Marc Almond. "Stardom Road"
"Stardom Road" — первый альбом Марка Алмонда, выпущенный им после "Heart of Snow", сборника русских песен, на обложке которого значились имена Людмилы Зыкиной, Бориса Гребенщикова, Аллы Баяновой, Ильи Лагутенко, Сергея Пенкина и Андрея Самсонова. Господин Алмонд успел не только записать альбом с российскими знаменитостями — он обзавелся там недвижимостью, и лет шесть назад заполучить исполнителя "Tainted Love", "A Lover Spurned" и "The Days of Pearly Spencer" на частную вечеринку можно было за символические пять тысяч у. е. В это же время в Нью-Йорке делал первые студийные записи очарованный Марком Алмондом Энтони Хегарти, а синти-поп возвращался в моду усилиями лондонцев Ladytron.
В октябре 2004 года господин Алмонд попал в жуткую автокатастрофу в Лондоне. Месяц он провел на больничной койке с черепно-мозговой травмой, пережил множество операций и прошел долгий курс реабилитации — и все это время продолжал уверять журналистов, что ему не терпится вернуться на сцену. В 2005 году он уже вовсю гастролировал с диджейскими сетами и появлялся в эпизодических ролях в разнообразных музыкальных предприятиях — вроде фестиваля Meltdown, который курировала Патти Смит, или турне оркестра Джулса Холланда. В 2006 году Марк Алмонд появлялся на публике не чаще: он полностью включился в запись нового сольного альбома. Первая песня, которую он написал после трагического происшествия, называлась "Redeem Me", это был полный обаяния 70-х поп-шлягер с отчетливым французским шармом. Однако в остальном "Stardom Road" — собрание кавер-версий. Перепевать мировые шлягеры Марк Алмонд умеет с блеском, неподвластным большинству его коллег. Но радиохитов на "Stardom Road" мало. Марк Алмонд решил представить публике хиты своего собственного чарта, песни середины прошлого века, сформировавшие его как автора и артиста, но далеко не всегда известные широкой аудитории.
В трек-листе сразу бросается в глаза "Strangers in the Night" Фрэнка Синатры, и это далеко не самое сильное место альбома. Песня звучит плоско, бледно, с каким-то несвойственным записям певца ремесленным бездушием, словно сыгранная оркестром ялтинского ресторана в мертвый сезон. Для аранжировок альбома вообще характерно эстрадное звучание, именно в советском смысле этого слова: Марку Алмонду словно аккомпанирует оркестр Поля Мориа или Юрия Силантьева. Но есть и более камерные решения, например блестящий номер из репертуара Бобби Дарина "The Curtain Falls", записанный в сопровождении одного лишь аккордеона. Песню Дасти Спрингфилд "I Close My Eyes and Count to Ten" Марк Алмонд исполняет с характерным кабаретным надрывом, привычно перегружая ее исповедальностью, так идущей этому пятидесятилетнему гею. Голос Сары Крэкнелл из группы Saint Etienne здесь явно лишний, зато бродвейский пафос оркестровки впечатляет.
Как и следовало ожидать, одной из удач "Stardom Road" стало участие Энтони Хегарти из Antony and the Johnsons. Господин Хегарти в песне Рики Ли Джонс "The Ballad of Sad Young Man" сознательно снижает интенсивность вибраций в вокале. Респектабельное и комфортное эстрадно-джазовое пение совсем не свойственно собственным произведениям господина Хегарти, но в смокинге крунера 50-х он смотрится элегантно и органично.
Mujuice. "Cool Cool Death"
24-летний Роман Литвинов, выпускающий музыку под псевдонимом Mujuice, стал одной из главных неожиданностей в ситуации впавшего в анабиоз постсоветского музыкального пространства. Делая треки, которые обозреватели без фантазии называют IDM (intelligent dance music), он не ленится сочинять для них вполне вменяемые тексты на русском языке, что уже заслуживает уважения. Эклектичный музыкальный материал со всеми присущими передовому краю электроники щелчками, скрипами и глубоководными шумами оказывается вполне совместимым с точечными выбросами трогательной импрессионистской лирики: "Отпустила. Притворяйся. Пистолеты. Земляника. Не заметил. Глупый-глупый. Нежный возраст. Heavy metal" ("Мертвый мальчик"). И это не "альтернативный хип-хоп", к которому отечественную публику приучают артисты круга "Елочных игрушек", а самые настоящие песни. Ритмические линии и мелодические нити скручены в тугие жгуты, Mujuice не пишет пасторальных успокоительных этюдов; несмотря на юношеский дендизм автора, его треки выходят за рамки чистого развлечения. Вряд ли эти пьесы могут претендовать на аудиторию стадионов, но в стенах спальни им явно тесно.
Justice. "+"
Французский электронный дуэт Justice уже три года возделывает ниву электро- и синти-попа. Вместо названия дебютного альбома Гаспара Огэ и Ксавье де Росне следует чертить крест. В большинстве треков, безусловно, присутствуют и католическая строгость, и вполне готическая архитектура саунда. При этом дуэт имеет самое непосредственное отношение к моде на характерные восьмидесятнические синтезаторы, свойственные как "новому электро", так и "новому рейву". Отечественному слушателю со стажем гимны Justice могут навеять совершенно неожиданные ассоциации с "официальным диско" ранних 80-х, например с тяжеловесными хмурыми пассажами из песни Тыниса Мяги "Олимпиада-80". Впрочем, для тех, кто в ту пору только родился, Justice звучат как откровение. Надо отдать должное французскому дуэту — с фантазией у музыкантов все в порядке, и альбом не выглядит как единственная идея, интерпретированная в двенадцати вариантах. И еще одна ремарка, от которой сложно удержаться. Трек "Phantom" не может не вызвать в памяти вступление к песне "Наутилуса Помпилиуса" "Казанова", хотя плагиат здесь все же маловероятен.
Pink Martini. "Hey Eugene!"
В третий альбом портлендского коктейльного оркестра Pink Martini его руководитель Томас Лодердейл включил как никогда много чужих песен. Ничего кроме положительного курортного тонуса этот шаг музыке не сообщил. Уже второй трек "Tempo Perdido" — универсальная плясовая, которая способна оторвать почтеннейшую публику от насиженных ресторанных стульев. Господин Лодердейл традиционно игнорирует какие бы то ни было приметы сегодняшнего времени и бережно воспроизводит атмосферу вечного сибаритства. Как и в предыдущем диске "Hang on Little Tomato", Pink Martini по ходу звучания альбома практически пускаются в кругосветное путешествие. Песня "Taya Tan" композитора Таку Изуми исполняется на японском языке, а "Bukra Wba`do" из репертуара египетского певца Абделя Халима Хафеза — на арабском. Однако "Hey Eugene!" — это все равно ни в коем случае не world music и не кросскультурный эксперимент. Психология продюсера Лодердейла — психология клерка в отпуске, который привык из года в год отдыхать в отелях одной и той же сети, выводы о мире делает из текста экскурсовода и музыку везде предпочитает слушать примерно одинаковую — уютную, сытую и хорошо проветриваемую.
Smashing Pumpkins. "Zeitgeist"
"Zeitgeist" — шестой альбом чикагской группы Smashing Pumpkins, которая была для гитарного рока 90-х явлением, сравнимым с Nirvana и Faith No More. От предыдущего диска группы новинку отделяют семь лет раздоров, сольных проектов и малоуспешных коллабораций лидера Билли Коргана с музыкантами разного ранга и класса. Фактически "Zeitgeist" — это тоже его сольная работа. В списке участников записи нет ни блондинки-вамп Дарси Ретцки, ни эффектного монголоида по имени Джеймс Иха. С господином Корганом играют бессменный барабанщик Smashing Pumpkins Джимми Чемберлен и музыканты, ранее в составе группы не замеченные. Продвижение "Zeitgeist" началось с сингла "Tarantula" — хорошей песни для любой гитарной группы 2000-х, но вовсе не переломной. Билли Корган не потерял сноровки в написании боевиков могучего стадионного телосложения, и, например, композиция "Bleeding the Orchid" на раз "делает" по силе воздействия свежий сольный материал Криса Корнелла из Soundgarden и Audioslave. Но начинать слушать Smashing Pumpkins стоит все же совсем с других пластинок.