Этот сезон в гольфе начался весело и так же увлекательно продолжился. У всех четырех мэйджоров были разные победители. И лишь последний из них выиграл великий Тайгер Вудс. Победы на остальных, в том числе на старейшем и самом престижном среди мэйджоров — British Open, достались гольфистам, на которых никто не ставил.
Нежданные победители
Своей победе в PGA Championship Тайгер Вудс радовался как ребенок — вместе с женой Эллин, которая дожидалась его у последней лунки. Радовался не тем $1,26 млн призовых, что заработал за победу. Для кого угодно такие деньги казались бы громадной суммой, но не для Вудса, чьи доходы — от участия в гольф-турнирах, от рекламы — зашкалили в 2007 году за $110 млн. Радовался тому, что выиграл, оказавшись в тяжелейшей ситуации в первый день турнира, который закончил 23-м. Тому, что сумел уже потом, выкарабкавшись из нее, удержать на дистанции здорово игравших Эрни Элса и Вуди Остина. Тому, что не упал в обморок на жуткой жаре, установившейся в районе клуба Southern Hills,— до 38 градусов в тени. Это ведь только дилетанты думают, что гольф — игра для ленивых, тех, кто боится заниматься настоящим спортом. PGA Championship был тем еще испытанием на прочность.
13-й успех Тайгера Вудса в мэйджорах состоялся, когда уже складывалось впечатление, что нынешний сезон станет черным для топ-звезд. Происходили ведь и вправду невероятные вещи.
Первый мэйджор — Masters. Побеждает Зак Джонсон, который прежде танцевал от счастья, если просто попадал в двадцатку на рядовых турнирах. "Я простой парень из Айовы" — так говорил он сам про себя.
Второй мэйджор — US Open. Побеждает аргентинец Анхель Кабрера — 37-летний ветеран, который признался, что сам думал, будто бы пик его карьеры остался далеко позади — в 90-х. А оказывается, он способен справляться с самим Вудсом.
Наконец, кульминация — выдающийся по накалу British Open. С конфузом Тайгера Вудса, который, исполняя один из ударов, угодил в голову 63-летней зрительнице (слава богу, обошлось без серьезных травм) и ничем, кроме этого, по большому счету не запомнился. С рубкой между бившимися за победу Серхио Гарсией и Пэдрэйгом Харрингтоном.
Жуткой рубкой. Когда величайший из испанских гольфистов Севе Бальестерос прибыл в гольф-клуб "Карнусти" на восточном побережье Шотландии, где проходил British Open (вообще-то чаще всего его принимает "Сент-Эндрюс", но время от времени соревнования "путешествуют" по Великобритании), чтобы объявить о своем уходе из спорта, это выглядело как передача флага или эстафетной палочки в руки новой звезды Испании Серхио Гарсии. Он лидировал, он уверенно продвигался к триумфу. Но Пэдрэйг Харрингтон придерживался иного мнения насчет того, кто должен быть здесь первым. Ирландец, не обращая внимания на дождь и шквальный ветер, догонял, догонял испанца и в конце концов догнал, добившись play-off. А в нем завоевал легендарный кубок Claret Jug, принеся Европе первую начиная с 1999 года, когда British Open выиграл шотландец Пол Лоури, победу в мэйджорах.
В общем это был турнир-триллер. И его можно было бы назвать идеальной рекламой British Open, если бы тот в рекламе хоть сколько-нибудь нуждался.
Турнир — реклама
British Open, или просто The Open, сам по себе является лучшей рекламой гольфа. Ну, или, точнее, великолепной иллюстрацией на тему значения и популярности этой игры.
Основные вехи его более чем полуторавековой истории (соревнования проводятся с 1840 года) известны каждому британцу, и не только британцу. Они известны жителю любой страны, которая серьезно увлекается гольфом. Кстати, сколько таких стран в мире, тоже можно понять по British Open. Прямые трансляции с него велись на 50 государств, причем часто — ведущими телеканалами. А хотя бы в выпусках новостей он упоминался фактически везде.
В середине лета в Великобритании не играют в футбол. Но даже если бы и играли, он был бы, несомненно, оттеснен гольфом на второй план.
Среди этих вех и биография главного приза турнира. В самом начале существования The Open им был чемпионский пояс из красной кожи с серебряной пряжкой. И все. Позже место пояса заняли знаменитый серебряный кувшин и денежные поощрения. Сначала — скромные, теперь — огромные. Больше, чем на British Open, гольфист не может заработать нигде. В этом году призовой фонд соревнований составил {pound}4,2 млн, из которых Пэдрэйг Харрингтон получил {pound}750 тыс. Для сравнения: гонорар выдающегося швейцарского теннисиста Роже Федерера, чемпиона Wimbledon — другого британского спортивного культа, был на {pound}50 тыс. меньше.
И не надо думать, будто бы организаторы British Open — это не заботящиеся о своей выгоде меценаты. Финансовые итоги последнего турнира будут подведены позже, но ни у кого из экспертов нет никаких сомнений в том, что он в который уже раз выйдет "в плюс". В довольно приличный "плюс", приблизительно соответствующий размеру призового фонда. Продаются билеты, права на телетрансляции, сувениры. Нет недостатка в спонсорах. На этом турнире разместили рекламу сразу десять крупных по британским меркам компаний.
Часть прибыли, как обычно, пойдет на поддержку британских гольф-клубов и молодых игроков: на родине гольфа заботятся о перспективе. Сейчас эти инвестиции лягут на очень благоприятную почву. Ведь для имиджа турнира и вида спорта в целом нет ничего лучше, если победитель — свой. А Харрингтон, доказавший, что Европа может бить Америку не только в Ryder Cup, но и в индивидуальных состязаниях,— свой в доску.
Кубок для божьих коровок
Любопытнее всего на этом British Open была реакция Пэдрэйга Харрингтона на свою победу. Как выяснилось, он... испугался. Да-да, свое состояние при виде мяча, проваливающегося после заключительного удара в лунку, ирландец описал именно как испуг.
Нет, про Харрингтона нельзя было и до The Open сказать, что его карьера, мол, не удалась. 11 выигранных турниров европейского PGA-Tour, 2 американского — это удавшаяся карьера. Особенно для человека, который серьезно заниматься гольфом начал довольно поздно, а в юности предполагал многого достичь в совершенно ином виде спорта — костоломном ирландском футболе. Лет семь он был в гольф-элите, входил в топ-10 рейтинга и чувствовал себя, по собственному признанию, совсем неплохо. И тут вдруг обнаружил, что на самом-то деле не представлял, что такое настоящее счастье и настоящая слава. И вот узнал.
Настоящая слава, достающаяся победителю British Open,— это первые полосы абсолютно всех британских газет. Это приглашения на самые популярные ток-шоу. Это бесконечные повторы в разных телепередачах эпизода, в котором сын Пэдрэйга Харрингтона Патрик смотрит на завоеванный отцом кубок-легенду и наивно спрашивает его: "А мне можно будет сажать туда божьих коровок?" Скромный уроженец Дублина ни о чем подобном не мог и мечтать.
Многое у Харрингтона еще впереди. Ведь помимо славы победа на British Open приносит и вполне материальные дивиденды, иногда более солидные, нежели полученные в виде призовых. По крайней мере, несколько достойных рекламных контрактов ирландцу гарантированы.
Вот таким был сезон мэйджоров — самый сумасшедший, может быть, в истории гольфа. И хорошо, наверное, что точку в нем поставила все-таки не очередная темная лошадка, а Тайгер Вудс. Должно же быть в жизни что-то постоянное и надежное. А сенсации хороши в меру.