным вариантом познания мира остается участие в заокеанских военных экспедициях.
Спасибо, о конечности жизни мы в курсе. Но Земекис давит, давит да и выдавливает зрительскую слезу, едва пролив которую устыдишься собственного плача над такой, прости господи, пошлостью.
Всплакнуть можно и даже нужно не над Ричардом и Маргарет, пораженной к финалу альцгеймером: в конце концов, эта болезнь стирает из памяти не только хорошее, но и плохое.
Сочувствия заслуживают Хэнкс и Райт, безбожно, бессмысленно и беспощадно омоложенные Земекисом на пару с ИИ до состояния кривых зомби.
Есть странное сходство между так вот искривленными актерами и самими режиссерами, пытающимися, омолаживая их, вернуться в свое звездное прошлое: вспомните «Ирландца» (2019) Скорсезе со столь же «юным» Де Ниро. Ну не получается этот эксперимент, никак не получается, а вот нате же — голливудские умельцы все бьются головой о ту же стену. Жестоко говоря, фильм Земекиса напоминает евангельский «гроб повапленный» — нарумяненный декор, скрывающий неудобоваримое содержание.