Событие недели — "Большая красная единица" (The Big Red One, 1980) Сэмюэла Фуллера (1911-1997), самого колоритного американского режиссера послевоенных лет (11 августа, "Россия", 3.35 *****). Криминальный репортер и автор "черных" романов в молодости, он считался особо циничным постановщиком дешевых нуаров и вестернов, пока режиссеры новой волны не объявили его поэтом и чуть ли не воплощением самого духа кино. И то правда: дождь, идущий в доме, например, считается озарением Андрея Тарковского, но придумал его Фуллер в "Шоковом коридоре" (1963). Характерно, что, когда "Коридору" дали в Сан-Себастьяне приз за гуманизм, Фуллер вышел на сцену в ярости: "Какой к черту гуманизм? Нет у меня никакого гуманизма. Засуньте себе этот приз или отдайте Бергману!" Гуманизму Фуллер разучился на войне: "Единица" как раз основана на его фронтовом опыте. Странное название — это принятое обозначение 1-й пехотной дивизии США, прошедшей с боями от Туниса до гитлеровских лагерей смерти. Грубо говоря, фильм посвящен ее боевому пути. Вообразите отечественного режиссера-фронтовика, который снял бы фильм о боевом пути какой-нибудь Кантемировской дивизии. В нем, наверное, было бы многое из того, что есть у Фуллера: страх и кураж необстрелянных солдат, первый бой, преодоление страха, щенячье счастье в день победы. Но не было бы того, что составляет суть "Единицы". Война, какой бы священной она ни была, это прежде всего тотальное безумие. Фуллер материализует эту метафору в сцене штурма "Джи-Ай" сумасшедшего дома, превращенного немцами в крепость. Сумасшедших — для прикрытия — из него не выселили. В разгар бойни они продолжают спокойно ужинать: если кого-то разит случайная пуля, сосед радостно пододвигает к себе его тарелку. А один даже хватает автомат и начинает косить и наци, и янки направо и налево: "Я здоровый! Я как все!" "Единица" — блестящее доказательство того, что бюджет — ничто. У Фуллера был нищенский бюджет. Но он снял высадку в Нормандии выразительно, как не снимал никто: один-единственный перепуганный солдат, бредущий по пояс в кровавых волнах. И освобождение лагерей снял, как не снял бы никто: с точки зрения трупов, брошенных в братские рвы, с нижней точки. Мы не видим ужаса, который невозможно и аморально имитировать на экране, мы видим только его отражение на лицах солдат. Еще один мрачный шедевр — "Мама Рома" (Mamma Roma, 1962) Пьера Паоло Пазолини (16 августа, "Культура", 23.55 ****). Фактура и герои — еще вполне неореалистические. Римские окраины, стареющая, но неунывающая проститутка (Анна Маньяни), отошедшая от дел, ставшая продавщицей овощей с лотка и вызвавшая из деревни своего 16-летнего сына. Но интонация фильма — погребальный звон над неореалистическими иллюзиями о добрых, простых, солидарных людях. Счастье, сквозящее в кадрах прогулки Мамы Рома с сыном на мопеде,— иллюзия. Все наперекосяк, все очень плохо. Сын — отрезанный ломоть, связавшийся с дурной компанией и обворовывающий мать. Священник наотрез отказывается ему помогать. Устроить его на работу можно, только шантажируя владельца ресторана. Скрывать от него мамино ремесло — бессмысленно. Он обречен заранее и умирает, раненый, в тюрьме, "от холода", как он бредит, а может, от материнской любви. "Любовь, сбивающая с ног" (Punch-Drunk Love, 2002) Пола Томаса Андерсона должна, напротив, умилять (10 августа, "Первый канал", 1.50 **). Андерсон, правда, мастерски играет интонациями: фильм кажется то нуаром, то сентиментальной комедией. Но для такой игры нужен соответствующий драматургический материал, а его простота хуже воровства. Разорившийся и преследуемый какими-то гоблинами герой знакомится по инициативе сестры с девушкой, которая ему в общем-то не нужна. Но они влюбились друг в друга и улетели на Гавайи — вот и все. Такое кино принято хвалить за "человечность", но человечность и розовый оптимизм — далеко не синонимы. "Туннель" (Der Tunnel, 2001) Роланда Сизо Рихтера — хит немецкого проката, но догадаться, что это не голливудский продукт, непросто (12 августа, "Культура", 22.15 **). Дело даже не в том, что исполнитель главной роли чемпиона ГДР по плаванию актер Хейно Ферч — вылитый Брюс Уиллис. А в том, что реальные события 1961 года, отчаянный подкоп под Берлинскую стену, совершенный бежавшими на Запад людьми, чтобы вывести по туннелю своих оставшихся в клетке родственников, превращен в предсказуемый action с точно дозированными эмоциями и гарантированным хеппи-эндом.