Венец имперской роскоши

11 сентября 1825 года в Санкт-Петербурге был освящен Михайловский дворец, построенный по проекту архитектора Карла Росси. Дворец стал резиденцией великого князя Михаила Павловича, а к концу XIX века — Русским музеем.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Идея возведения Михайловского дворца принадлежала императору Павлу I. В 1798 году, сразу после рождения младшего сына Михаила, государь распорядился ежегодно откладывать значительные суммы на будущее строительство резиденции. По первоначальному замыслу дворец должен был превзойти своими масштабами и богатством резиденции европейских монархов, став зримым воплощением мощи Российской империи.

Павлу I не суждено было увидеть осуществление своего замысла. При жизни он успел построить другой архитектурный памятник покровителю дома Романовых архангелу Михаилу — печально известный Михайловский замок. После гибели Павла в 1801 году волю отца исполнил император Александр I. К моменту совершеннолетия великого князя Михаила Павловича в 1819 году на специальном счету накопилось 9 млн рублей — огромная по тем временам сумма.

Строительство, порученное Карлу Росси, началось в 1819 году и продолжалось шесть лет. Архитектор создал целостный ансамбль в стиле русского ампира, включивший дворец, служебные корпуса и регулярный сад. Общая стоимость работ составила 7 875 000 рублей, из которых около 3 млн пошло на строительные работы, а 4 млн — на богатое внутреннее убранство.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Изначально строить здание собирались на месте Воронцовского дворца, стоящего напротив Гостиного двора. Потом было решено использовать участок, на котором находился дом генерал-фельдмаршала графа Чернышева (позже здесь построили здание Мариинского театра). Это предложение было отвергнуто: Александру I не понравилась идея перестройки зданий, это казалось ему недостаточно «царским» размахом. Вспомнили о пустыре, на котором находился «Третий летний сад», и Росси было предложено строить именно здесь.

Архитектурное решение дворца отличалось новаторством и монументальностью. Главный южный фасад оформлен восьмиколонным портиком коринфского ордера, поднятым на аркаду, с широкой лестницей и двумя фигурами львов по сторонам. Портик увенчан треугольным фронтоном. Боковые корпуса украшены скульптурным фризом работы В. И. Демут-Малиновского, состоящим из 44 барельефов. Северный фасад, обращенный в сад, решен в виде просторной лоджии с колоннадой.

Наследие русского ампира

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Среди залов дворца особое место занимают парадные интерьеры, в которых наиболее полно и ярко воплотились идеалы русского ампира — стиля, сочетающего в себе монументальную торжественность, античные мотивы и богатство декора. Ярчайшим примером этой эпохи служит Белоколонный (Белый) зал. Его оформление — пример русского ампира, классическое сочетание белого и золота, которое своей кажущейся простотой создает атмосферу величия. Зал украшают мощные колонны из искусственного мрамора (стукко), позолоченные капители, бронзовые люстры и живописный фриз, имитирующий барельеф на сияющем золотом фоне. Большая белая гостиная — еще одна жемчужина дворца, почти полностью сохранившая оригинальную отделку первой половины XIX века. Пространство этого парадного зала разделено мраморными колоннами с золочеными капителями. Стены украшают изысканные росписи, сюжеты которых посвящены героям древнегреческих эпопей «Илиады» и «Одиссеи», а также живописный фриз с изображениями путти — ангелоподобных мальчиков, что усиливает связь с античным наследием. Во многих других залах дворца время не пощадило пышное убранство. Но и здесь сохранились ценные фрагменты первоначальной отделки: изящные плафоны, сложная лепнина и искусный наборный паркет. Так, в Маленьком угловом кабинете (зал № 7) внимание привлекает элегантный камин и плафон с изображением богини Венеры. Голубая галерея (зал № 16) демонстрирует портал, выполненный в виде белоснежного портика, который поддерживают фигуры кариатид. Эти элементы позволяют оценить былое великолепие и художественное единство дворцовых интерьеров.

Освящение и торжественное открытие дворца состоялись по новому стилю 9 сентября 1825 года. Величественная резиденция, построенная в рекордные для того времени сроки, стала личным владением великого князя и выдающимся памятником русской архитектуры. Впрочем, за дорогостоящее великолепие царского подарка младшему из князей велась настоящая борьба.

Битва за блеск

Стройка Михайловского дворца подходила к завершению. Грандиозные корпуса были выведены под крышу, постепенно убирали леса, облепившие фасады. Взору открывались безупречные пропорции и скульптурное убранство. Но если внешний облик дворца восхищал горожан своей гармоничностью, то за его стенами разворачивалась иная, внутренняя драма — драма отделки интерьеров, где главными действующими лицами стали гений архитектора, воля императора и расчеты придворных.

Именно в этот момент, когда бригады лепщиков, паркетчиков, живописцев и позолотчиков готовились приступить к работе, на строительную площадку явился управляющий Кабинетом Его Императорского Величества, граф Дмитрий Александрович Гурьев. Чиновник высочайшего ранга, к тому времени он был министром финансов.

Гурьев участвовал в строительстве, он был управляющим Кабинетом и потребовал от архитектора Карла Росси оформить интерьеры дворца скромнее, чем в Аничковом. Это не было выполнено. Александр I лично утвердил эскизы интерьеров, поэтому Росси ответил отказом Гурьеву, который, по стечению обстоятельств, умер через несколько недель после освящения Михайловского дворца.

Причина этой, на первый взгляд, странной позиции министра понятна: к тому времени в ближнем кругу императора Александра I уже не было секретом, что он прочил в преемники не Константина, а своего младшего брата Николая. А Николай Павлович со своей супругой Александрой Федоровной как раз и проживал в Аничковом дворце, скромном внешне, но изнутри отделанном с огромным вкусом и богатством. Двор уже начинал выстраивать иерархию, заглядывая в будущее. И было политически неверно, чтобы дворец младшего из братьев, великого князя Михаила, затмевал своим внутренним великолепием резиденцию будущего императора Николая I. Это противоречило бы самому духу самодержавия, где каждое здание, каждый интерьер был знаком, символом места его владельца в незыблемой пирамиде власти.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Гурьев, уверенный в своей правоте, ожидал понимания и согласия. Однако реакция Росси оказалась иной. Архитектор, чей титанический труд уже материализовался в стенах и сводах дворца, выслушал сановника со своим обычным, непроницаемо-спокойным достоинством. Он не спорил, не возражал, а лишь выслушал, кивнул головой в знак того, что понял сказанное, и… вежливо, но твердо отказался. Карл Росси мог позволить себе быть несговорчивым. Все без исключения эскизы, проекты, образцы материалов и рисунки плафонов были лично рассмотрены и утверждены самим императором Александром I. Каждая позолоченная капитель, каждый узор наборного паркета, каждая роспись на стенах и плафонах имели его монаршее одобрение.

Отказ архитектора поставил точку в споре. Работы продолжились по первоначальному, далекому от экономии, плану. И когда двери Михайловского дворца, наконец, распахнулись, стало ясно, что Росси создал не просто жилые покои, а гимн искусству, свету и пространству.

Бесконечные анфилады залов, сверкавшие белизной и золотом, отражались в гигантских зеркалах, умножая и без того невероятное ощущение простора. Драгоценные породы дерева, бронза, малахит, мрамор, шелк обоев и росписи лучших мастеров эпохи — все сливалось в единую симфонию строгой и безупречной роскоши.

Михайловский дворец, задуманный как подарок любимому брату, превзошел своей внутренней отделкой все современные ему столичные дворцы, включая Аничков. И в этом противоречии — скромного предназначения и царского размаха — отразилась не только воля Александра I, но и принципиальность гениального архитектора. Карл Росси знал, что его главный заказчик — искусство, а судьей будет вечность.

От резиденции к музею

Первым и главным владельцем стал младший сын императора Павла I — великий князь Михаил Павлович (1798–1849). Он поселился в роскошной резиденции вместе со своей супругой, великой княгиней Еленой Павловной. На «четверги мадам Мишель» (так называли Елену Павловну) приходили ученые, писатели, юристы и художники. Здесь встречались люди неравные по статусу. Среди гостей были политические деятели, ученые, дипломаты. Вечера в Михайловском дворце посещали Александр Пушкин, Федор Тютчев, Василий Жуковский, Николай Миклухо-Маклай, Карл Брюллов, Иван Айвазовский и другие.

После кончины Михаила Павловича в 1849 году владелицей дворца стала его вдова, Елена Павловна, которая продолжила традицию проведения салонов. С ее смертью в 1873 году владение перешло по наследству к ее дочери, великой княгине Екатерине Михайловне, вышедшей замуж за герцога Георга Мекленбург-Стрелицкого.

В 1894 году внуки Михаила Павловича, дети Екатерины Михайловны, приняли решение продать дворец в государственную казну. Эта сделка положила начало новой, музейной эпохе в жизни здания. 13 апреля 1895 года указом императора Николая II в стенах дворца был учрежден «Русский музей императора Александра III» — первый в стране государственный музей национального искусства.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Масштабные работы по адаптации дворцовых интерьеров под нужды музейной экспозиции были поручены архитектору В. Ф. Свиньину и проводились в 1895–1898 годах. Часть личных покоев была перепланирована, однако основные парадные залы бережно сохранены.

Торжественное открытие Русского музея для публики состоялось 19 марта 1898 года. С этого момента здание бывшего великокняжеского дворца служит одной цели — хранению, изучению и презентации сокровищ отечественного искусства. После революции 1917 года музей получил свое нынешнее название: Государственный Русский музей.

Анна Кашурина