выставка живопись
В Петербурге Музей истории религии показывает выставку "Неизвестные работы известных мастеров", составленную из хранящихся в фондах музея произведений русских живописцев XVIII — начала XX веков. К истории религии они имеет косвенное отношение, поэтому в залах постоянной экспозиции места для этих работ вроде бы и нет. Художники на выставке и в самом деле самые что ни на есть знаменитые — Крамской, Перов, Нестеров, Васнецов. Рассказывает ЕЛЕНА Ъ-ГЕРУСОВА.
В загашниках Музея истории религии собралась партия неизвестных работ известнейших русских художников. Ничего странного. Обнаружились же в 1991 году именно в этом хранилище сгинувшие после Октябрьской революции мощи Серафима Саровского (сейчас рака с мощами одного из самых почитаемых русских святых покоится в Серафимо-Дивеевском монастыре). Музей базировался тогда в Казанском соборе, а не на Почтамтской улице, как сейчас, и был не просто Музеем истории религии, а еще и атеизма. Собственно, он и возник в результате большой атеистической выставки, проведенной в Эрмитаже в 1930-м году. Сам музей открыли в 1932-м, экспозицию собрали из фондов Эрмитажа же, Русского музея и коллекции Библиотеки Академии наук. Словом, бедным этот музей никогда не был.
Из представленных сейчас работ можно было бы составить не одну выставку, развивающую драматургию разных направлений религиозно-художественной мысли. Но главным сюжетом "Неизвестных работ" стало доселе скрытое богатство живописных фондов музея. Все это похоже на фокус — шедевры появились как будто из воздуха. Не удивительно, что на первый план здесь вышли работы, тоже представляющие своего рода кунштюки. Вот, к примеру, "Хождение по водам" Ивана Айвазовского. Вроде бы нормально, что столп маринизма выбрал именно этот библейский сюжет. Учеников Христа вот-вот поглотит какой-то послабее девятого, но вал. Бедственное положение исчезающего в пучине святого Петра кажется и вовсе безнадежным. И никакого "аки по суху". Иисус Христос над бушующим морем более всего подобен розовой заре. Не про чудо написал Айвазовский, а про красоту и могущество языческой стихии.
Или вот такой исторический аттракцион. В "Нагорной проповеди" художника Ивана Макарова слушателями Христа оказывается семейство Александра III с императором во главе. Эта картина написана была после того, как венценосная фамилия вышла из жуткой железнодорожной катастрофы под Харьковом (из свитских там погибли 19 человек), отделавшись синяками. Но в целом такой прием приближения к божественному был вполне общеупотребительным. На этой же выставке на картине Владимира Боровиковского архангел Михаил что-то рассказывает детям Павла I. До китчевого, по нынешним временам, апофеоза жанр доводит немецкий живописец Штилер, написавший в модном стиле "Детей принца Евгения Богарне в виде ангелочков", с цветными, как у бабочек, крылышками.
Другой, уже технический, фокус. В 70-х годах прошлого века продвинутые операторы ЭВМ составляли из черных символов на белом поле портрет почему-то именно Моны Лизы. Но эту же технику намного раньше использовал некий господин Смоляков, портретировавший императрицу Александру Федоровну из искромсанных манифестов ее супруга Николая II. Получалось на вид декоративно, по сути — революционно. А теперь Романовы причислены к ликам святых.
Или вот в ходе реставрации, можно даже сказать, расчистки, нашелся и атрибутирован "Христос в терновом венце" Ивана Крамского. Историки искусства думали, работа потеряна, а она просто зарастала пылью в запасниках. Возможно, на свет божий ее много лет не извлекали как раз потому, что никакой критики религии в ней нет, скорее наоборот.
А музей истории религии хоть в советское время и выполнял почетную просветительскую задачу образования граждан, но все ж таки обязан был утверждать атеизм. Сюда стекались работы русских живописцев, занятых не только собственными идеями, но и выполнявших своего рода соцзаказ времени. К примеру, эскизы мозаик для храма Воскресения Христова Михаила Нестерова. Или портреты патриархов Виктора Васнецова.
И все же явный атеистический акцент в живописных фондах музея отчетлив. Экспозиция спрессована в одном зале, и рядом со святыми сюжетами разыгрываются драмы против воли постриженных и висят по нынешним временам необычайно смелые сатирические "типы верующих" из журнала "Безбожник" за 1929-й год. "В тихой обители" Павла Яковлева сытые сановитые монахи и вовсе лениво наблюдают драку монахини с расфранченной дамочкой. Работа снабжена письмом художника Павлу Третьякову с просьбой взять ее в галерею, потому что на выставки картины "с подобным замыслом что-то туго пропускают, ... а ваша галерея имеет картины с подобными темами, как-то гг. Перов, Корзухин и другие".
Василий Перов и Алексей Корзухин, к слову, есть и в Музее религии. Открывают выставку и вовсе картина Леонида Соломаткина "У гадалки" и эскиз к так и неосуществленной работе Владимира Маковского "Освящение публичного дома". Кураторы "Неизвестных шедевров" не стали делать разницы и выстраивать внутри экспозиции каких-либо отношений между верой и суеверием, религиозным переживанием и синодальным обманом. Хотели ли того создатели выставки, но "Неизвестные работы известных мастеров" вышли более всего свидетельством известного — атеистического — прошлого музея и той критической по отношению к церкви линии в русском искусстве, образцы которой сейчас многие предпочли бы так и держать в запасниках.