На минувшей неделе Великобритания и Россия обменялись взаимными выпадами. После отказа Москвы выдать Андрея Лугового, подозреваемого в убийстве Александра Литвиненко, Лондон выслал четырех российских дипломатов и ввел визовые ограничения для российских чиновников. Россия ответила тем же. О том, что побудило Лондон пойти на обострение отношений с Москвой, в предельно откровенном интервью Ъ и "Интерфаксу" объяснил посол Великобритании в РФ ТОНИ БРЕНТОН. Судя по его ответам, российско-британский конфликт далеко не исчерпан.
— Сейчас многие говорят, что российско-британские отношения переживают кризис. Вы согласны?
— Говоря о британо-российских отношениях, я бы не использовал слово "кризис". Нас связывают бурно развивающиеся экономические связи, отношения между нашими народами становятся все более близкими. Круг вопросов, по которым мы тесно сотрудничаем, растет: это и иранская ядерная программа, и статус Косово, и преодоление нестабильности на Ближнем Востоке. Ситуация с "делом Литвиненко" — случай, когда наши взгляды разнятся. Мне кажется удивительным, что российские органы власти не видят собственного национального интереса в том, чтобы суд над подозреваемым в убийстве и транспортировке высокорадиоактивного вещества состоялся — и состоялся там, где находятся доказательства и свидетели.
— Не кажется ли вам, что Лондон своими действиями поставил под угрозу российско-британские отношения?
— Мы не ставим под угрозу российско-британские отношения. Мы неоднократно говорили (в том числе и наш министр иностранных дел подчеркивал это), что хотим поддерживать тесные связи с Россией в целом ряде областей. Однако российские органы власти должны понять, насколько серьезно мы относимся к делу Литвиненко. Это был не рядовой инцидент: гражданин Великобритании погиб ужасной, мучительной смертью, сотни других людей подверглись угрозе радиоактивного заражения. Мы обязаны обеспечить безопасность наших граждан всех национальностей. Да и британская общественность не будет мириться с тем, что подобные преступления не расследуются должным образом только потому, что британские суды не имеют возможности привлечь к суду главного подозреваемого. Это не британский подход к отправлению правосудия.
— Но если это уголовное дело, зачем придавать ему политический характер?
— Мы не придаем ему политического характера. Система судопроизводства в Великобритании независима от политики. Эта система взвесила все доказательства и установила, что господин Луговой должен предстать перед судом. Юридически это возможно. Однако отказ России предоставить удовлетворительный ответ на наш запрос об экстрадиции господина Лугового означает, что судебная система временно заблокирована. Поэтому совершенно уместным является то, что правительство предпринимает шаги с целью защитить нашу юридическую систему.
— Российские власти предложили провести судебное разбирательство над Андреем Луговым на территории России. Почему вы отклонили это предложение?
— Мы внимательно изучили возможность проведения суда в России. Но Королевская прокурорская служба, которая, как я уже говорил, независима от правительства, отклонила это предложение. Представитель Королевской прокурорской службы разъяснил, что данное преступление было совершено в отношении британского гражданина в Лондоне. Поэтому Лондон является надлежащим местом для суда. Более того, ООН и ЕС уже выражали озабоченность избирательным применением закона в России. Поэтому любые попытки согласиться на проведение суда в России могут быть не без оснований представлены как затруднительные с юридической точки зрения.
— Статья 61 Конституции РФ четко определяет: власти России не могут выдавать своих граждан. Почему, зная это, вы продолжаете требовать экстрадиции Андрея Лугового?
— Конституция РФ, подобно конституциям других государств, допускает различные интерпретации в зависимости от обстоятельств. К примеру, в ней говорится, что экономическая деятельность, направленная на монополизацию, не допускается (статья 34); что граждане России имеют право свободно выбирать место жительства на территории страны, включая Москву (статья 27); что депутаты Госдумы не могут заниматься оплачиваемой деятельностью (статья 97). Мы не просим Россию нарушить собственную Конституцию, но предлагаем совместно найти возможность обойти это препятствие, учитывая серьезный и беспрецедентный характер данного убийства. Россия не продемонстрировала готовности к подобному сотрудничеству.
— Российский МИД назвал ваш подход к данному делу "лицемерным": вы требуете от Москвы экстрадировать Лугового, отказывая в то же время России в вопросе экстрадиции Березовского и Закаева. Вы согласны?
— Все эти случаи совершенно разные. Британское правительство не может принять решения об экстрадиции кого бы то ни было — такое решение могут принять только независимые британские суды, взвесив все доказательства, предъявленные российской стороной, и приняв во внимание наши обязательства по европейским и международным соглашениям. Суды пока не приняли решения об экстрадиции вышеупомянутых лиц, и правительство никак не может на это повлиять. Мы тесно и на протяжении длительного периода сотрудничали с российской Генпрокуратурой с целью разъяснения этой ситуации.
Случай господина Лугового носит совершенно иной характер. Именно правительство РФ, а не суд приняло решение не экстрадировать господина Лугового. И это решение было принято не на основании предъявленных доказательств, а на основании так называемого конституционного запрета и без каких-либо дополнительных обоснований и желания сотрудничать по данному вопросу. Такой подход мы считаем неудовлетворительным.