«Мы наблюдаем объективное замедление спроса»

Российский рынок полимерных труб, активно растущий в последние годы, вошел в стадию сокращения. В первой половине 2025 года, по данным Росстата, выпуск снизился почти на 11% год к году. О причинах падения спроса, потенциальных точках роста рынка, возможностях экспорта и роли Газпромбанка как инвестора “Ъ” рассказал основной владелец и председатель совета директоров группы «Полипластик» Лев Гориловский.

— Каких результатов можно ожидать в трубном сегменте в нынешнем году?

— За последние десять лет рынок полиэтиленовых труб показывал высокую динамику. С 2016 года он вырос с 260 тыс. до 630 тыс. тонн, то есть более чем в 2,5 раза. Основные факторы — расширение применения полимерных решений и значительное увеличение объемов обновления инфраструктуры в стране за счет притока финансирования.

Ситуация текущего года иная. Мы наблюдаем объективное замедление спроса, связанное со сдвигом вправо ряда инвестиционных решений крупными промышленными предприятиями. Многие компании вынуждены откладывать капитальные затраты из-за роста их стоимости на фоне высокой ключевой ставки, которую невозможно переложить в тарифы. Для нашей отрасли именно этот фактор оказался более существенным, чем санкции.

По итогам первого полугодия мы видим снижение рынка на уровне около 19–20% год к году.

Наш прогноз на конец года зависит от макроэкономических условий. Базовый сценарий — снижение на 15–17% при снижении ключевой ставки до 10–12% и активизации CAPEX в промышленности и ЖКХ. Стресс-сценарий — падение до 20% и более при сохранении ставки на уровне 15% и выше.

Даже такой диапазон — серьезный вызов.

Новые мощности продолжают вводиться, профицит растет, и в долгосрочной перспективе это может обернуться недозагрузкой предприятий и рисками для занятости.

Поэтому ключевым условием для нового витка спроса я считаю стабилизацию макроэкономики, снижение ключевой ставки и рост бизнес-активности.

— Какой уровень ставки рефинансирования будет для вас комфортным?

— Для нас важна именно ключевая ставка. Уровень 6,5%, по которому заключались концессии в 2019 году, был бы идеален, но сейчас он выглядит недостижимым. Реалистичный ориентир — снижение хотя бы до 10–12%. Такой диапазон радикально улучшит ситуацию в отрасли и позволит оживить инвестиционный спрос.

— Курс доллара на вас отражается в меньшей степени?

— Мы практически не зависим от импорта: за исключением узкой группы малотоннажных полимеров, все сырье производится в России. Однако колебания валютного курса влияют на отрасль косвенно — через экспортную политику производителей сырья. Ослабление рубля делает экспорт более привлекательным, повышает маржу и может создавать давление на внутренние цены.

— Со стороны каких секторов сохраняется спрос и где есть перспективы роста?

— Мы видим несколько ключевых и перспективных направлений. Прежде всего это газоснабжение, которое мы традиционно выделяем из сферы ЖКХ. После рекордного роста в 2022 году, когда рынок газовых полиэтиленовых труб увеличился на 87%, к 2025 году мы ожидаем его сокращения примерно на 35%. Причина — существенное снижение объемов инвестиций «Газпрома» во внутренние сети. Изначально прогнозировалось, что вложения будут в 1,5–2 раза выше фактических, и сокращение ощутимо влияет на спрос. Тем не менее рынок по-прежнему держится выше уровня 2021 года.

Второе направление — транспортная инфраструктура. Здесь применение наших решений расширяется, и в долгосрочной перспективе это будет поддерживать спрос. Так, только в рамках строительства новой высокоскоростной магистрали Москва—Санкт-Петербург мы оцениваем потенциал поставок продукции более чем на 10 млрд руб. Однако такие проекты капиталоемки и зависят от стоимости финансирования.

В сегменте коммунальной инфраструктуры ситуация иная. Сети водоснабжения и водоотведения обновляются в среднем лишь на 1% в год, тогда как по стратегии правительства темпы должны быть не менее 2,5%. В 2022 году рынок полиэтиленовых труб для ЖКХ вырос на 20%, в 2025 году мы ожидаем его увеличение до 440 тыс. тонн. Но даже этот уровень крайне недостаточен для системного обновления.

Во исполнение поручения президента о выделении 4,5 трлн руб. на модернизацию ЖКХ около половины этой суммы должно поступить из внебюджетных источников. Однако при текущей стоимости финансирования столь крупный объем частных инвестиций недостижим. Ключевой вопрос — обеспечение возвратности вложений. Если будут приняты механизмы, гарантирующие устойчивость таких инвестиций, коммунальная инфраструктура станет важнейшей точкой роста спроса. Мы рассчитываем, что решения в этой сфере могут быть одобрены правительством уже до конца текущего года, что даст рынку новый импульс.

— Какие могут быть стимулы?

— Инвесторам необходимы защита вложений и возможность установления справедливых тарифов с необходимыми субсидиями, чтобы это не создавало переплаты для всех категорий населения. Самый простой вариант — обеспечить концессионерам минимальную гарантированную доходность. В некоторых инфраструктурных проектах, например в дорожном строительстве, этот механизм применяется: концессионер защищен от дефолта и отрицательных финансовых результатов через минимально гарантированный доход. Однако в коммунальных проектах подобная практика пока почти не используется. Тарифное законодательство не предусматривает возможности возмещения недополученных концессионером доходов от эксплуатации объекта. Кроме того, драйвером спроса могут стать решения правительства по перераспределению бюджетных расходов и активизации инфраструктурных работ на новых территориях.

— А экспорт для вас не выход из профицита?

— Экспорт труб в классическом виде практически невозможен из-за их габаритов и логистических ограничений. Там, где в контейнере можно перевезти 20 тонн полимеров в виде гранул, трубная продукция помещается в объеме всего 4–5 тонн. Соответственно, на дальние расстояния такие поставки экономически нецелесообразны.

Иное дело — компаунды. Наши композиционные материалы востребованы в автомобильной промышленности, производстве крупной бытовой техники и ряде других отраслей. Именно этот сегмент имеет экспортный потенциал. Совместно с коллегами из СИБУРа мы анализируем ценовую конъюнктуру на ключевых рынках и прорабатываем вопросы сертификации продукции. В прошлом месяце уже начались первые отгрузки в дружественные страны, и мы рассчитываем на дальнейшее наращивание объемов.

Мы видим некоторую настороженность иностранных партнеров, в первую очередь в части долгосрочных гарантий поставок. К качеству претензий нет, но стабильность логистики во многом зависит от санкционных рисков. Поэтому мы рассчитываем на отсутствие дополнительных ограничений, которые могли бы затруднить экспорт.

— О каких объемах может идти речь?

— Потенциал оцениваем в десятки тысяч тонн. Для сегмента компаундов это весьма существенный объем.

— Сильно из-за профицита просели цены?

— Цены действительно снизились, но в большей степени на них влияет не только профицит, а распространение продукции, не соответствующей требованиям ГОСТ и ТУ. Такой товар предлагается дешевле, и это искажает рынок, в том числе влияет на государственное ценообразование, поскольку демонстрируются цены реализации, невозможные при использовании качественных полимеров.

Кроме того, последствия проявятся в будущем: затраты на ремонты инфраструктуры будут расти. По ГОСТу срок службы полимерных труб — 100 и более лет, на практике он даже выше. Но если использовать материалы с нарушением стандартов, срок эксплуатации сокращается, и государству в долгосрочной перспективе приходится тратить больше на восстановление сетей. Поэтому мы выступаем за введение системных мер регулирования и прозрачный контроль качества выпускаемых материалов. Мы рассчитываем, что в течение ближайшего года будут внедрены новые механизмы, а проекты по маркировке трубной продукции, которые сейчас реализуются в пилотном режиме, получат развитие.

— В отрасли или правительстве есть разногласия по усилению госрегулирования?

— Дискуссия действительно ведется, в том числе между производителями из смежных отраслей. Однако насколько нам известно, на уровне госкомиссии инициатива по усилению контроля получила поддержку. Мы рассчитываем, что в ближайшее время будут возвращены элементы той модели регулирования, которая действовала до 2022 года.

— Во сколько вы оцениваете долю фальсификата на рынке?

— Формально можно говорить о 10% рынка, но любые точные оценки пока условны. Пока нет сквозного механизма прослеживаемости, ни одна цифра не будет достоверной. Речь может идти о десятках миллиардов рублей в стоимостном выражении, но будем рады, если реальные показатели окажутся ниже.

— Производители смогут заместить такие объемы?

— Основной поставщик трубных марок полимеров — СИБУР, при этом на рынке работают и другие компании с меньшими объемами. Кроме того, вводятся новые мощности: мы ожидаем запуск Амурского газохимического комбината, который даст значительные дополнительные объемы сырья, а также новые проекты Иркутской нефтяной компании. С учетом текущего профицита проблем с обеспечением как по первичным материалам, так и по конечной продукции не будет.

— У вас были проекты, которые вы отложили?

— Мы, безусловно, учитываем изменение стоимости финансирования.

Проекты на грани окупаемости и некритичные для текущей деятельности мы переносим.

Если мы рассчитывали на среднюю ставку около 16%, а фактически предложения формируются в диапазоне 24–25%, это резко увеличивает финансовую нагрузку и ухудшает банковские ковенанты. Одновременно профицит мощностей на рынке снизил маржинальность, дополнительное давление создает недобросовестная конкуренция. В итоге наша стандартная инвестиционная программа, которая прежде составляла около 4 млрд руб. в год, сокращена почти вдвое.

При этом мы продолжаем инвестировать в новые технологические решения, повышающие эффективность производств. Да, сегодня это сопряжено с высокой стоимостью, но в долгосрочной перспективе такие вложения оправданны. Мы уверены, что после текущего непростого периода у компании будет больше возможностей для развития на фоне восстановления спроса.

— На фоне падения спроса и цен сильно вырастет ваш коэффициент долг/EBITDA по итогам года?

— Он, безусловно, вырастет, потому что EBITDA, к сожалению, сократится в текущих условиях. Но мы считаем, что на горизонте двух-трех лет имеются варианты для существенного снижения долга.

— Но сейчас у вас нет проблем с привлечением финансирования?

— Наш ключевой внутренний партнер — Газпромбанк, владеющий 25% капитала группы. Он активно поддерживает реализацию долгосрочных и стратегически важных проектов. Кроме того, у нас есть доступ к финансированию в пяти других российских банках, включая Сбербанк и ВТБ. Однако все кредитные организации в первую очередь ориентируются на соотношение долг/EBITDA. При его падении показатели автоматически ухудшаются, и интерес банков к дофинансированию снижается. При этом у нас и нет задачи существенно наращивать долговой портфель. Средства на рынке есть, но критически важно, чтобы они имели возвратность и окупаемость.

— Изменилась ли как-то работа компании после вхождения Газпромбанка в капитал?

— Да, наши крупные системные партнеры и ряд государственных компаний, увидев в капитале сильного институционального инвестора, повысили уровень доверия к нам: наличие Газпромбанка усилило гарантии поставок и исполнения обязательств «Полипластика». Помимо этого изменение состава акционеров стало стимулом для перестройки ряда внутренних процессов. Войдя в капитал, банк предложил ряд улучшений, которые мы восприняли как дополнительную «перезагрузку» после анализа эффективности нашей деятельности. В результате позитивные изменения произошли не только во внешнем контуре — через рост доверия партнеров, но и во внутренней организации работы.

— Газпромбанк участвует в оперативном управлении?

— Нет, в оперативное управление банк не вмешивается. Но как акционер он заинтересован в росте эффективности, поэтому участвует в обсуждении стратегических вопросов: долгосрочных планов, производительности труда, направлений развития. Ответственность за текущие показатели и операционные решения полностью лежит на менеджменте компании.

— У переработчиков часто возникали ценовые споры с поставщиками сырья. Сейчас у вас нет разногласий?

— В сегменте трубных марок полиэтилена основным поставщиком для рынка выступает СИБУР, при этом на нем присутствуют и другие производители, пусть и с меньшими объемами. Мы исходим из того, что текущая ценовая политика отражает рыночные условия: себестоимость импортных альтернатив не позволяет в моменте закупать дешевле, имеющиеся решения поддерживают баланс интересов.

Для нас важно минимизировать риски зависимости, поэтому мы выстраиваем долгосрочные контракты с поставщиками, используем альтернативные рецептуры и ведем работу над диверсификацией источников сырья. Одновременно вместе с СИБУРом мы активно развиваем рынки, где применение полимерных решений наиболее эффективно. Это касается, например, труб для высоких давлений или отдельных диаметров, где полимеры экономичнее металла и при этом обладают более длительным сроком службы.

— ФАС давно предлагает решить вопрос внутренних цен с помощью создания бенчмарка. Реально ли это сделать через продажи полимеров на бирже?

— На мой взгляд, биржевой механизм пока не способен быть универсальным ориентиром. На конечную цену сильно влияет объем закупки: десятки тысяч тонн и партия в десять тонн имеют разную стоимость. Существенное значение имеют условия оплаты и постоплаты, логистика и ряд других факторов. Для проектов со сроком реализации более года критически важна долгосрочная предсказуемость, чтобы подрядчики, работающие в рамках государственных программ с фиксированными бюджетами, не столкнулись с резкими скачками стоимости. Если котировки на бирже вырастут завтра на 40%, это поставит под угрозу целый ряд проектов.

Поэтому для нас приоритет — долгосрочные договорные модели и прогнозируемое ценообразование. Биржа может быть дополнительным индикатором, но не основным инструментом. Тем более что сегодня существуют альтернативные центры рыночной оценки, например Центр ценовых индексов, который анализирует контрактную базу и предоставляет достоверное представление о текущем уровне цен без необходимости биржевой торговли.

— Вы были достаточно активны на рынке M&A, новые сделки сейчас рассматриваете?

— Мы остаемся открытыми к сделкам, которые способны дать долгосрочный эффект и повысить устойчивость бизнеса. В частности, обсуждаем несколько проектов в формате безденежных сделок. Если они обеспечат рост EBITDA и создадут синергию внутри группы, мы рассматриваем их положительно.

Интервью взяла Ольга Мордюшенко