Лет семь назад мы сидели на кухне у моей однокурсницы, и ее муж пытался убедить меня в том, что профессии продажнее, чем газетная новостная журналистика, не бывает. Я не разделяю этого мнения. И поэтому мы с осторожностью общаемся до сих пор, хотя по роду деятельности иногда сталкиваемся: он работает на одном из центральных телеканалов. И я, когда смотрю его сюжеты, невольно задумываюсь о нехорошем.
На самом деле эта такая легенда пиарщиков, которую они рассказывают своим клиентам и руководству. Вышла заметка в газете, не укладывающаяся в политику компании. С утра разнос — как такой материал мог появиться? Известное дело, журналисты продажные, а заметка куплена конкурентами. Такое объяснение всех устраивает и заодно становится поводом для распила PR-бюджетов.
Пару дней назад я впервые оказалась вовлеченной в такого рода игры. Мне уже третий месяц звонит некий человек, работающий в одном из крупных российских банков. Просит взять интервью у его председателя. И, может, я бы согласилась с его доводами о том, что председатель — человек необычайно интересный, а его бизнес еще интереснее. Но несколько месяцев назад похожее интервью уже вышло в другой газете. Смысла спустя столь короткое время публиковать то же самое не было никакого. Вот если бы, говорю я помощнику председателя, в вашем банке произошло что-то действительно сенсационное, тогда пожалуйста. И интервью возьмем, и заметку напишем. Журналисту надо как-то самому проявлять инициативу в отношениях с ньюсмейкерами. Когда наоборот — это выглядит подозрительно.
Но помощник председателя оказался очень настойчивым. В какой-то момент я дала слабину — ладно, говорю, если ваш председатель готов говорить о некоей системной проблеме и ни разу не повториться по сравнению с тем интервью, мы можем с ним встретиться. Но никаких гарантий того, что по итогам встречи мы опубликуем материал, нет. Эту мысль я попросила донести до председателя — ну, чтоб потом не было недоразумений. Созвониться договорились на следующий день.
И мне действительно позвонили. Но уже другой помощник главы банка. Продиктуйте, попросил он, фамилию-имя-отчество корреспондента, который в четверг в одиннадцать придет к нашему председателю. Все, говорю я, прекрасно, только мы ни о чем таком не договаривались. "Как же? — искренне изумился помощник.— Мы ему авиабилет поменяли, он выкроил час времени. Как-то вы странно поступаете". Пришлось мне еще раз объяснять, что договоренность была совсем иная. Помощник удивился еще раз, когда я высказала ему свои сомнения относительно результатов этой встречи.
Потом пришла моя очередь удивляться. "Я что-то не понимаю, председатель человек занятой, и с ним нельзя без гарантий,— сказал помощник.— И этот вопрос, насколько я понимаю, решен с помощью... — тут он запнулся.— Ну, в общем, решен по-другому". Еще через полминуты мы, конечно, все выяснили. Кто, кому и что обещал. Любопытно было послушать. А через день в другой газете вышла заметка про этот самый банк и грандиозные планы его председателя по развитию бизнеса кредитных карт. Видимо, таким образом было оправдано недоумение председателя банка по поводу несостоявшейся встречи и отложенной командировки.