Один за всех, и все на одного

Во французских социальных сетях появился мем «C’est Nicolas qui paie» («Это Николя платит»). Он все чаще сопровождает новости о налогах, повышении пособий, социальных расходах, ущербе, нанесенном очередной демонстрацией. О том, кто такой Николя и почему он платит за всех, рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Николя — имя знакомое. Когда-то он был «Маленьким Николя» — озорным героем-школьником книжек Рене Госинни и Жан-Жака Семпе (Le Petit Nicolas), живущим без забот в уютной Франции. Сегодня Николя вырос, устроился на работу, платит налоги, возвращает кредиты, сортирует мусор, финансирует пенсионную и социальную системы. Все теперь по-взрослому, «Николя, который платит» начинает задаваться вопросами. Почему именно он должен платить за все? И где тот общественный договор, о котором ему рассказывали в школе?

Французская модель социального государства основана на идее солидарности через перераспределение.

Более богатые поддерживают менее обеспеченных, молодые — пожилых. Это и есть «братство» из французского девиза Libertе—Egalite—Fraternite. До недавнего времени такая схема воспринималась как справедливая, поскольку все в ней участвовали: сегодня платишь ты — завтра помогут тебе. Однако теперь она работает все более асимметрично.

Николя с изумлением замечает, как его зарплату съедают налоги и социальные отчисления. Пока он платит пенсию старшим, пенсионная система реформируется, все дальше отодвигается пенсионный возраст, все больше уступок требуют у пенсионеров. Он платит за систему здравоохранения, но попасть к врачу ему становится все труднее, потому что к французским врачам зачастили те, кто никогда в своей жизни не работал на Францию. Николя покрывает расходы государства на интеграцию иммигрантов, к которым он не принадлежит, и дотации убыточным регионам, где никогда не был и не будет. Он оплачивает льготы и пособия, к которым сам доступа не имеет. Он платит за государственную школу для всех — и одновременно за частную для своих детей, потому что в государственной меньше шансов на приличное образование.

При этом его собственный уровень жизни за последние десять лет скорее снизился, чем вырос, особенно с учетом цен на жилье, инфляции и налоговой нагрузки.

Nicolas qui paie — одиночка, который своими усилиями «держит систему», но его интересы в ней никто не представляет.

Бедные защищены социальными мерами, пожилые численно и электорально значимы, госслужащих поддерживают профсоюзы. А все французские Николя не получают никаких конкретных «плюшек» от государства, хотя финансируют его устойчивость. В терминах бюджетной социологии это так называемые net contributors, чистые доноры. Их доля в населении не очень велика, но именно они обеспечивают сбалансированность системы.

Фигура Николя не обязательно антииммиграционная, антигосударственная или антисоциальная. Речь не о политике в узком смысле, а о структурных проблемах. Возмущение направлено не столько на конкретные группы общества — пенсионеров, беженцев, профессиональных безработных, сверхбогачей, сколько на само устройство системы, в которой солидарность односторонняя и больше похожа на постоянную обязанность платить, не зная, получишь ли что-то взамен. Именно Николя и ему подобные раньше считались ядром республиканской Франции: образованные, интегрированные налогоплательщики, не склонные к популизму.

Сдвиг общественного настроения очевиден: молчаливое большинство, долгое время считавшееся оплотом республиканского консенсуса, все чаще выражает разочарование — пусть и в иронической форме.

Сегодня они либо погружаются в апатию, либо симпатизируют «неангажированным» кандидатам, либо — впервые за последние годы — проявляют интерес к крайним правым, которые перехватили у коммунистов риторику «несправедливого распределения». Николя не протестует на улицах, но голосует все менее предсказуемо. Его недовольство не оформлено идеологически, но оно системно. Его раздражает не столько объем налогов, сколько неясность отдачи и отсутствие ощущения, что государство действует в его интересах.

«Николя платит» разрастается: мем обрел более 55 тыс. подписчиков (@NicolasQuiPaie), множество сатирических аккаунтов. Хештег #JeSuisNicolas — символ нового недовольства. В отличие от памятных «желтых жилетов», Николя не норовит выйти на улицы, не структурирован в политике, но уже готов выразиться через голосование и общественную активность. Вопрос, кто он такой, почему он платит за всех и долго ли он будет это делать, становится все менее забавным, все более серьезным. Карикатурный образ Nicolas qui paie, иронизирующий над несправедливостью социальной модели, оказывается точным знаком растущего социального недовольства молодого и трудоспособного населения Франции.

Алексей Тарханов