Когда три года назад в Англии вышли сразу несколько романов, героем которых был Генри Джеймс, Джулиану Барнсу посчастливилось сделать более оригинальный выбор. Он выдвинул в качестве персонажа совсем другого классика. А именно — Артура Конан Дойла. Роман "Артур и Джордж" и в одиночку мог бы создать прецедент какого-нибудь конан-дойловского года. Недотянул он совсем чуть-чуть: недобрал литературных премий, а критика была недостаточно восторженной. От автора "Попугая Флобера" ожидали большей динамичности и эффектности. От автора "Как все было" — большего внимания к любовному треугольнику, который составляли Конан Дойл, его первая жена и его будущая вторая жена.
Между тем блестящая, наполненная событиями и личными драмами биография Конан Дойла соседствует в новом романе с историей некоего Джорджа Идалджи, скромного сына провинциального священника. Авторское внимание поделено поровну: одна глава про Артура, одна — про Джорджа. И так от рождения и до смерти каждого. В роман не просто пустили "бедного родственника", ему отвели хозяйские покои. Поначалу мы вообще не знаем, кто из героев важнее. Мало того, всю первую часть вплоть до труднопереводимой фразы "Он осовременил детективизм" мы должны только догадываться, кто такой Артур. Автор заставляет нас привыкнуть к ритму размеренной жизни застенчивого начинающего адвоката, прежде чем выяснится, что общего у него с отцом детективного жанра. Оказывается, что Джордж Идалджи тоже историческое лицо. В начале 1900-х на него, не очень общительного англичанина индийского происхождения, повесили дело о стаффордширской шайке, которая калечила местный скот. И именно Конан Дойл, обратив внимание на это дело и проведя расследование на манер Шерлока Холмса, выступил в его защиту. Для Артура это был не единственный подобный случай. А Джорджу еще долго предстояло осмыслять, чем же было это явление знаменитости в его жизни.
Внушительная часть романа посвящена судебной хронике. Тут, конечно, могут сломаться и самые верные поклонники Джулиана Барнса. Даже несмотря на отличный перевод Ирины Гуровой. Если же читать роман в оригинале, даже будучи убаюканным мерным течением барнсовской прозы, все равно споткнешься о неясности юридических терминов. И тем не менее стоит постараться преодолеть эти барьеры. Хотя бы для того, чтобы проследить, как в этом цельном романе уравновешиваются две такие разные величины, как "селебритиз" и "маленький человек". И напоследок: те, кто захотел увидеть в "Артуре и Джордже" просто детектив, его увидели. Так, французы присудили Джулиану Барнсу премию имени Арсена Люпена.
В том же году, что "Артур и Джордж", вышел и роман американца Майкла Каннингема "Избранные дни". Любители жанра "писатель о писателе" ждали его с не меньшим нетерпением. Ведь одной из главных героинь предыдущего, успешно экранизированного романа Каннингема "Часы" была Вирджиния Вулф, а "Избранные дни" обещали встречу с самим Уолтом Уитменом, одним из главных американских поэтов. В "Часах" писатель изобразил сцену самоубийства Вирджинии Вулф. А затем с помощью современных героев долго доказывал, что ее творчество бессмертно. В "Часах" помимо домохозяйки и умирающего писателя-гомосексуалиста действовала дама по прозвищу Миссис Дэлоуэй. В "Избранных днях" помимо женщины-полицейского и андроида, запрограммированного на гомосексуальность, действует старушка экстремистка по прозвищу Уолт Уитмен.
На этот раз Каннингем собирал что-то вроде "великой американской" мозаики. Может быть, он даже замахнулся на то, чтобы создать прозаический аналог "Листьев травы", поэтической энциклопедии, которую Уолт Уитмен сочинял всю жизнь. В романе три части. В первой — Готам (так называли Нью-Йорк в XIX веке) времен промышленной революции, где бедный паренек-работяга вдруг уверовал в визионерские стихи Уолта Уитмена. Во второй — современный город, где дети-фанатики, тоже воспитанные на уитменовской поэзии, взрывают прохожих. Наконец, завершает триптих причудливая панорама Америки будущего: это отнюдь не новое слово в жанре фантастики, однако свой месседж есть и у этой части. Стихи не просто выживут в нашем "подлунном мире", они и людей-то переживут, и гуманоиды будут использовать их в качестве седативных препаратов. Все бы ничего, но, к сожалению, сам Уолт Уитмен появляется в романе не на "день", а буквально на секунду.
Джулиан Барнс. Артур и Джордж / Перевод с английского И. Гуровой. М.: АСТ, 2007
Майкл Каннингем. Избранные дни / Перевод с английского Д. Карельского. М.: Иностранка, 2007