Лондонская американка, которую играет в "Любви и других катастрофах" Бриттани Мерфи, представляет собой собирательный образ попрыгуньи-стрекозы, которая к тридцати годам уже пропела большую часть лета красного (в смысле устройства личной жизни), но еще намерена некоторое время поплясать. Внешне она стилизует себя под задорную Одри Хепберн — ровной челочкой, подведенными глазами и накладными ресницами, которые не отклеивает, кажется, ни когда моется, ни когда спит. Однако чьи именно черты пытается воспроизвести героиня, выясняется несколько позже, когда мы узнаем, что при каждом удобном случае героиня пересматривает "Завтрак у Тиффани". В "Завтраке" Одри Хепберн сыграла эксцентричную и обаятельную бездельницу Холли Голайтли, занятую по жизни завороженным поеданием булочек перед витринами с ювелиркой,— с 1961 года лучшей ролевой модели для хорошеньких девушек, не знающих, куда себя девать, и не способных ни на чем и ни на ком сосредоточиться, кинематограф так и не предложил.
Хотя герои "Любви и других катастроф" живут в Лондоне, их то и дело накрывает бесшабашное нью-йоркское настроение: через воспевающий Нью-Йорк "Завтрак у Тиффани" картина Алека Кешишяна нечаянно перекликается с нью-йоркским патриотическим сериалом "Секс в большом городе", где "Завтрак..." тоже напоминает о себе, хотя бы музыкальным фоном, а запущенная болезнь женской неприкаянности уже перешла в хроническую стадию. Эту стадию с несколько пародийным оттенком изображает в "Любви и других катастрофах" экстравагантная толстая поэтесса (британская телеклоунесса Кэтрин Тейт), которая встречается с молодым негром, а потом заводит заочный роман с телефонным хулиганом. Присутствие поэтессы позволяет внести в фильм несколько сатирических штрихов насчет богемной публики и современного искусства, представленного, в частности, вывешенными в галерее свиными тушами,— все это создает паразитическую атмосферу симуляции творческой и вообще какой бы то ни было деятельности, когда гипертрофированный интерес к личной жизни позволяет хоть как-то убить излишки энергии и свободного времени. В отличие от Холли Голайтли, героиня Бриттани Мерфи не беззастенчивая тунеядка, живущая на мужские подаяния, а стажер-ассистент редакции английского Vogue.
"Дневники няни"
Шари Спрингер Берман и Роберт Пульчини, в 2003 году снявшие знатный поп-арт байопик "Американское великолепие", соорудили уютную доброжелательную комедию на тему классовых отношений и семейной жизни. Способная студентка-антрополог с внешностью Скарлетт Йоханссон и научным интересом к детской психологии по опереточной случайности становится няней по имени "Няня" в богатой буржуазной семье с Аппер-Ист-Сайда. Здесь все как у людей: богатый папаша (Пол Джаматти) горит на работе и ходит налево, нервная мамаша (Лора Линни) закрывает на все глаза и распрягается в безудержном шопинге, а избалованное дитя растет, как трава в Центральном парке. У "Няни" тоже не все в порядке с жизненными, как говорится, ориентирами, и она шутки ради влезает в явно чужую шкуру, пытаясь прикладывать теоретическую выучку детского психолога к жесткой нью-йоркской практике. Сценарий написан по бестселлеру, основанному на реальном жизненном опыте, но Голливуд, как и в случае с "Дьявол носит Prada", склонен не сгущать, а разводить краски, стачивая углы и превращая колючий сарказм в плюшевую иронию. Все тут оказываются более-менее хорошими, и до социальной сатиры кино не дотягивает, но вряд ли такая досадная мелочь должна отпугнуть зрителя. Скарлетт Йоханссон вышагивает "красивой двадцатидвухлетней", при этом сохраняя фирменное редкостно эротичное выражение лица, которое позволяет предполагать, что она чего-то явно не доигрывает. В этой девичьей недоигранности и таится главная кинематографическая привлекательность всего фильма.