Когда в октябре 1999 года генерал Первез Мушарраф пришел к власти в результате военного переворота, мировая общественность немного повозмущалась, но затем смирилась: уж слишком глубоко поразила коррупция пакистанское общество при прежних сменявших друг друга демократических правительствах Беназир Бхутто и Наваза Шарифа. О самих пакистанцах и говорить нечего: народ видел в военных единственную надежду на наведение элементарного порядка.
В последующие годы президент Мушарраф старательно выстраивал вертикаль власти, опираясь на поддержку военных. И надо отдать ему должное — ему удалось добиться политической стабильности и устойчивого экономического роста, хотя период в жизни страны был не самым простым.
За восемь лет, прошедших со дня переворота, мне трижды довелось побывать в Пакистане. И каждый раз у меня (возможно, даже против воли и вопреки личным убеждениям) складывалось впечатление, что армия — едва ли не единственная сила, способная удержать от распада эту страну, где велико социальное неравенство, где сильны этнические, религиозные и клановые противоречия. Не случайно после катастрофического землетрясения в октябре 2005 года все работы по оказанию помощи пострадавшим оказались в руках армии: можно лишь догадываться, куда ушла бы эта помощь, окажись она в руках гражданских.
Впрочем, уже в первые годы правления Мушаррафа стали появляться признаки того, что далеко не все в стране с восторгом воспринимают военный режим. Фактически удалив с политической арены традиционные политические партии, президент Мушарраф получил внесистемную оппозицию в лице исламистов. Первые заметные ее выступления состоялись в октябре 2001 года, когда США начали бомбардировки Афганистана, а правительство генерала Мушаррафа всемерно поддержало американскую операцию. Впрочем, эти выступления кончились ничем да и были они не столь массовыми, как о том писала пресса (утверждаю это как очевидец).
Но в этом году что-то случилось. Провалилась попытка президента Мушаррафа сместить верховного судью Ифтихара Чаудхри. И ладно бы дело кончилось несколькими демонстрациями: нет, на этот раз против президента выступил и истеблишмент в лице Верховного суда, восстановившего господина Чаудхри в должности.
Куда более яростными, чем раньше, стали выступления исламистов после штурма военными Красной мечети. А волна терактов, прокатившаяся по стране, свидетельствует о неспособности власти держать ситуацию под контролем.
И вот теперь — новый конфликт. И пусть президенту Мушаррафу удалось одержать тактическую победу и не допустить возвращения экс-премьера Шарифа. Похоже, эта тактическая победа — лишь предвестник неизбежного стратегического поражения: былой поддержки в обществе и у элиты президент Мушарраф уже не имеет.
Складывается впечатление, что восемь лет — критический возраст для "управляемой демократии".