Демонстрация суверенности в преддверии выборов принимает все более причудливые формы. То старички-самолеты летят к острову Гуам себя показать радарам НАТО (искренне надеюсь, что на их борту не было ядерного оружия — это было бы совсем безрассудно), то вдруг выясняется, что подводный хребет Ломоносова в арктических водах тянется чуть ли не до самого Кремля, а следовательно, является территорией РФ, временно затопленной водой.
Формальным поводом опустить на дно океана батискафы и тем самым как бы предъявить свои права на территорию является наличие залежей углеводородов под этим самым хребтом. В теории вокруг хребта сосредоточено до 25 оставшихся мировых запасов газа. Тот, кто до них добурится, и будет управлять мировой экономикой через 50 лет.
Но это теория — доказанных запасов углеводородов в этих местах нет. На одну только разведку уйдет не одно десятилетие. Чтобы успеть разрабатывать арктический шельф к началу реального мирового дефицита углеводородного топлива, разведку Арктики надо начинать уже сейчас. Но в России это делать некому. У "Газпрома" нет технологий, позволяющих осваивать арктические залежи, что прекрасно видно на примере истории со Штокмановским месторождением.
Другое дело, что территориальная принадлежность Штокмана не вызывает ни у кого сомнения. А в случае с подводным хребтом пока единственно веским аргументом является название — Lomonosov Ridge, признанное всеми странами, к которым относится это геологическое образование. А чем на самом деле является хребет — продолжением сибирской платформы, частью острова Гренландия или вообще затопленной миллионы лет назад провинцией Канады, достоверно не знает никто. Хотя, надо отдать ученым должное, работа по изучению структуры дна в районе хребта Ломоносова и расположенных там же котловин Подводников, Амундсена и Макарова велась несколько лет. Но закончить ее надо было гораздо раньше. Ведь Россия подписала Конвенцию ООН, регулирующую определение границ континентального шельфа, в 1997 году, и по правилам этой международной организации заявки на изменение границ могли быть поданы в течение десяти лет — то есть до конца нынешнего года. Сейчас же торжественное затопление флага на дне уже не может быть принято мировым сообществом как легальная заявка на территорию морского дна.
Впрочем, прогнозировать, как закончится спор о принадлежности подводных гор,— занятие неблагодарное. К тому моменту, когда дело дойдет до реальной добычи арктического газа, мироустройство почти наверняка претерпит радикальные изменения. И, возможно, уже будет неважно, в чьей именно юрисдикции находится спорный хребет.