Карась-людоед

История научного изучения пираний насчитывает почти пять веков, и по странной причине в ходе исследований ученых пиранья постепенно теряла свою зловещую репутацию людоеда, окончательно утратив ее в наши дни. При этом свои острые как бритва зубы она сохранила, и сила ее укуса по-прежнему не имеет аналогов в природе.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для человека европейской цивилизации пиранья с самого начала имела зловещую репутацию людоеда. Не считая белых акул, о которых писал Геродот и численность которых в прибрежных водах Европы к началу Нового времени по какой-то пока неведомой ученым причинам значительно снизилась, в северных европейских морях обитала зубатка — желанный объект промысла благодаря ее нежному мясу, которая способна откусить палец, если сунуть его ей в рот. В Бискайском заливе и Средиземном море водилась мурена, более агрессивная и способная сильно цапнуть купальщика и тут же убежать, если тот наступит на дно рядом с щелью, где она прячется. Но это были довольно крупные рыбы, а чтобы караси из местной речки или пруда напали стаей на лошадь или корову и съели ее без остатка или, того хуже, загрызли до смерти человека, такое в голове укладывалось с трудом.

Божье слово

Такое могло быть только в диких дальних странах, а таких стран в начавшую эпоху Великих географических открытий оказалось намного больше, чем ожидали, и жили там невиданные люди и звери. В числе прочего там были и рыбки, внешне похожие на нашего обычного карася, способные на такие зверства. Они водились в реках Южной Америки, которую, как известно, открыл в 1499 году Америго Веспуччи, а год спустя португальский мореплаватель Педру Кабрал высадился на бразильском побережье, объявив его принадлежащим Португалии и оставив там двоих провинившихся моряков для объяснения этого факта местному населению и испанским мореплавателям, если они тут объявятся.

Первыми вглубь бразильской сельвы отправились католические миссионеры обращать тамошних дикарей в истинную веру. Они-то и рассказали о рыбках-людоедах. Имена этих миссионеров история не сохранила, известно лишь о том, что Мартин де Аспилькуэта, он же доктор Наварра из Саламанкского университета, рассказывал своим студентам о пираньях. Аспилькуэту высоко ценили в Ватикане, считая его оракулом учености и благоразумия, так что к его словам прислушивались не только студенты.

Жирная пиранья капитана де Соузы

Планомерное освоение Бразилии началось в 1530-е годы, когда Португалия создает здесь так называемые капитанства — колониальные феоды, которые король выдает в управление желающим португальцам за их кормление и пополнение королевского бюджета, разумеется. Король Португалии нарезал капитанства полосами, которые тянулись от побережья Атлантики на запад без определения их западной границы, ее определял сам управляющий капитанства: сколько освоит, все его.

Управляющим одного из таких капитанств стал в конце 1560-х годов Габриэль Соареш де Соуза из родовитой семьи, известной военачальниками, но отличавшийся от своей родни деловой хваткой и нечуждый науке. В своем капитанстве он наладил прибыльный бизнес по производству сахара и совершал дальние поездки в сельву, собирая там новые виды растений и животных и ведя, как сказали бы сейчас, этнографические наблюдения. Во время очередной экспедиции в 1591 году по реке Сан-Франсиску он был убит местными аборигенами народности тупи.

В истории науки осталась его монография «Tratado descriptivo do Brazil em 1587» («Описание Бразилии в 1587 году»). Ее он отослал вице-королю Португалии. Издана она была только три века спустя, в 1851 году, но ее рукописные копии разошлись в Португалии и Испании сразу. Собственно, книга и была издана бразильским Институтом истории в 1851 году на основе сохранившихся двух десятков ее рукописных копий. Она оцифрована и свободно доступна в интернете, желающие могут сами открыть ее на 301-й странице и почитать, что писал в ней капитан Габриэль Соареш де Соуза вице-королю Португалии о пиранье.

А писал он следующее: «Это рыба больших рек, где ее много, и это разновидность леща, рыба очень жирная и вкусная… но у нее есть зубы, которые режут [рыболовный.— Прим. ред.] крючок, поэтому индейцы не смеют заходить в воду, где есть эта рыба, потому что она очень сильно кусает их; если она достигает их половых органов, то откусывает их и то же самое делает с добычей, пересекающей реки, где водится эта рыба». Чуть дальше он поясняет: «Тупинамбские юноши прикрывают свои половые органы какой-то тряпкой скорее из галантности, чем для защиты».

Карась-людоед Георга Маркграфа

Век спустя появилось еще одно фундаментальное исследование бразильской флоры и фауны — «Historia Naturalis Brasiliae», написанное Виллемом Писо и Георгом Маркграфом по итогам их исследований северо-востока современной Бразилии, который тогда был голландской колонией под управлением голландской Вест-Индской компании. Это была уже не рукопись на португальском языке, как у де Соузы, а изданный в 1648 году в Антверпене солидный том на латыни в 450 страниц с иллюстрациями. Книга вызвала большой интерес в европейском научном сообществе. Там тоже упоминалась пиранья. Георг Маркграф, отвечавший в этой монографии за ее зоологическую часть, описал ее по всем правилам ихтиологии того времени.

Судя по всему, речь шла о пиранье обыкновенной, или краснобрюхой (Pygocentrus nattereri), которая встречается к востоку от Анд в бассейнах рек Парана, Парагвай и Амазонка. Их также можно встретить в реках на северо-востоке Бразилии и в Гвиане, то есть как раз там, где работала экспедиция Вест-Индской компании. «Это дорада длиной в стопу и с плоским широким телом. Зубы у нее небольшие, треугольные и острые как бритва»,— писал Маркграф. Пиранья действительно похожа на dorado — золотистого морского карася по оттенку чешуи, и среднего размера она почти такого же — около римского фута (29,57 см) длиной. «Эта рыба съедобна, ее мясо белое, немного суховатое и приятное на вкус. Я ел ее довольно часто,— продолжает Маркграф и добавляет в заключение: — Одним укусом рыба может оторвать от человека кусок, как будто его отрезают ножом. Как только вы войдете в воду, пусть даже только одной ногой или рукой, эта рыба сразу же нанесет вам травму. Она любит человеческую кровь и обожает человеческое мясо».

Ромбовидный лосось Карла Линнея и зазубренные лососи Ласепеда

Еще век спустя пиранья уже фигурировала в последнем, 12-м издании 1768 года «Системы природы» Карла Линнея в отряде лососевых рыб под названием суринамский ромбовидный лосось (Salmo rhombeus) и, судя ее описанию Линнеем, была по современной систематике черной пираньей (Serrasalmus rhombeus), которая водится на северо-востоке Бразилии в бассейнах Амазонки и Ориноко. Пиранья оказалась у Линнея лососем из-за жирового плавника на спине, как у лососевых и, впрочем, многих других рыб из других отрядов.

В 1803 году выходит пятый том «Histoire naturelle des poissons» («Естественная история рыб») графа Этьена Ласепеда, где он относит пираний к роду Serrasalmus (от лат. Serratis — «зазубренный», salmus — «лососевые»). Но, несмотря на линнеевское название, Ласепед включает этот род в отряд харациновых рыб, а не лососевых. На сегодня описано уже 113 видов пираний, которые относятся к 17 родам (род Serrasalmus теперь лишь один из них) семейства пираньевых (Serrasalmidae) из отряда харацинообразных (Characiforme). Так что граф Ласепед, как говорится, попал в самую точку.

Только с одной оговоркой. Сделал это ситуаен Бернар-Жермен-Этьен де Ла Виль-сюр-Ийон, которого Бонапарт пожаловал графом де Ласепедом только в 1804 году. А ситуаеном (гражданином), даже не шевалье, на что имел право по рождению, он был потому, что дворянство в Первой империи было реанимировано тоже в 1804 году. Но, как бы там ни было, в истории зоологии он остался графом и Ласепедом.

Честолюбивый ихтиолог

Надо сказать, что он был разносторонне одаренным молодым человеком: музицировал и даже написал две оперы, пробовал себя в беллетристике, ставил опыты с электричеством, издал в 1782 году учебник «Общей и специальной физики» и, исповедуя революционное «Эгалите, Фратерните, Либерте», был избран в 1791 году Законодательное собрание. Собрание было распущено спустя год, а в сменивший его Национальный конвент, где депутаты по части кровожадности дали бы пираньям сто очков вперед, он, к счастью для себя, не попал. И в разгар якобинского террора вернулся в Королевский ботанический сад, где его с юности взял под свое опеку сам Бюффон и, назначив младшим демонстратором сада (лаборантом— по-нашему), предложил ему заняться наведением порядка в систематике низших позвоночных.

Сам Бюффон писал многотомную «Естественная историю, общую и частную» и главное свое внимание в ней уделял «Естественной истории млекопитающих». Всего в «Естественной истории, общей и частной» Бюффона 44 тома, причем восемь последних из них после его смерти в 1788 году написал и опубликовал Ласепед. Самый последний из них о китах вышел в 1804 году, когда граф Ласепед был уже сенатором, государственным министром и Великим канцлером ордена Почетного легиона. Юношеские мечты о «свободе, равенстве, братстве» были давно забыты, после реставрации Бурбонов граф Ласепед стал пэром, что во Второй империи считалось исключительной честью.

Пираньи президента Рузвельта

В XIX веке были описаны почти все ныне живущие виды пираний и несколько вымерших видов. Определен ареал их обитания — от Колумбии и Венесуэлы на севере до центральной Аргентины на юге. Изучен образ их жизни. Далеко не все они были агрессивными хищниками — были всеядные, трупоеды и даже вегетарианцы, которые своими страшными зумами косили траву в водоемах. В конце века была описана самая крупная пиранья — бурый паку (Colossoma macropomum) длиной до 1 м и весом до 40 кг, не с треугольными, а квадратными, похожими на человеческие зубами, но при этом мирная травоядная рыба.

В 1913 году 26-й президент США Теодор Рузвельт, точнее уже экс-президент, оправился в научную экспедицию в сельву на северо-западе Бразилии в сопровождении известного в Бразилии исследователя и первого директора бразильской Службы защиты индейцев генерала Кандиду Рондона. В своей книге «Through the Brazilian Wilderness» («В бразильской глуши»), вышедшей по горячим следам в 1914 году, Рузвельт писал: «Недостаток крупных плотоядных животных-людоедов Южная Америка восполняет по сравнению с Африкой и Индией необычайной свирепостью или кровожадностью некоторых мелких существ, для которых сородичи в других местах безвредны. Только здесь рыба размером не больше форели убивает пловцов…»

В самом начале экспедиции, в верховьях реки Парагвай, «в лагуне пираньи откусили кончики хвостов двум собакам, когда те плыли, и работники ранчо рассказали нам, что в этой лагуне одна из их гончих была разорвана на куски и полностью съедена этими хищными рыбами. Это была наглядная иллюстрация непредсказуемости нрава и поведения этих свирепых маленьких монстров», писал Рузвельт. Понятно, что в те годы, когда уже было телеграфное сообщения и новости в СМИ разлетались по миру моментально, и с учетом знаменитости ньюсмейкера это был весьма заметный вклад в репутацию пираньи как кровожадной твари.

На продолжение рассказа Рузвельта о съеденных собаках народ внимания просто не обратил. А писал он следующее: «В других лагунах они оставляли нас и наших собак в покое. Они различаются по степени агрессивности в зависимости от места обитания, как и акулы и крокодилы в разных морях и реках». Зато обратили на это внимание недоброжелатели экс-президента, тут же написавшие, что все это было инсценировкой местных индейцев для дорогого гостя, чтобы тот сразу прочувствовал местный колорит. Мол, пираний индейцы больше недели держали взаперти в том участке реки, чтобы те хорошенько проголодались. Но, как бы там ни было, хвосты собакам пираньи откусили, поддержав свою репутацию жестоких хищников.

Горе от ума

В XX веке ученые постарались разобраться в палеонтологии и филогении пираний. Палеонтологи нашли в Аргентине верхнюю челюсть самой крупной пираньи — Megapiranha paranensis. Мегапиранья жила 7–9 млн лет назад. Она была больше метра в длину и, по расчетам ученых, по силе укуса относительно массы тела превосходила всех известных хищных позвоночных, включая тираннозавров. Правда, тираннозавров пираньи не застали, динозавры исчезли во время мел-палеогенового вымирания 66 млн лет назад, а самые древние окаменелости рыб из семейства Serrasalmidae (пираньевых) найдены в палеогеновых отложениях возрастом около 38 млн лет.

В 2018 году палеонтологи из Германии и Австралии опубликовали в журнале Current Biology статью под названием «Пикнодонтообразная рыба, похожая на пиранью, из позднеюрского периода», в которой описали окаменелости хорошо сохранившейся и почти целой рыбы, найденные при раскопках близ западногерманского города Эттингена, бог знает когда и кем хранившиеся под кодом JME-ETT4103 в Юрском музее в городе Айхштетте. Эта рыба относилась к полностью вымершему отряду пикнодонтообразных, известному ученым еще со времен Луи Агассиса, описавшего семейство пикнодонтид в 1835 году. Но зубы у нее да и весь челюстной аппарат были поразительно похожи на таковые у пираний. Копатели музейных экспонатов дали этой окаменелости новое родовое и видовое название Piranhamesodon pinnatomus gen. et sp. nov., в дословном переводе с латыни — «пираньяпикнодонт, отрезающий плавники». Видовое название pinnatomus намекало на способ охоты этой рыбы: она откусывала плавники у жертвы и потом обездвиженную ее съедала.

Этой «пиранье» было 150 млн лет, она не укладывалась в рамки палеонтологии современного семейства пираньевых. Но описавшие ее ученые и не собирались ломать устоявшуюся палеонтологию пираний. Они лишь показали любопытный пример конвергенции в филогении рыб. Их морская, кстати, а не пресноводная, как пираньи, рыба жила в одно время с динозаврами и продемонстрировала в Юрский период удивительную конвергентную эволюцию с современными пираньями.

Уже в нашем веке ученые окончательно разобрались и с родословной пираньи. Молекулярные филогенетики их Йенского и Шанхайского университетов показали настолько близкое родство семейств Clupeidae (сельдевых) и Serrasalmidae (пираньевых), что сельдей и сардин фактически можно считать двоюродными сестрами пираньи. Так что Карл Линней зря назвал суринамскую пиранью Salmo rhombeus, правильным было бы дать ей видовое название Clupea rhombeus.

Нельзя не заметить, что пока ученые пять веков изучали пиранью, она медленно, но верно теряла свою зловещую репутацию и в наше время, похоже, утратила ее окончательно. Окончательный приговор ей вынес Смитсоновский институт, опубликовавший в 2014 голу в Smithsonian Magazine статью «14 Fun Facts about Piranhas» («14 забавных фактов о пираньях»). И дело даже не в том, что эта статья заканчивается словами: «Возможно, пришло время развеять миф о злобных пираньях и вместо этого насладиться тарелкой вкусного супа из пираньи». А в том, что крупнейший в мире институт изучения природного разнообразия публикует в своем солидном журнале статью, название которой можно перевести и так: «14 приколов про пиранью».

Словно она вдруг лишилась своих зубов, не имеющих в природе аналогов по своей опасности для всего живого. Зубы у нее пока в полном порядке. И если сейчас, когда в Воронежском водохранилище поймали подряд двух травоядных пираний-паку, попавших туда по недосмотру местных аквариумистов, это можно считать приколом, то когда при подобных обстоятельствах у нас освоится какой-нибудь вид хищной пираньи, будет не до «фана».

Ася Петухова