Моцарт на скорости 300 км/ч
«Волшебная флейта» Филиппа Чижевского и Егора Перегудова в «Новой опере»
В «Новой опере» им. Е. В. Колобова дирижер Филипп Чижевский и режиссер Егор Перегудов представили «Волшебную флейту» Вольфганга Амадея Моцарта. С интересом слушал Константин Черкасов.
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Разумный / купить фото
«Волшебная флейта» планировалась как полноценный оперный спектакль — в июне 2024 года «Новая опера», как приличный оперный театр, соблюдающий международные правила хорошего тона, объявила о постановке последней оперы Моцарта командой, в которую кроме Филиппа Чижевского и Егора Перегудова должна была войти и художник-постановщик Евгения Шутова. В итоге сейчас до нас дошло честное концертное исполнение, почему-то, правда, названное semi-stage.
За скобки вынесем совершенно нелепое (очевидно, режиссерское) решение отдать — в зингшпиле-то! — разговорные диалоги актерам драматического театра. В итоге за «всех» одинаковыми голосами и интонациями читали Дмитрий Гизбрехт («Ленком») и Анастасия Волынская (РАМТ), запутывая тем самым и зрителей, и артистов. Галина Круч (Памина) и Константин Сучков (Папагено), например, были вынуждены стоять как истуканы в момент собственного же дуэта, прерываемого разговорным диалогом. А зрителям оставалось только догадываться, почему вдруг за Зарастро и Тамино читает женский голос или почему персонажа на сцене нет, а текст в титрах есть.
Но все эти нелепости компенсировала действительно лихая, если не сказать — хулиганская, работа Филиппа Чижевского. Перед премьерой он пообещал «разгон до 300 км/ч» и свое обещание сдержал. «Играть Моцарта — это как лихачить за рулем: должен быть азарт, интерес и опасность»,— считает дирижер. И слушать его «Флейту», дополненную разными театральными «шумами» (как-то же надо выходить из положения несложившегося semi-stage), отвязными — в максимально хорошем смысле этого слова — аккомпанированными речитативами (хаммерклавир — Александра Коренева), в которые вплелись как другие сочинения самого Моцарта, так даже и вердиевское «Сердце красавицы склонно к измене», действительно крайне интересно. Другой вопрос, что лихачить лучше все же, не задевая барьерных ограждений. К концу второго действия в хоровых и ансамблевых сценах сложилось ощущение грубоватой езды без амортизаторов по пересеченной местности: совсем уж запредельные контрасты Моцарту не к лицу.
Интерес к событию подогревал и дебют Надежды Павловой в партии Царицы ночи — партия невелика (две арии, пара-тройка диалогов и небольшой ансамбль во втором действии), но вокально анафемски сложна. Певица блестяще, с наглой непринужденностью справилась с нотным текстом, но так ли уж ей нужна эта партия в репертуаре? Cпроецированная на задник Луна словно подмигивала другой героине царских кровей — порочной принцессе Саломее, финальной сценой из одноименной оперы Павлова покорила московскую публику в начале филармонического сезона-2024/25. Впрочем, кто хорош в Моцарте, как правило, хорош и в Рихарде Штраусе.
Аутентично хороши в «Новой опере» были Памина и Папагено. Галина Круч — благодаря легчайшему лирическому сопрано и идеальному вокальному немецкому, хотя в знаменитой трагической арии «Ach, ich fühl’s» исполнительница на пару с дирижером переборщила с барочным безвибратным звуковедением. А актерского и вокального обаяния Константина Сучкова с лихвой хватило на общую театрализацию статического действия.
Слегка форсированно звучал Тамино — Ярослав Абаимов, что жаль, так как тембр его лирического тенора отлично подходит к операм Моцарта. Стабильным, но очень средним по качеству Зарастро стал Николай Диденко — верховному жрецу Исиды и Осириса, к сожалению, не хватило мощных профундовых низов, столь необходимых для контраста к запредельным колоратурам Царицы ночи. Зато в целом «Новая опера» представила классного, яркого Моцарта. Только вот режиссера нужно найти заново.