Вопреки давно уже сложившемуся в читательских кругах мнению, газеты не публикуют фактов. Практически все, что в публикациях Ъ воспринимается как истина класса "Иван Васильевич купил 'Вахнефть'", на деле можно разделить на три класса сообщений. Первое: "Иван Васильевич сказал Ъ, что купил 'Вахнефть'". Второе: "Василий Иванович сказал Ъ, что Иван Васильевич купил 'Вахнефть'". Третье: "В документе, который видели в Ъ, написано, что Иван Васильевич купил 'Вахнефть'". Но что делать, если нет ни Василия Ивановича, ни Ивана Васильевича, готовых говорить от своего имени, ни документа? И добро бы, когда можно всего лишь ждать и добиваться, чтобы кто-то из этой тройки передумал. Существуют и ситуации, когда уже совершенную сделку нет смысла раскрывать ни продавцу, ни покупателю, а в документах она не отражается? В таких случаях имеет смысл лишь делиться соображениями.
Это мне и придется сделать на примере "Сургутнефтегаза". То, что одна из крупнейших нефтяных компаний России с абсолютно непрозрачной структурой собственности и стоимостью минимум в $40 млрд может сменить владельцев, говорят давно — и мы давно ждем этой новости. На этой неделе один из моих собеседников во властных структурах передал мне информацию о том, что некий знакомый ему поставщик оборудования "Сургутнефтегазу" в беседе сетовал на проблемы с исполнением контракта. В компании якобы пояснили происходящее тем, что глава "Сургутнефтегаза" Владимир Богданов на прошлой неделе объявил топ-менеджменту о предстоящей смене фактического собственника компании (им, по этой версии, будут структуры "Газпрома") и о переводе компании в "авральный" режим работы. Сам господин Богданов тем не менее остается в "Сургутнефтегазе" минимум до Нового года, а будет ли вообще объявлена сделка — неизвестно.
Еще немного фактов. Косвенные подтверждения того, что структура "Газпрома", а точнее, управляющая компания негосударственного пенсионного фонда "Газфонд" "Лидер" может в настоящий момент быть вовлечена в операции с активами "Сургутнефтегаза", у нас есть. Она неофициальна и может трактоваться по-разному. Структура собственности акционеров "Сургутнефтегаза" запутана настолько, что выяснить, кто является конечным владельцем капитала компании, не удается.
На этом факты заканчиваются, и начинаются соображения. В первую очередь такая же неофициальная информация о том, что часть капитала "Сургутнефтегаза" (порядка 40%) по сложной схеме передана в номинальную собственность структур "Газфонда", появлялась уже в марте 2007 года. Сам "Газфонд", отметим, структура, не обязанная раскрывать структуру своих активов — по крайней мере, публично. Несколько месяцев назад глава "Газпрома" Алексей Миллер заявил о том, что "Газфонд" более не будет включаться в консолидированную отчетность группы "Газпрома" — без специальных объяснений. Глава "Газфонда" Юрий Шамалов — бизнесмен, идеально подходящий на роль консолидатора "Сургутнефтегаза" в структурах "Газфонда", который не скажет лишнего. Отец господина Шамалова, Николай Шамалов, обитатель Санкт-Петербурга, врач-стоматолог, акционер банка "Россия", является соучредителем дачного кооператива "Озеро" — мне не известен ни один его коллега по этому проекту, не востребованный наиболее известным пайщиком, Владимиром Путиным, в делах государственной важности.
Доказывает ли это что-либо? Да нет, конечно. Просто предполагаемая мной структура сделки с акциями "Сургутнефтегаза" через "Газфонд" вполне допускает, что ее итоги будут объявлены, скажем, в июле 2008 года. Что из этого следует — додумывайте сами: это соображение, а не факт.