Куда ушел Наполеон
Как бывший император Франции сдался английским морякам
Карьера Наполеона лежит в основе нескольких десятков литературных бестселлеров и киноблокбастеров. Даже в странах, с которыми воевал этот полководец, его фигура до сих пор вызывает споры: гений он, злодей или и то и другое. Наполеон умер в 1821 году на острове Святой Елены, а в 1840-м был торжественно перезахоронен в парижском соборе Дома инвалидов, и это стало актом символической реабилитации императора в глазах французов. В 1815 году, когда его путь во власти подошел к финалу, мнения о нем менялись быстрее, чем происходили события. А сам он, похоже, долго не мог решить, уйти или остаться и сражаться — до победы либо до гибели. В конце концов 15 июля 1815-го он оказался на борту британского военного корабля, на котором рассчитывал быть гостем, но в итоге превратился в пленника. Через 210 лет Иван Тяжлов пролистал заключительные страницы множества биографий Наполеона.
Аллегорические фигуры вокруг саркофага Наполеона в соборе парижского Дома инвалидов символизируют победы императора. Среди них есть и весьма спорная «Москва»
Фото: Chesnot / Getty Images
Аллегорические фигуры вокруг саркофага Наполеона в соборе парижского Дома инвалидов символизируют победы императора. Среди них есть и весьма спорная «Москва»
Фото: Chesnot / Getty Images
«Сапоги итальянской кампании»
Субботним утром 15 июля 1815 года отрекшийся император Франции Наполеон в виду острова Экс у берегов Шаранты взошел на борт 74-пушечного британского линейного корабля «Беллерофонт». На нижней ступени трапа его встречал командир, 38-летний капитан Фредерик Мейтленд. На палубе был выстроен почетный караул морской пехоты, матросы вахты поднялись на реи. Единственной частью торжественного протокола встречи, в которой Наполеону отказали, был орудийный салют: по правилам флота, для этого был еще слишком ранний час. Отвечая на учтивое приветствие командира, Наполеон снял треугольную шляпу и произнес: «Я явился на ваш корабль, чтобы отдаться под защиту английских законов».
Финал драмы Наполеона к тому моменту тянулся уже полтора года. И, изучая те события, трудно отделаться от ощущения, что император все это время колебался — то не видел другого выхода, кроме отречения, ухода от дел и даже из жизни, то возобновлял кипучую деятельность.
В начале 1814 года стало ясно, что его противники — альянс русских, австрийцев, немцев и британцев — не остановятся на границах Франции и вторгнутся в страну. Наполеон выехал в расположение действующей армии утром 25 января. Все последние дни он провел с трехлетним сыном. Мальчик, сын Наполеона и австрийской принцессы Марии-Луизы, официально именовался римским королем. Прямо перед отъездом, около трех утра, Наполеон зашел в спальню сына и несколько минут молча стоял у его постели. Больше увидеться им не было суждено.
Кампанию 1814 года Наполеон вел энергично, хотя Франция за последние 20 лет была измождена постоянными наборами солдат и военными тратами, а силы союзников превосходили французов почти впятеро: 230 тыс. против 47 тыс. человек. Легендарные наполеоновские маршалы были подавлены, но сам он выглядел бодрым и после нескольких удачных операций говорил, что «нашел свои сапоги итальянской кампании», намекая на победоносный поход 1796-97 годов. Наполеон уклонялся от дипломатического решения, которое союзники предлагали дважды: в 1813 году у него был шанс сохранить часть империи, а в начале 1814-го — Францию. Но он, по-видимому, верил, что «все решит шпага», и в конце концов он сможет не только очистить от врага страну, но и отбросить войска коалиции к Висле.
Наполеон в Фонтенбло за неделю до первого отречения. Портрет работы Поля Делароша написан в 1840 году, когда прах императора перезахоронили в Париже. В 1814-м ему явно некогда было позировать
Фото: Musee de l'Armee
Наполеон в Фонтенбло за неделю до первого отречения. Портрет работы Поля Делароша написан в 1840 году, когда прах императора перезахоронили в Париже. В 1814-м ему явно некогда было позировать
Фото: Musee de l'Armee
Его маршалы после поражения в четырехдневной Битве народов под Лейпцигом в октябре 1813 года не верили в военный реванш и полагали, что им будет легче сохранить свой статус, если Наполеон покинет пост. Когда 30 марта русские, австрийцы и немцы вошли в Париж, Наполеон заявил войскам, что это произошло по чистой случайности — корпусу под его непосредственным командованием не хватило трех маршевых дней, чтобы удержать столицу. Но маршалы стали уговаривать его сдаться и отречься от престола.
Характерно, что союзники — в том числе и российский император — поначалу не склонны были настаивать на реставрации династии Бурбонов. Александр I, в частности, не исключал для Франции республиканского правления. Не возражал он и против того, чтобы Францию возглавил маленький Наполеон II. Но Людовик XVIII ждал отречения Бонапарта — чтобы вернуться в страну и объявить о восстановлении старого режима.
6 апреля 1814 года Наполеон в Фонтенбло подписал предварительное отречение: «Так как союзные державы провозгласили, что император Наполеон есть единственное препятствие к установлению мира в Европе, то император Наполеон, верный своей присяге, объявляет, что он отказывается за себя и за своих наследников от трона Франции и от трона Италии, потому что нет той личной жертвы, даже жертвы жизнью, которую он не был бы готов принести в интересах Франции». На какой-то момент им овладевает сомнение: «А может быть, нам пойти на них? Мы их разобьем!» — говорит он смущенным маршалам, но те не разделяют его оптимизма. «Господа, успокойтесь! — продолжает он тогда.— Ни вам, ни армии не придется больше проливать кровь. Я согласен отречься… Я бы желал для вас, так же как для моей семьи, обеспечить престолонаследие за моим сыном... Но вышло по-иному. Я покоряюсь своей участи, покоритесь и вы вашей. Примиритесь с тем, чтобы жить при Бурбонах, и верно служите. Вы хотели покоя — вы получите его… Мы не были поколением, созданным для покоя. Мир, которого вы желаете, скосит на ваших пуховых постелях скорее и больше людей из вашей среды, чем скосила бы война на бивуаках».
Арман де Коленкур, бывший и будущий министр иностранных дел, повез документ об отречении в Париж. По мнению биографа Наполеона Эндрю Робертса, у того еще сохранялась возможность спровоцировать гражданскую войну — и, возможно, выиграть ее: «7 апреля слухи об отречении собрали в Фонтенбло 40-тысячную армию. Солдаты ночью оставили казармы и прошли парадом с оружием, факелами и криками "Да здравствует император!", "Долой предателей!" и "На Париж!". Подобное же происходило в казармах в Орлеане, Бриаре, Лионе, Дуэ, Тьонвиле и Ландау. В Клермон-Ферране и других местах публично сжигали белое знамя Бурбонов. Корпус Ожеро был близок к мятежу. Верные Наполеону гарнизоны попытались восстать в Антверпене, Меце и Майнце. В Лилле солдаты бунтовали и стреляли в офицеров».
Шарль де Голль, другой национальный герой Франции, напишет спустя 130 лет: «Те, кого он заставил страдать сильнее всего — солдаты,— оказались самыми верными ему».
При условии отречения у Наполеона и его семьи оставались довольно широкие возможности. Сам Бонапарт сохранял право пользоваться императорским титулом. Остров Эльба в Средиземном море назначался не местом его ссылки, а фактически его личным владением, куда он мог забрать с собой батальон Старой гвардии. Ему полагалось содержание в 2,5 млн франков в год. Его жена Мария-Луиза получала в пожизненное владение герцогства Парма, Пьяченца и Гвасталла в Италии, а первая жена, Жозефина,— пенсию в 1 млн франков в год. (Но она ненадолго пережила отречение: простудилась 24 мая 1814 года во время прогулки с русским императором, слегла — и 29 мая умерла.)
Венский конгресс, на котором державы-победительницы должны были определить судьбу постнаполеоновской Европы, собрался осенью 1814 года, когда Наполеон находился на острове Эльба, а завершился 8 июня 1815-го, когда он готовился к решающему сражению в Бельгии
Фото: Австрийская национальная библиотека
Венский конгресс, на котором державы-победительницы должны были определить судьбу постнаполеоновской Европы, собрался осенью 1814 года, когда Наполеон находился на острове Эльба, а завершился 8 июня 1815-го, когда он готовился к решающему сражению в Бельгии
Фото: Австрийская национальная библиотека
Двор Прощания
Бонапарт обращался в письме к Марии-Луизе: «Ты получишь по меньшей мере одно поместье и красивую страну, когда тебе наскучит мой остров Эльба и я стану тебе надоедать. Но это будет возможно лишь когда я состарюсь, а ты будешь еще молода… Я здоров, мое мужество не ослабло, особенно если ты удовольствуешься моей несчастной долей и будешь рада ее разделить». Наполеону на тот момент было 44 года, Марии-Луизе — 22.
Она, как выяснится, отнюдь не была готова разделить долю супруга: когда отряд генерала Пьера Камбронна явился в Орлеан, чтобы сопроводить бывшую императрицу к мужу в Фонтенбло, выяснилось, что ее уже забрал австрийский эскорт. Заключая этот брак, Наполеон находился в зените славы. Теперь о нем предпочли бы забыть и она сама, и члены ее семьи в Вене. Мария-Луиза еще дважды выйдет замуж и переживет своего старшего сына: Наполеон II умрет в 1832-м в возрасте 21 года, по официальной версии — от туберкулеза.
Фото: Chateau de Versailles
Фото: Rene-Gabriel Ojeda / musee Conde
Возможно, настроение Наполеона радикально ухудшилось, после того как Камбронн вернулся из Орлеана один. В ночь на 13 апреля, после обеда с Коленкуром и маршалом Жаком Макдональдом Наполеон принял яд, который лекарь дал ему в октябре 1812 года, во время сражения при Малоярославце. Яд не убил его, поскольку частично утратил свойства. Вызванный в покои медик спровоцировал у пациента рвоту, и после нескольких приступов острой боли тот наутро был уже на ногах.
Похоже, Наполеон и раньше думал о самоубийстве: по словам очевидцев, проигрывая сражение при Арси-сюр-Об 21 марта 1814 года втрое превосходящим силам противника, император специально выезжал на позицию, откуда из-за интенсивного огня даже отвели солдат — но, как писал советский историк наполеоновских войн Евгений Тарле, пули и снаряды его не коснулись.
И после попытки отравления в апреле 1814-го Наполеон воскликнул: «Как трудно умирать! Как легко было умереть на поле битвы! Почему я не был убит в Арси-сюр-Об!»
Придя в себя 13 апреля, Наполеон поставил финальную подпись под отречением и стал готовиться к отбытию на Эльбу. В полдень 20 апреля он простился в Фонтенбло с выстроенными во дворе (его с тех пор именуют двором Прощания) солдатами гвардии. «Пользуйтесь покоем, который вы так справедливо заслужили, и будьте счастливы,— сказал Наполеон.— Обо мне не жалейте. У меня есть миссия, и, чтобы ее выполнить, я соглашаюсь жить: она состоит в том, чтобы рассказать потомству о великих делах, которые мы с вами вместе совершили. Я хотел бы всех вас сжать в своих объятиях, но дайте мне поцеловать это знамя, которое вас всех собой представляет». Голос его пресекся. Обняв знаменосца и поцеловав флаг, он быстро прошел к карете под крики «Да здравствует император!». В шеренгах плакали. Через несколько минут кортеж из четырех экипажей отправился на юг.
Российский император Александр I не был горячим сторонником возвращения Бурбонов на французский престол и после отъезда Наполеона на Эльбу посетил в Мальмезоне его первую жену Жозефину Богарне. Жозефина, правда, во время прогулки с царем простудилась и через несколько дней умерла
Фото: Государственный Эрмитаж
Российский император Александр I не был горячим сторонником возвращения Бурбонов на французский престол и после отъезда Наполеона на Эльбу посетил в Мальмезоне его первую жену Жозефину Богарне. Жозефина, правда, во время прогулки с царем простудилась и через несколько дней умерла
Фото: Государственный Эрмитаж
«Я не могу умереть на этом острове»
Формально «Сто дней» Наполеона отсчитывают с его возвращения в парижскую резиденцию Тюильри 20 марта 1815 года, а закончились они 8 июля, когда он после вторичного отречения навсегда покинул территорию Франции. Фактически же все началось 1 марта, когда Наполеон прибыл с острова Эльба и в сопровождении тысячи солдат высадился в Антибе.
Признаки того, что что-то готовится, которые вызвали беспокойство при дворе Людовика XVIII, появились в декабре 1814-го. Прогуливаясь в своем саду в Портоферрайо, Бонапарт остановился рядом со стоявшим в карауле солдатом Старой гвардии. «Что, старый ворчун, тебе тут скучно?» — приводит один из биографов слова Наполеона.— «Нет, государь, но я не очень развлекаюсь». Правитель острова вложил солдату в руку золотую монету, сказав: «Это не всегда будет продолжаться». И удалился. Судя по тому, что эпизод стал достоянием общественности, Бонапарт не просто не заботился о конфиденциальности, а специально стремился быть услышанным.
Решение вернуться зрело у Наполеона под воздействием новостей о сохраняющемся ропоте в войсках и о гневе крестьян, возмущенных поведением аристократов, вернувших себе прежние владения после Реставрации.
Бонапарт убеждал себя в том, что он, и только он, может восстановить во Франции свободы, национальное самоуважение — и, что наиболее парадоксально в свете истории предыдущих 20 лет,— прочный мир.
«Я не боюсь признать, что я слишком много воевал; я имел громадные планы, я хотел обеспечить за Францией господство над всем светом,— скажет он после возвращения в Париж.— Я ошибся, эти проекты не были соразмерны с численной силой нашего населения. Следовало призвать все население целиком к оружию, но я признаю, что прогресс общественного быта, смягчение нравов не позволяют обратить всю нацию в солдат. Я ошибся, я и должен страдать. Франция ничем не погрешила, она мне щедро дала свою кровь, она не отказала мне ни в одной жертве... Во имя счастья моего народа я пожертвую величием, которое могло бы реализоваться лишь такими усилиями, каких я не хочу более требовать».
В конце февраля 1815 года Бонапарта навестила на Эльбе его мать Летиция. «Я не могу умереть на этом острове и кончить свое поприще в покое, который был бы недостоин меня,— сказал он ей при встрече.— Я хочу отправиться и еще раз попытать счастья. Каково ваше мнение?» После недолгого раздумья Летиция обняла его и ответила: «Отправляйтесь, сын мой, и следуйте вашему назначению. Может быть, вас постигнет неудача и сейчас же последует ваша смерть. Но вы не можете здесь оставаться, я это вижу со скорбью. Будем надеяться, что Бог, который вас сохранил среди стольких сражений, еще раз сохранит вас».
Дом Наполеона на Эльбе, может быть, и не был собственно дворцом, но нисколько не напоминал тюрьму
Фото: Государственный Эрмитаж
Дом Наполеона на Эльбе, может быть, и не был собственно дворцом, но нисколько не напоминал тюрьму
Фото: Государственный Эрмитаж
«Кто из вас хочет стрелять в своего императора?»
Детали пути Наполеона из Антиба в Париж известны поминутно. Поначалу он располагал горсткой едва вооруженных людей. 7 марта в предместье Гренобля они оказались лицом к лицу с первым отрядом, направленным для его немедленного ареста,— два с половиной полка пехоты и один полк гусар.
При виде противника Наполеон приказал своим солдатам идти на сближение. Правительственный отряд, увидев его, отказался повиноваться командирам и стрелять. Бывший император Франции остановил своих сторонников и пошел навстречу отряду один, в серой походной шинели и треугольной шляпе. «Солдаты пятого полка! — сказал он.— Вы меня узнаете? Кто из вас хочет стрелять в своего императора?»
Результат был очевиден: солдаты кинулись ему навстречу с криками восторга. Тем же вечером Наполеон триумфально вошел в Гренобль, ворота которого пытались запереть перед ним роялисты, но открыли ремесленники. «Я только постучал об эти ворота своей табакеркой, и они открылись»,— не без самодовольства скажет он позже. 10 марта ворота перед Бонапартом распахнул Лион. Накануне маршал Макдональд устроил там смотр, на котором присутствовал королевский инспектор, младший брат Людовика XVIII граф Артуа. Макдональд произнес речь, смысл которой сводился к неизбежной новой войне со всей Европой в случае торжества Наполеона. «Да здравствует король!» — крикнул маршал в конце. Но ни один из солдат усиленного гарнизона ему не ответил. На графа Артуа это произвело такое впечатление, что он во весь опор помчался в Париж. А Макдональду его саперы сказали укоризненно: «Лучше бы вы нас повели к нашему государю, к императору Наполеону». 11 марта парад в Лионе принимал уже Наполеон. По словам очевидца, в городе «царило чистейшее безумие»: императора приветствовали не только солдаты, но и горожане.
Заголовки парижских газет эволюционировали от «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан», «Людоед идет к Грасу», «Узурпатор вошел в Гренобль» и «Бонапарт занял Лион» к «Наполеон приближается к Фонтенбло» и наконец «Его Императорское Величество ожидается сегодня в своем верном Париже».
19 марта Людовик XVIII бежал за границу. На следующий день Наполеон расположился в Тюильри: «Бескорыстные люди меня привели в Париж,— говорил он.— Унтер-офицеры и солдаты сделали все. Народу и войску я обязан всем».
На всем пути до Парижа Наполеона сопровождали тысячи крестьян, которые только в нем видели надежду на сохранение гражданских прав, порожденных революцией. Наполеон, который на своем пути к власти в 1790-е был скорее противником революции, теперь усвоил ее риторику: «Пусть берегутся священники и дворяне, которые хотели подчинить французов рабству. Я их повешу на фонарях»,— грозно обещал он в Лионе. «Я нашел всюду ту же ненависть к попам и дворянству, и притом такую же сильную, как в начале революции»,— констатировал он в Париже.
Фразу «они ничего не забыли и ничему не научились» ошибочно приписывают то Наполеону, то Талейрану, но она вполне точно описывает манеру, в которой Людовик XVIII восстанавливал во Франции дореволюционные порядки
Фото: Christophe Fouin / Chateau de Versailles
Фразу «они ничего не забыли и ничему не научились» ошибочно приписывают то Наполеону, то Талейрану, но она вполне точно описывает манеру, в которой Людовик XVIII восстанавливал во Франции дореволюционные порядки
Фото: Christophe Fouin / Chateau de Versailles
«Время победить или погибнуть»
Новым большим планам сбыться было не суждено. 15 мая союзники по последней коалиции объявили Франции войну. 1 июня на Марсовом поле — ныне это партер Эйфелевой башни — император принял парад, в котором участвовали 60 тыс. солдат, и выступил перед толпой горожан: «Император, консул, солдат,— я все получил от народа. В счастии, бедствии, на поле брани, в совете, на троне, в изгнании Франция была постоянным предметом моих мыслей и действий. Негодование при виде попранных прав, священных прав, приобретенных двадцатью годами побед, вопль поруганной французской чести, мольбы нации снова призвали меня на этот трон. Подобно афинскому царю, я пожертвую собой в надежде сдержать свое обещание беречь естественную целостность Франции, ее честь и права». Под афинским царем он подразумевал мифического Кодра, который некогда заставил вторгшихся врагов убить его, поскольку оракул предсказал тем успех только в случае, если царь останется невредим. Аналогия не слишком обоснованная — на этот раз у союзников не было никаких резонов заботиться о жизни и правах императора — и отнюдь не самая оптимистическая. 12 июня 1815 года император отбыл в Северную армию, во Фландрию.
Наполеон намеревался нанести быстрое поражение английскому корпусу в Бельгии. Историк и биограф Эндрю Робертс полагает, что император рассчитывал на отставку в этом случае британского кабинета и на последующие переговоры. Он отдавал себе отчет в том, что время не ждет: спустя несколько недель к британцам могли присоединиться австрийцы и русские. «Для всех французов, обладающих смелостью, пришло время победить или погибнуть»,— провозгласил император 14 июня. На следующий день британский командующий Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, до этого не проигравший ни одного сражения, был готов признать, что энергично маневрирующий Наполеон «надул» его, заставив растянуть силы на 100-километровом фронте.
Между тем дела у Бонапарта обстояли не так уж хорошо. Армии не хватало людей, снаряжения и внутреннего согласия: не все поддерживали решение императора доверить командование маршалам, успевшим присягнуть Бурбонам.
Сам Наполеон был не в лучшей форме. По некоторым версиям, у него обострились хронические заболевания, что усилило его раздражительность и притупило внимание к деталям. После боя при Линьи с прусскими частями под командованием генерал-фельдмаршала Гебхарда Леберехта Блюхера Бонапарт отправляет часть войск во главе с генералом Эмманюэлем Груши преследовать противника и тем лишает себя части сил в день решающего сражения. Для атаки на Веллингтона тоже упущено драгоценное время.
В воскресенье 18 июня 1815 года Наполеон дал свое последнее сражение, встретившись с британскими, голландскими и немецкими войсками у местечка Ватерлоо в Бельгии. Битва стоила 50 тыс. человеческих жизней — не считая умерших позднее от ран. Погиб каждый четвертый из находившихся на поле боя. Несмотря на упорный героизм французов, союзники сломили их сопротивление и вынудили Наполеона спасаться бегством. Позже он назовет это воскресенье «непостижимым днем». Наутро, 19-го, он полагал, что не все еще потеряно — но и тут, вероятно, просчитался: поехал в Париж для серии политических совещаний, вместо того чтобы остаться с армией.
Вечером 18 июня 1815 года Бонапарт покинул место своего последнего сражения — поле у Ватерлоо
Фото: Nottingham City Museums & Galleries
Вечером 18 июня 1815 года Бонапарт покинул место своего последнего сражения — поле у Ватерлоо
Фото: Nottingham City Museums & Galleries
«Довольно! Мы достаточно сделали для него»
Мемуаристы утверждают, что после Ватерлоо император не был деморализован: скорее им овладело некое безразличие, словно из главного действующего лица он превратился в стороннего наблюдателя. Вероятно, последняя военная неудача, которую он был склонен приписывать стечению целого ряда обстоятельств, от непогоды до откровенных ошибок в командовании, заставила его вновь думать о революции и своей роли в ней. «Державы не со мной ведут войну, а с революцией. Они всегда видели во мне ее представителя, человека революции»,— скажет он 25 июня. В дни после Ватерлоо следование революционным идеям, которые он провозгласил после возвращения с Эльбы, возможно, обеспечило бы ему поддержку народа. Но, полагая не без оснований, что революция в его лице и есть главный враг союзников, Наполеон решил не углубляться в популизм.
Между тем элиты были настроены против него. Пока он возвращался с фронта, 58-летний маркиз де Лафайет, герой революции и участник американской Войны за независимость, возглавивший оппозицию в Законодательном корпусе, фактически совершил переворот: «За последние десять лет три миллиона французов лишились жизни ради одного человека, который и теперь еще намерен сражаться со всей Европой,— заявил он депутатам.— Довольно! Мы достаточно сделали для него, теперь долг повелевает нам спасать нашу родину».
Наполеон приехал в Париж 21 июня 1815 года. Его любимец Луи Николя Даву, маршал и военный министр «Ста дней», советовал ему распустить Законодательный корпус, но император вместо этого опубликовал бюллетень, в котором признал поражение при Ватерлоо роковым.
Не исключено, что тем вечером он снова пытался отравиться, но об этом гораздо позже сообщал лишь его личный фармацевт — и других свидетельств нет.
В полдень 22 июня в Елисейском дворце Наполеон вторично отрекся от престола в пользу сына, не имея на этот раз надежды, что союзники предпочтут этот вариант возвращению Бурбонов. «Моя политическая жизнь кончена,— объявил Бонапарт.— Все должны объединиться ради общественного спасения и сохранения независимого государства». Поскольку созданное временное правительство с энтузиазмом восприняло его отречение, 25 июня Наполеон уехал в загородную резиденцию Мальмезон, которую когда-то подарил Жозефине. В Париже собирались многотысячные толпы бонапартистов, они требовали введения диктатуры и днями и ночам скандировали: «Да здравствует император!».
Фото: Государственный Эрмитаж
Фото: Pedro Faber / Wikimedia
«К очагу британского народа»
В Мальмезоне Наполеон Бонапарт провел четыре дня. В планах у него был отъезд в Америку; для этого он просил у временного правительства, которое с 24 июня возглавлял его бывший сподвижник Жозеф Фуше, паспорт и два фрегата. Фуше взял время на размышление — и в конце концов отправил в Мальмезон курьера сообщить, что фрегаты снаряжены в префектуре Рошфор в нескольких милях к югу от Ла-Рошели на атлантическом побережье, и Наполеону пора трогаться в путь, потому что прусские разъезды уже замечены в окрестностях Парижа. Вечером 29 июня, зайдя ненадолго в комнату, где 29 мая 1814 года умерла Жозефина, Бонапарт покидает дом.
2 июля Наполеон в Ньоре, в дне пути от Рошфора. Здесь он вновь сомневается, не отправиться ли в Орлеан к армии, но решает не сворачивать. Во всем этом есть элемент самообмана — Наполеон знает, что французские порты блокированы британцами, и ни в какую Америку ему, очевидно, не выбраться. Но попасть в руки Бурбонов или союзников — это, скорее всего, расстрел.
Брат Наполеона Жозеф был похож на него внешне и даже предлагал подменить его собой, чтобы помочь бывшему императору скрыться за границей
Фото: Victoria and Albert Museum
Брат Наполеона Жозеф был похож на него внешне и даже предлагал подменить его собой, чтобы помочь бывшему императору скрыться за границей
Фото: Victoria and Albert Museum
В Рошфоре он медлит еще пять дней. За это время к нему приезжает родной брат Жозеф, который готов воспользоваться внешним сходством и подменить Наполеона на берегу, если тот решит выйти в море тайком. Но Бонапарт предпочитает сохранить достоинство и не рисковать жизнью родственника. (Жозефу удастся выбраться в Америку, где он инкогнито проживет больше полутора десятилетий, прежде чем вернется в Старый Свет.) Пока братья совещаются, под их окнами постоянно скандируют: «Император или смерть! Да здравствует император!» На рейде Наполеона ждут фрегаты «Заале» и «Медуза».
8 июля он выходит в море на борту «Заале». Но дойти корабль успевает только до крошечного острова Экс в пяти километрах от берега. Бывшему императору приходится сойти на остров: не будучи уверен в собственном статусе, он осматривает укрепления и проводит смотр гарнизона.
Выход в море контролирует британский корабль «Беллерофонт». Единственный шанс на прорыв дает самоубийственная атака, которая с большой вероятностью закончится гибелью одного фрегата, но даст второму шанс уйти. Часть офицеров предлагает Наполеону этот сценарий, но Бонапарт отклоняет его, как и идею скрыться на какой-нибудь мелкой посудине, способной в ночной отлив проскользнуть мимо британцев незамеченной.
«Наполеон на борту “Беллерофонта”», картина Чарльза Истлейка
Фото: National Maritime Museum
«Наполеон на борту “Беллерофонта”», картина Чарльза Истлейка
Фото: National Maritime Museum
Наполеона в этой последней поездке сопровождали герцог Анн Жан Мари Рене Савари, шеф жандармерии «Ста дней», дивизионный генерал Анри Бертран, граф Эммануэль Огюстен де Лас-Каз и генерал граф Шарль Тристан Монтолон. Трое из них последуют за Наполеоном на остров Святой Елены — лишь Савари будет интернирован на Мальту. Сопровождающие Наполеона офицеры вступили в переговоры с капитаном «Беллерофонта» Мейтлендом, убеждая его, что бывший император теперь частное лицо и просит пропустить его для отбытия в Америку. Мейтленд возражал: мол, нет гарантий, что Бонапарт не вернется вновь или не создаст союзникам проблем в Америке, с которой Британия едва помирилась после войны 1812 года. Он предложил, чтобы Наполеон просил английские власти о политическом убежище.
Наполеон хватается за эту идею, хотя не может не понимать, что в Англии его едва ли ждут с распростертыми объятиями: принц-регент Георг — полноправный член антинаполеоновской коалиции, один из самых последовательных противников Бонапарта.
14 июля бывший император пишет принцу-регенту письмо: «Ваше королевское высочество! Являясь жертвой борьбы партий, раздирающей мою страну, и жертвой вражды ко мне великих держав Европы, я завершил свою политическую карьеру. Я, подобно Фемистоклу, пришел к очагу английского народа. Отдаю себя под защиту его законов, которой я прошу у Вашего королевского высочества как наиболее могущественного, наиболее непоколебимого и наиболее великодушного из моих противников». Фемистокл был афинским стратегом, который реформировал в V веке до нашей эры военный флот и в 480 году до нашей эры одержал блистательную морскую победу над персами при Саламине. Слава не помешала афинскому собранию горожан потребовать изгнания Фемистокла, и до конца жизни он оставался при дворе персидского царя, своего прежнего непримиримого врага.
По части непоколебимости британцев Наполеон был прав — по подсчетам Эндрю Робертса, с 1793 по 1815 год Англия была в состоянии войны с Францией в течение 242 месяцев. Ставка же на великодушие принца была ошибочной, даже по мнению самих британцев.
Фото: Christie's
Фото: National Maritime Museum
«Предпочел бы выдачу Бурбонам»
В восемь утра 15 июля 1815 года шлюпка с брига «Ястреб», на котором Наполеон покинул гавань Экса под крики «Да здравствует император!», доставила его на борт «Беллерофонта». Капитан Мейтленд с безукоризненной вежливостью уступил Бонапарту свою просторную каюту и не отказывал себе в удовольствии обедать с бывшим императором, пока тот пребывал на борту его корабля.
«Он до такой степени обладал умением нравиться, что мало кто сумел бы, как я, почти месяц сидеть с ним за одним столом и не почувствовать печали, сопутствующей сожалению о том, что человек столь многочисленных и удивительных достоинств, занимавший столь высокое место, низведен до положения, в котором я его увидел»,— писал позже Мейтленд. Вечером второго дня Наполеон сказал ему за столом: «Если бы не вы, англичане, я стал бы императором Востока. Но везде, где может пройти корабль, мы неизменно находим вас у себя на пути».
Остров Экс — место, где Наполеон навсегда простился с Францией
Фото: Andia / Universal Images Group / Getty Images
Остров Экс — место, где Наполеон навсегда простился с Францией
Фото: Andia / Universal Images Group / Getty Images
20 июля премьер-министр лорд Роберт Дженкинсон, граф Ливерпуль написал министру иностранных дел лорду Роберту Стюарту Каслри: «Его заключение в этой стране не выход… Он через несколько месяцев станет объектом любопытства и, возможно, сострадания. Обстоятельства его пребывания здесь или вообще в Европе станут провоцировать брожение во Франции… Остров Св. Елены — вот место в мире, наилучшим образом подходящее для заключения такого человека». То есть британцы рассматривали отнюдь не убежище, а лишь варианты заключения.
23 июля «Беллерофонт» снялся с якоря; 24 июля он был в Торбее, 27-го — в Ливерпуле. Всюду команде приходилось принимать меры для ограждения корабля от толп любопытных. 31 июля адмирал Джордж Кейт и заместитель военного министра Генри Банбери объявили «генералу Бонапарту» о предстоящей ссылке на Святую Елену. Наполеон пробовал обреченно возражать: «Лучше моя кровь запятнает палубу». Это решение, говорил он, «опустит темную завесу над будущей историей Англии», а ссылка на крошечный остров в первые же три месяца будет губительна для того, кто привык скакать верхом по 30 миль в день. «Я бы предпочел выдачу Бурбонам. Кроме прочих нанесенных оскорблений они величали меня генералом — с тем же успехом они могли бы называть меня архиепископом». Обстановка отчаяния в крошечной свите бывшего императора достигла такого накала, что жена генерала Бертрана едва не покончила с собой, попытавшись выброситься в море,— ее удержал граф Монтолон.
27 августа 1815 года Наполеон и сопровождающие его лица были под стражей переведены с «Беллерофонта» на борт другого 74-пушечного корабля. «Нортумберленд» под командованием контр-адмирала Джорджа Кокберна взял курс на остров Святой Елены — место последнего пристанища императора, потерпевшего поражение.
Фото: Thomas Garnier / Chateau de Versailles
Фото: Национальная библиотека Франции