Моцартовские симфонии не могут пожаловаться на недостаток разнообразия в доступных интерпретациях. Хотите — слушайте академические прочтения, допустим, Бема, Караяна или Клемперера. Хотите — поинтересуйтесь тем, как эту же музыку играют аутентисты: благо за симфоническую музыку Моцарта они взялись поколение назад. Бельгийский маэстро Рене Якобс в принципе, конечно, аутентист из аутентистов, но все же в его трактовке есть довольно много совершенно уникального, свойственного именно ему, а не направлению или школе. Якобс прежде всего мастер оперной музыки; его сознание как музыканта очень, если угодно, театрально. И это, в сочетании с общей свежестью "историчной" интерпретации, приводит к самому неожиданному эффекту. Симфонии (прежде всего 38-я, "Пражская") звучат не "отреставрированными", а совершенно обновленными; кажется, что такой энергии и такой искрометности вообще никто прежде в них не показывал — хотя причиной этому впечатлению не только и не столько дирижерский волюнтаризм, но и занудная научно-исследовательская правда.