гастроли балет
Гастроли "Большого балета" в Лондоне подошли к середине. Уже показаны главные классические блокбастеры — "Корсар" и "Баядерка". Обильные отзывы британских коллег изучила ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
"Большой балет" — беспрецедентный случай — проводит в Лондоне второй летний сезон подряд. Престарелая чета импресарио — Виктор и Лилиан Хоххаузер, впервые показавшие Большой Лондону еще в 1956 году,— настояла на повторных гастролях после громкого прошлогоднего успеха. Театр согласился, несмотря на то что главная столичная площадка — королевский "Ковент-Гарден" — в этом августе оказалась занята (там бесперебойно репетируют "Кольцо нибелунгов" сами англичане) и танцевать предстояло в не таком уж престижном "Колизее", в котором мест куда больше, а вот сцена — явно мала для многолюдных спектаклей Большого.
Тем не менее москвичи начали именно с блокбастеров — на открытии был показан свежий "Корсар" (о московской премьере Ъ писал в номере от 23 июня), следом шла "Баядерка" — в версии Юрия Григоровича пятнадцатилетней давности. Оба балета на премьерных показах танцевала главная государственная балерина Светлана Захарова, незадолго до гастролей увенчанная одноименной премией и только что подтвердившая свое державное значение вступлением в ряды единороссов. Сразу после Лондона приме предстоят партийные гастроли в Саратов, где народная артистка будет баллотироваться в Госдуму вторым номером списка.
Лондонским критикам, вообще-то любящим такие детали, эти повороты в жизни звезды остались неведомы — они сосредоточились на ногах, руках и душе балерины. Конечности, по обыкновению, были выше всяких похвал — суммарные оды их совершенству, а также гибкости стана и красоте стопы могли бы заполнить целую полосу. Что касается душевных (то есть актерских) качеств балерины, то тут мнения раздвоились: одни нашли, что в этом году звезда выглядела живее и даже отличалась "душевной наполненностью", другие полагали, что она слишком соответствует роли "гвоздя программы", чтобы плениться ее персонажами. Женщины-критики судили строже — чего стоит одна реплика Сары Кромптон из "Телеграфа" о захаровской Никии: "Она реагирует на притязания брамина с раздражением красотки, только что сломавшей ноготь".
Корсара Дениса Матвиенко хвалили дружно, но как-то вскользь, одной-двумя фразами. А вот Николай Цискаридзе в роли Солора вдохновлял на целые абзацы. Причем опять-таки согласия в оценках не было. Все отдавали должное его технике. Но если поклонники артиста замечали "прыжок парящий, как у газели", "элегантный стиль" и "вращение, обороты которого не успеваешь сосчитать", противники романтического красавца выдвигали обвинения в ненатуральности актерской игры, в самолюбовании и в равнодушии к партнершам. Люк Дженнингс из "Обсервер" зашел за пределы, отведенные российской критике, назвав его Солора "самым женственным из всех гетеросексуальных героев, которых я когда-либо видел".
Кордебалет удостоился высочайших похвал. Единственную ложку дегтя вылил строгий Аластер Маколей из "Нью-Йорк таймс", написав, что в "Тенях" артистки "имели разное представление о том, куда должна идти рука, куда направить взгляд и как должна работать спина". Его коллеги возражали, что выучены все прекрасно, что "теперь Москва задает тон и правит бал" там, где раньше безраздельно царила Мариинка, и что самая последняя девушка в кордебалете танцует так, будто верит — это и есть цель всей ее жизни. Солистов хвалили практически безоговорочно: и вторую балерину "Баядерки" — Марию Александрову, и вторую балерину "Корсара" — Екатерину Шипулину, и многих других, называя поименно и одаряя красочными эпитетами. Однако главными персонажами рецензий стали 20-летняя Наталья Осипова и 18-летний Иван Васильев, которым в дебютных спектаклях были отведены лишь второстепенные роли. "Вундеркиндов Большого" обсуждали со страстью, со знанием дела, не жалея драгоценных строк: оценивали перспективы юного танцовщика с учетом его "неклассического" телосложения и дотошно анализировали уникальный прыжок и взрывчатый стиль танца молодой балерины, находя в нем "импульсивную энергию неблагородного качества". И все поголовно предвкушали грядущий "Дон Кихот", в котором "летающие дети" станцуют ведущие партии.
Что же касается самих балетов, то Алексей Ратманский со своим отреставрированным "Корсаром" безоговорочно победил Юрия Григоровича с его "Баядеркой". Последний балет упрекали за "обветшалые декорации", за скомканность финала (бутафорское землетрясение и впрямь выглядит протезом на полнокровном теле балета), за злоупотребление советским атлетичным стилем и даже — за детей-"арапчат", которых рекомендовали срочно выкинуть (некоторые из политкорректности, другие — по эстетическим соображениям).
За недостатки же "Корсара" (к числу которых отнесли его длительность, китчевость, обилие перипетий и одновременно статичность сюжета) отвечал исключительно Мариус Петипа. "Безрассудная роскошь" русского имперского балета английских критиков явно поставила в тупик: придавленные обилием отлично исполненных танцев и визуальным богатством постановки, они почти обиделись. Отметив, что здесь "столько потрясающих ингредиентов, что на этом пиру можно заработать несварение желудка", Дэвид Дуггл из "Санди таймс" вынужден был признать: "Мы привыкли к гораздо менее протяженным спектаклям, чем публика времен царизма".