Вечер переставал быть атомным

22 августа президент России Владимир Путин прилетел в Саров Нижегородской области, посетил закрытое предприятие, которого не было в открытом сценарии поездки, и поговорил с сотрудниками профильных саровских предприятий и вузов. С подробностями из Сарова о том, как Владимир Путин позже признался, что «после прихода Трампа замаячил свет в конце тоннеля», — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Саров производит крайне благоприятное впечатление. Прежде всего, прямо в центре города растут подосиновики и маслята. Сам бы не видел — не сказал бы. Хотелось увезти с собой.

Кроме того, тут же, в центре, высятся Бани Центральные (значит, есть и Окраинные), а это тоже о чем-то говорит, и прежде всего о том, что еще в советские времена, когда эти бани были возведены, тут думали о человеке как таковом.

Есть в Сарове, впрочем, и Федеральный ядерный центр (а где, хочется спросить, его сейчас нет?), и Национальный центр физики и математики, и филиал МГУ, то и дело ширящийся... Но это ожидаемо...

И дома тут узнаваемой архитектуры. Такая свойственна закрытым академгородкам, которые строило Министерство среднего машиностроения, а затем «Росатом».

То есть архитекторы в таких городках могли позволить себе чуть больше обычного для себя, но только один раз, поэтому дома отличались от других в стране и при этот были как под копирку в таких многообещающих миру образованиях, как Протвино или Саров.

Владимира Путина ждали долго. Участники встречи с ним, сотрудники предприятий Сарова, устали осматривать экспонаты выставки (это были в основном макеты планов существующей застройки и мастер-планы города) и выискивать несоответствия реальной жизни. В одном сходились все: на макетах не зафиксирована ни одна курилка возле общежитий, а ведь курилка — центральное место кампуса.

Наконец, уже в седьмом часу вечера на канале «Россия-24» появилась бегущая строка: «Самолет президента России приземлился в Сарове».

Странно: от аэропорта до дома ученых, где должна была начаться программа президента, было минут десять. А его не было уже больше часа.

Мне удалось выяснить, что Владимир Путин прежде всего поехал на одно из предприятий, которого не было в графике. Там и пропадал. Где-то ему было очень интересно.

Учитывая, что в Сарове в свое время наладили серийное производство первой атомной бомбы и тоже никто не знал, где именно, можно было предположить многое.

Позже местные Telegram-каналы сообщили, что речь уже в аэропорту шла о ходе испытаний крылатой ракеты «Буревестник» с ядерной энергетической установкой и о том, можно ли будет принять ее на вооружение уже в 2025 году.

Все остальные мероприятия этого дня были, таким образом, для привлечения или, вернее, для отвлечения внимания.

В итоге открытая часть встречи началась в половине девятого вечера. Владимир Путин возложил цветы к памятнику академику Харитону, с которым был когда-то знаком, и перешел к ознакомлению с мастер-планами.

— Город технологического суверенитета Саров...— докладывал глава «Росатома» Алексей Лихачев, и хотелось отдать ему должное: про суверенитет получалось естественно и совершенно без запинки.

Затем докладчики у каждого макета были разные.

— Владимир Владимирович, дорогой!..— запросто обращался к президенту Михаил Железнов из Снежинска (директор Всероссийского научно-исследовательского института технической физики имени академика Забабахина. – «Ъ»)

Вскоре я понимал почему. Когда президент шел уже к следующему стенду, Михаил Железнов окликал его:

— Владимир Владимирович, секунду!..

С удивлением замирал не только президент, а и не очень разворотливое его окружение.

Выяснялось, что двадцать лет назад российский президент был в Снежинске и проводил там расширенную коллегию Минатома, на которой было принято решение о создании госкорпорации «Росатом».

— Это Сергей Владиленович занимался созданием госкорпорации, — показал на стоявшего рядом нынче первого замглавы администрации президента господина Кириенко.

И теперь Владимиру Путину представили фотоальбом, повествующий о том событии.

Лично мне затея казалась рискованной: Владимиру Путину сейчас предстояло взглянуть на себя двадцатилетней давности и о чем-то подумать. После этого настроение его могло измениться в любую сторону.

Владимир Путин открыл только первую страницу. На него глядел Владимир Путин в полный рост. Владимир Путин закрыл альбом. Я разглядел тиснение на темной коже: «"Медведь тайги своей никому не отдаст". В. Путин».

Судя по той страсти, с какой потом журналистам запрещали даже приоткрывать альбом, в нем была и тайга, и медведи.

Он рассказал атомщикам вкратце про них самих. Они должны были принять близко к сердцу.

Он ведь говорил об освоении с их помощью близкого и дальнего космоса, про Северный морской путь, про атомные реакторы нового поколения... Было что принять близко к сердцу.

— Не задавайте мне сложных вопросов, пожалуйста! — неожиданно попросил людей в зале президент.

Что ж, это соответствовало их планам.

Андрей Колесников