«Наша задача — сделать из детей и подростков счастливых и свободных людей»
«Упсала-Цирку» — 25 лет
В начале 2000-х в Петербурге две девушки 22 лет — режиссер Лариса Афанасьева и студентка из Германии Астрид Шорн — основали «Упсала-Цирк». Необычный — без ярких костюмов, профессиональной труппы, животных и даже без шатра. Цирк для хулиганов. Его артистами стали беспризорники: ненужные взрослым дети, болтающиеся по улицам города. «Упсала-Цирк» появился в то время, когда, кажется, было совсем не до цирковых номеров. Тем не менее он родился, выжил, вырос, обзавелся домом и крутой командой. За 25 лет многое в стране изменилось, но проблемы, с которыми сталкивается юное поколение, никуда не делись. Поэтому цирк продолжает работать: ежегодно набирает новых хулиганов, ставит спектакли, ездит на гастроли, получает театральные премии, а главное, меняет наше общество, делая его чуточку добрее.
Сцена из спектакля «Снегопады»
Фото: Владимир Колодчук / Коммерсантъ
Сцена из спектакля «Снегопады»
Фото: Владимир Колодчук / Коммерсантъ
— Друзья мои, отличная у вас разминка, но я предлагаю вам надеть кроссовочки и по-другому размяться. Жду вас на улице через две минуты. Пам-пам-парарам,— весело говорит главный тренер «Упсала-Цирка» Ярослав Митрофанов, проходя возле сцены шатра, затаившегося на Свердловской набережной.
На арене несколько девушек и парней — артисты — разогревают мышцы и переговариваются. Тренировки и репетиции спектаклей проходят здесь каждый день с 18:00. Элементы и номера отрабатываются часами, чтобы на выходных показать результат перед зрителями.
— Разминаемся, разминаемся! Греем суставы,— командует Ярослав вернувшимся с пробежки артистам.
Главный тренер «Упсала-Цирка» Ярослав Митрофанов
Фото: «Упсала-Цирк»
Главный тренер «Упсала-Цирка» Ярослав Митрофанов
Фото: «Упсала-Цирк»
Ярослав — один из немногих в нынешней команде «Упсала-Цирка», кто помнит, как все начиналась. Он и его брат Петр, выпускники циркового училища, познакомились с проектом, когда им было около 20 лет. Петр в цирке давно не работает, Ярослав же тренирует до сих пор и мечтает научить весь мир жонглировать. Сейчас Ярославу 45, его жена Ирина преподает здесь же воздушную гимнастику, а старшая дочь Лилу и сын Мирослав (всего в семье Митрофановых четверо детей) участвуют в постановках.
«Мы познакомились с Ларисой и Астрид в одном кризисном центре для детей. Увидели друг друга и случился "дзынь". Нравится мне это слово. И понеслась. И вот ракета под названием «Упсала-Цирк» до сих пор несется. Куда летит, непонятно? Но летит,— рассказывает Ярослав.— За 25 лет столько всего интересного произошло. Вначале было тяжело, потому что по факту это было никому не нужно. Мы приходили к чиновникам, они нам говорили: "Вы делаете классное дело, но денег нет". У нас не было помещений, мы раз двадцать переезжали, репетировали на улице. Было много социальных проблем: ребят нужно было помыть, одеть, накормить».
«Упсала-Цирк» появился в Петербурге в непростые нулевые. Страна еще не собралась после 1990-х, в городе закрывались заводы, взрослым было не до детей. Подростки сбивались в группы, ночевали на чердаках и в подвалах, попрошайничали, воровали, пили, курили, нюхали клей.
В 2000 году Астрид Шорн, студентка берлинского Университета прикладных наук им. Алисы Саломон, приехала в Петербург, чтобы подготовить дипломный проект — цирк с уличными детьми. Режиссер Лариса Афанасьева переехала из Сибири: окончила в Улан-Удэ институт культуры, поступила в Северной столице в Театральную академию (из которой ее отчислили) и успела в театре разочароваться. Идея цирка для пацанов с улицы ей приглянулась. Лариса и Астрид созвонились, встретились — и закрутилось.
Первых участников выступлений буквально искали на улицах, чердаках и в подвалах, увлекали жонглированием и моноциклом. «Нельзя было просто подойти к детям и сказать: "Мы сейчас будем решать ваши социальные проблемы". Они бы первое, что мне сказали: "Пошел ты на …" Мы шли другим путем. С Петей — молодые, задорные акробаты — подходили к ребятам и крутили брейк, прыгали сальто. Спрашивали: "Пацаны, хотите вас научим?" Мы говорили с ними на другом языке, не академическом, и это работало»,— вспоминает Ярослав Митрофанов.
Управляющий партнер УК «Теорема» Игорь Водопьянов
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Управляющий партнер УК «Теорема» Игорь Водопьянов
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
За первые 10 лет цирк сменил десятки площадок: работал везде, где давали место: в «Доме мира и милосердия», помещении Партии пенсионеров, Кризисном детском центре… Настоящий дом команда обрела только в 2011 году: цирковой шатер в бизнес-парке «Полюстрово» на Свердловской набережной построил совладелец УК «Теорема» Игорь Водопьянов.
Ищем «хулиганов»
Фото: «Упсала-Цирк»
Фото: Владимир Колодчук / Коммерсантъ
Фото: Владимир Колодчук / Коммерсантъ
Спустя 25 лет артистов уже не ищут на вокзалах и чердаках: команда больше не работает с беспризорниками (их на улицах города уже и не встретишь). Но детские проблемы никуда не делись, а некоторые, с учетом появления множества социальных сетей, приобрели иную форму и обострились. Поэтому «Упсала-Цирк» не теряет актуальности и продолжает работать, из года в год набирая новых хулиганов.
«Проблемы, с которыми цирк работал 20 лет назад, по большому счету, никуда не делись. Меняется время, но вызовов для подростков меньше не становится. Есть дети, которые не могут найти себя, у которых сложности в общении, проблемы с законом. Дети из малообеспеченных семей, у которых гораздо меньше ресурса и возможностей. Дети из обеспеченных семей, которые тоже не могут найти себя, друзей»,— рассказывает координатор проектов «Упсала-Цирка» Мария Михельсон.
Сегодня в шатре занимаются дети и подростки из групп социального риска и дети с особенностями развития. Так это звучит официально. На одной сцене выступают школьники, которые столкнулись с буллингом, ученики коррекционных школ, ребята из многодетных и приемных семей, те, кто стоит на учете в полиции, дети мигрантов, беженцев, перечисляет социальный педагог «Упсала-Цирка» Таисия Мокравцова.
«В основном это неудобные обществу дети. Дети, которым очень трудно в нашем современном жестоком мире. Я в свое время у коллег из благотворительного фонда "Шалаш" взяла прекрасную фразу: "Не трудные дети, а дети, которым трудно". Она хорошо иллюстрирует то, чем мы занимаемся. Мы берем в цирк не только ребенка, которого буллят, но и ребенка, который буллит. Потому что тот, кто буллит, делает это не от хорошей жизни. Мы вот на эту проблему смотрим очень внимательно. Каждая судьба, каждого ребенка для нас суперзначима»,— объясняет директор цирка Наталья Арсёнова.
Новых «хулиганов» набирают через центры социальной помощи семьи и детям, коррекционные школы, фонды и даже через соцсети. Зачастую родители приводят детей самостоятельно. Однако попасть в команду просто так нельзя: в цирке действуют строгие правила приема. «Мы отдаем приоритет ребятам, которых уже отовсюду выгнали: из футбола выгнали, из музыкальной школы выгнали… У них нет своего места. Тогда неважно, полная у ребенка семья, малообеспеченная или многодетная. Мы понимаем, что по каким-то своим причинам он не сможет найти себе никакое хобби или безопасное для развития пространство, кроме «Упсала-Цирка». Тогда мы берем ребенка к нам. А если семья пришла на спектакль и увидела, как круто, но ребенок уже занимается робототехникой, катается на лошадях, то мы объясняем, что попасть к нам не получится»,— рассказывает Таисия Мокравцова.
Ежегодно «Упсала-Цирк» набирает на первый курс 20–30 новичков с 10–11 лет. Сначала потенциальных артистов приглашают на спектакли, потом на тренировки. Часть ребят, которые не готовы заниматься и принимать правила работы в шатре, отсеивается в течение первого года. Насильно никого не держат: желание заниматься должно идти от ребенка. Те, кто для себя уже все решил, остаются здесь на пять лет.
Собственный метод
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
За 25 лет «Упсала-Цирк» разработал собственный метод и принципы работы, цель которой — изменить жизненный сценарий и социальный статус ребенка. «У нас нет задачи сделать из них кого-то. Мы хотим сделать их счастливее, адаптировать к современному миру. Сделать так, чтобы общество увидело их. Но хотим ли мы, чтобы они стали хорошими, подходящими и удобными? Нет, не хотим»,— говорит Наталья Арсёнова.
Работа цирка строится на нескольких принципах: безопасность, доверие, индивидуальный подход. «Наша задача — чтобы цирк был для детей безопасным пространством, где никто не забуллит за старые кеды, за цвет кожи, за то, что по-русски не говоришь или еще за что-нибудь»,— объясняет Мария Михельсон.
«Чтобы ребенок открылся, нужно дать ему возможность выразить себя, узнать, хочет ли он тебе что-то сказать, доверяет ли он тебе. Нужно уважать его. Когда ты первый раз делаешь с ребенком сальто, он тебе говорит: "Я — Бог". Через 15 минут он уже делает его самостоятельно, и вот в этот момент ребенок начинает тебе доверять. Цирк — это абсолютное доверие,— эмоционально рассказывает Ярослав Митрофанов о работе с подростками.— С ними нужно быть честными. Я ругаюсь с ними, спорю, воюю, подбадриваю, бываю в корне несогласным. Иногда нахожу свои ошибки. Когда у них что-то не получается в акробатике, мне нравится, что они встают и делают еще раз. Для меня, как для преподавателя, это самая большая победа. Я им всегда говорю: "Уважайте зрителя, уважайте тех, кто пришел на вас смотреть". Их это трогает. Они имеют право ошибаться, они учатся. Но когда у них получается, они могут этой энергией освещать город весь год».
Занятия в шатре идут по определенному «маршруту»: на первом курсе ребята ставят карнавал, на втором — концертную программу, на третьем — спектакль, который затем в течение двух лет показывают на арене цирка в Петербурге и на гастролях в других городах. На пятом курсе артисты ставят индивидуальные номера. «Цирк — это язык, на котором мы говорим с детьми об их проблемах. Таким вот завуалированным способом: через жонглирование, акробатические штуки, постановки спектаклей — ребята понимают, кто они на самом деле, как лучше справляться со своими проблемами, как им жить дальше»,— объясняет Наталья Арсёнова.
Когда ученики оканчивают пятый курс, спектакль уходит из репертуара (впрочем, бывают исключения). «Это каждый раз очень грустно,— говорит Наталья.— Но с другой стороны, наша задача сделать из наших детей и подростков не цирковых артистов, а просто счастливых и свободных людей. Такими, я надеюсь, они и выходят из цирка и идут жить взрослую жизнь, имея за плечами этот вот счастливый пятилетний опыт».
В нынешнем году из репертуара ушел инклюзивный спектакль «Сторож снов» — о детстве, о непоседах, которые не хотят ложиться спать. Постановка, в которой работали ребята из хулиганского проекта и ребята из группы «Роскошные» — дети с расстройством аутистического спектра (РАС).
Цирк для каждого
Спектакль «Я Басё»
Фото: «Упсала-Цирк»
Спектакль «Я Басё»
Фото: «Упсала-Цирк»
Инклюзивное направление «Упсала-Цирк» развивает уже около 15 лет. Все началось с коррекционной школы № 25 Петроградского района, во дворе которой стоял первый шатер проекта. «В школе учились ребята с интеллектуальной недостаточностью, синдромом Дауна, РАС. По вечерам они заглядывали к нам, пробовали что-то делать. Такое соседство дало нам понять, что цирк должен быть открыт для каждого. Мы пришли к тому, что нужно попробовать начать работать с детьми с особенностями»,— вспоминает Таисия Мокравцова.
Так сначала появилась группа детей с синдромом Дауна, а затем первая (и пока единственная) группа детей с расстройством аутистического спектра.
В ноябре 2016 года на Свердловской набережной состоялась премьера инклюзивного спектакля «Я Басё» по мотивам японских хокку (режиссер — Яна Тумина). В нем вместе играли ребята из хулиганского проекта и дети с синдромом Дауна. В 2018 году «Я Басё» получил высшую театральную премию «Золотая маска» в категории «Эксперимент». Постановку закрыли в 2021-м. «Артисты выросли, спектакль уже состоялся в прошлом, пора двигаться дальше»,— объяснила свое решение команда цирка.
Режиссер Яна Тумина и актер Александр Балсанови (слева) во время получения театральной премии «Золотая Маска» в 2018 году
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Режиссер Яна Тумина и актер Александр Балсанови (слева) во время получения театральной премии «Золотая Маска» в 2018 году
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Совместные спектакли хулиганов и детей с особенностями развития — еще одна важная социальная история «Упсала-Цирка». В таких проектах дети учатся принимать друг друга, а значит, и принимать людей, отличающихся от них. «У нас команда хулиганов, которая должна друг другу помогать и поддерживать. Дети живут вместе с инклюзией рука об руку, и для них нет разницы между ними и ребенком с синдромом Дауна или с РАС»,— замечает Наталья Арсёнова.
Кейс Максима
Историю Максима, одного из артистов «Я Басё» и участника инклюзивного проекта, поведал мне каждый сотрудник «Упсала-Цирка». Она же описана на сайте цирка и, кажется, является такой лакмусовой бумажкой, показателем, как проект меняет общество.
«Пару лет назад Максим ехал с мамой в метро после тренировки. Напротив стоял мужчина с девочкой, которая показывала на него рукой. Мама Максима уже привыкла, что на них показывают пальцем. У нас вот такое общество, у нас по-прежнему на людей с синдромом Дауна показывают пальцем. И вдруг папа дочке говорит: "Это же артист "Упсала-Цирка", подойди познакомься"»,— пересказывает историю Мария Михельсон.
История Максима — это маленький, но наглядный пример, как цирк меняет не только жизненный сценарий конкретного ребенка, но и представление общества о людях, на которых принято навешивать ярлыки.
«Ребята выходят из "Упсала-Цирка", вырастают, становятся самостоятельными, готовыми рассуждать, отстаивать свое мнение или свои права. А в начале пути они не думали, что могут чего-то достичь и что у них может что-то получиться. В результате они на какое-то время стали артистами, путешествовали, были на гастролях в разных странах и в разных городах России. Цирк точно не оставил их жизни без изменений»,— рассуждает о влиянии цирка на личности участников Таисия Мокравцова.
Новый цирк
Шатер «Упсала-Цирка» на Свердловской набережной, 44
Фото: «Упсала-Цирк»
Шатер «Упсала-Цирка» на Свердловской набережной, 44
Фото: «Упсала-Цирк»
Небольшой проект, который появился в трудные 2000-е, за четверть века вырос, приобрел настоящий цирковой шатер и нашел своего зрителя. Сегодня команда ставит спектакли вместе с известными режиссерами (например, в этом сезоне в цирке проходила творческая лаборатория вместе с режиссером Яной Туминой и хореографом Анной Белич), организовывает городские фестивали, проводит акции, выезжает на гастроли в регионы России.
В апреле «Упсала-Цирк» вместе с книжным магазином «Подписные издания», театральным режиссером Кириллом Люкевичем и саунд-режиссером Тони Шанихиным придумали аудиоспектакль-прогулку «Хулиганы в книжном» по мотивам книги Даниэля Пеннака «Как роман» о 10 правах читателя.
То, что делает команда «Упсала-Цирка», во всем мире называют «новый цирк».. «Это цирк, где важно высказывание. Очень часто это спектакли, а не набор номеров, как в традиционном цирке. В новом цирке очень важно, чтобы был некоторый месседж к зрителю, была история. Это цирк без животных. Это синтез искусств. Это про смыслы, про философию, про литературу, про спектакль как высказывание. И очень важно, чтобы цирк не был оторван от жизни. Это не какая-то история, которая происходит отдельно от нашей реальности»,— объясняет Мария Михельсон.
Вся работа в цирке идет на собственные средства, вырученные от продажи билетов и мерча, и на деньги спонсоров. С момента основания команда придерживается правила не брать денег у государства. «На моей памяти нам и не предлагали. Но и сами мы не ходим за государственными грантами, потому что хотим оставаться независимыми. И остаемся. В последние годы пришлось постараться, чтобы продолжать жить как раньше. Мы живем на средства от продажи билетов на спектакли. В конце спектаклей благодарим зрителей за покупку билетов, потому что это единственная возможность нам сейчас продолжать работать. У нас есть система донатов — частных пожертвований. Но только на донаты мы, конечно, прожить не сможем. Иногда "Упсала-Цирк" выступает на корпоративных мероприятиях и праздниках»,— рассказывает Наталья Арсёнова.
Цирк поддерживают крупные компании: УК «Теорема», «Самокат», «Вкусвилл», «Мега» и т. д. Периодически команда выигрывает неправительственные гранты, например от Благотворительного фонда Владимира Потанина или БФ «Абсолют-Помощь».
Два цирка
Режиссер, одна из основательниц «Упсала-цирка» Лариса Афанасьева
Фото: @Лариса Афанасева
Режиссер, одна из основательниц «Упсала-цирка» Лариса Афанасьева
Фото: @Лариса Афанасева
В 2022 году «Упсала-Цирк» разделился на две части — на две страны. После начала военной операции на территории Украины Лариса Афанасьева и часть труппы эмигрировали в Германию.
Уже три года в небольшом городке Цайц (в котором еще в 2018 году «Упсала-Цирк» проводил миротворческую арт-резиденцию Rebels For Peace для детей из России, Германии, Сирии и Афганистана) команда строит новый цирк: работает с детьми-беженцами из Украины и рассказывает о своем опыте эмиграции в спектаклях.
Уже после переезда Лариса Афанасьева поставила для петербургского цирка два спектакля. «"Нити" и "Трудные подростки" — это спектакли Ларисы Афанасьевой. Мы ее "в компьютере" носили по сцене, а она орала: "Поверните направо, я ничего не вижу!" И мы поворачивали ее направо»,— вспоминает Наталья Арсёнова.
Лариса Афанасьева остается на связи с Петербургом и сейчас. Однако в сложившейся ситуации оба проекта идут уже по собственному пути, но, кажется, придерживаются одной философии — помочь детям и сделать наш мир чуточку добрее.