Искусство по праву

В Главном штабе прошел круглый стол «Art Law. Искусство и право: XXI век», организованный Государственным Эрмитажем совместно с юридической фирмой «Городисский и партнеры» и ИД «Коммерсантъ». Представители музейного сообщества, юристы, эксперты по интеллектуальной собственности и в сфере цифровых технологий обсудили развитие искусства в эпоху нейросетей. Также поднимались вопросы, с какими проблемами сталкиваются музеи при приобретении предметов искусства у наследников и какие юридические аспекты связаны с участием музеев в маркетинговой деятельности компаний.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Государственный Эрмитаж» как общеизвестный товарный знак

Общеизвестные товарные знаки в России регистрируют нечасто. По состоянию на конец мая этого года, согласно данным Роспатента, в нашей стране зарегистрировано всего 264 товарных знака. В числе подавших заявку — Государственный Эрмитаж.

Содействие по подготовке и подаче заявления о признании обозначения музея в качестве общеизвестного товарного знака оказали юристы из юрфирмы «Городисский и партнеры». Как подчеркнул региональный директор и партнер компании Виктор Станковский, таким образом крупнейший российский музей получит для своих интеллектуальных прав значительно более широкий объем охраны. В числе преимуществ он обозначил тот факт, что правовая охрана общеизвестного товарного знака действует бессрочно, она распространяется на неоднородные товары, более того, правовая охрана предоставляется с даты признания общеизвестности (это ретроспективная охрана) и это международная охрана (в силу ст. 6.bis Парижской конвенции).

«Юристы Эрмитажа постоянно расширяют свои компетенции, включая практику в области интеллектуальной собственности. В партнерстве с консультантами ведется активная работа в данной сфере: это и создание портфеля интеллектуальной собственности, и лицензирование, и проекты с NFT, а сегодня это еще и активная работа по признанию обозначения "Государственный Эрмитаж" в качестве общеизвестного товарного знака»,— поделилась руководитель юридической службы Государственного Эрмитажа Марина Цыгулева. Она добавила, что в числе зарегистрированных товарных знаков, уже одобренных Роспатентом,— «Эрмитажный кот», ему в этом году исполняется десять лет.

Однако, как отмечают юристы, подготовка заявки на признание «Государственного Эрмитажа» общеизвестным товарным знаком была непростой. Уникальность ситуации в том, что музей приобрел широкую известность задолго до появления современных инструментов подтверждения узнаваемости. Поэтому вместо традиционных социологических исследований представители фирмы «Городисский и партнеры» предложили использовать архивные материалы самого музея. Как пояснил господин Станковский, общеизвестность товарного знака может следовать не только из интенсивного его использования, но и, например, из длительной, широко известной истории обозначения.

Рассказывая о проделанной работе по подготовке заявки в Роспатент, экс-юрисконсульт Эрмитажа Анна Пшенова сравнила этот процесс с «независимым расследованием».

«Когда у нас было первое установочное совещание с компанией "Городисский и партнеры", нам привезли огромный список вопросов,— вспоминает госпожа Пшенова.— Тогда мы получили запрос на поиск Указа Николая I от 1852 года (17 февраля 1852 года согласно указу императора Николая I в России был открыт первый публичный художественный музей — Новый Эрмитаж.— «Ъ-СПб»). Однако в нашем архиве мы выяснили, что документы хранятся примерно с 1917 года. После этого мы решили искать любые доказательства, что мы широко использовали товарный знак Эрмитажа в музейной деятельности. Мы эту загадку решали, наверное, месяца полтора до тех пор, пока я каким-то просто чудом не нашла книжку, в которой были собраны все распоряжения Советской власти. Тогда мы нашли распоряжение народного комиссара просвещения Анатолия Луначарского о том, что Зимний дворец объявляется государственным музеем, это первое официальное наименование Эрмитажа, которое встречается в документации». В итоге юристы использовали документы, переписку, фотографии, свидетельства, в которых имя Государственного Эрмитажа упоминается на протяжении десятилетий.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Трудности маркировки

Об актуальных вопросах в плоскости рекламного законодательства в ходе круглого стола рассказал патентный поверенный РФ Никита Мальцев. По его словам, немало дискуссий у бизнес-сообщества до сих пор вызывает вопрос маркировки рекламы, который ввели на законодательном уровне с сентября 2023 года. Ситуация усложняется запретом на размещение рекламы у незарегистрированных блогеров, а также запретом на рекламу у иноагентов. Плюс с 1 апреля 2025 года появился трехпроцентный сбор за онлайн-рекламу, который приходится платить ее распространителям. Как при такой зарегулированности процессов минимизировать риски?

«Многих интересует вопрос, что является рекламой?— рассуждал господин Мальцев.— Представителей музейного сообщества волнует, как можно представить информацию о спонсорах? Можно ли какие-то акции с партнерами продвигать в социальных сетях? Согласно общему правилу, которое зафиксировано ФАС, информация о своих товарах, услугах, мероприятиях, размещенная на сайте и в соцсетях музея, не является рекламой. Но рекламой может быть признан всплывающий баннер на сайте с информацией о товаре или услуге».

Помимо этого, в числе актуальных вопросов применения маркировки рекламы в деятельности сайтов музеев эксперт обозначил, что реклама в ходе трансляций и стримингов не исключена из сферы деятельности закона о рекламе. Однако есть исключения для того, что считается «органичной интеграцией». Это когда товар или лицо выступает составной частью общего сюжета произведения, но внимание именно на них не концентрируется.

Что же касается информации о спонсорах, то ее музеям и культурным учреждениям можно публиковать даже с логотипами, если они не формируют интерес непосредственно к товарам и не являются самостоятельными объектами рекламирования. К примеру, если музей упоминает в тексте, что мероприятие проводится при поддержке определенного спонсора, это не требует маркировки.

Эксперт также напомнил, что некоторые выставки музеев подпадают под понятие «зрелищное мероприятие», что предполагает возрастную маркировку. В случае ее отсутствия учреждение может быть оштрафовано на сумму до 500 тыс. рублей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Наследники искусства

Наряду с обсуждением вопросов маркировки рекламы на круглом столе обсуждались сложности, которые могут возникнуть при приобретении предметов искусства у наследников. О конкретных кейсах рассказал советник фирмы «Городисский и партнеры» Валерий Нарежный.

«К сожалению, когда ты сопровождаешь какую-то сделку по приобретению предметов искусства у наследников, приходится проверять историю приобретения, текущие права владения, какие есть ограничения и обременения. Если в случае с самим автором произведения это относительно легкие задачи, то с наследниками все гораздо сложнее»,— отметил господин Нарежный, признавшись, что это чуть ли не самые сложные дела в его практике.

Сложность заключается в том, что зачастую наследодатель забывает завещать предмет искусства как объект имущественных прав. Иными словами, непонятно, кто будет потом распоряжаться реликвией. Еще один важный вопрос в таких делах: как перешли права на коллекцию? В качестве примера юрист привел спор о

наследовании картин художника — авангардиста Михаила Рогинского. На работы претендовали его сын от первого брака Александр и вдова Лиана Шелия-Рогинская.

«Это было знаковым делом, которое показало все проблемы наследования предметов искусств,— подчеркнул юрист.— Более 15 лет наследники делили его картины. Сложность еще была в том, что художник умер во Франции, то есть российские суды должны были применять французские правила наследования. Тем не менее большинство картин Рогинского находилось на тот момент в России. Ими фактически распоряжалась его вторая жена. Но у него от первого брака был сын, который признан недееспособным. Когда Рогинский скончался, первая жена обратилась в суд, картины арестовали. И очень долго суд делил наследство. В итоге три четверти картин досталось сыну, четверть — второй жене. Еще интересно, что в какой-то момент вступили в дело третьи лица, которые заявили, что у них есть картины, которые автор им при жизни подарил. На обороте картин были даже сделаны дарственные надписи. И суд вывел 17 картин из наследуемого арестованного имущества в их пользу».

Еще одно интересное дело, которым занимался непосредственно сам спикер в составе группы «Городисский и партнеры»,— это наследование прав на снимки военного фотокорреспондента Евгения Халдея — автора легендарного кадра «Знамя Победы над Рейхстагом».

«Это был примерно 2015 год. К нам обратился Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне. Он хотел приобрести у дочери выдающегося советского фотографа Евгения Халдея имущественные права на ряд фотографий. Их интересовали его фотографии из освобожденных лагерей и гетто, в том числе снимок 1945 года, сделанный в Венгрии,— «Освобожденные из будапештского гетто»,— рассказал Валерий Нарежный.

Когда юристы обратились к дочери Халдея, она прислала им только нотариальное заверение от 1998 года, что является наследницей всего имущества отца. Однако у нее был родной брат, который умер до кончины самого Евгения Халдея, и у второго наследника остались дети, которые тоже являются наследниками.

«Но дело даже не в наследниках,— пояснил господин Нарежный. — Мы нашли информацию, что Евгений Халдей с конца 1930-х годов являлся сотрудником ТАСС. Собственно, все фотографии им были сделаны в командировках. Тогда мы заподозрили служебный характер произведений. В таком случае все имущественные права остаются не у авторов — они переходят к работодателю».

Соответственно, все права на фотографии Евгения Халдея были у ТАСС. Впрочем, вскоре снимки перешли в плоскость общественного достояния, поскольку с момента смерти автора прошло уже 70 лет.

В представлении интересов покупателя, который намерен приобрести предметы искусства у коллекционеров либо у наследников, юрист советует защитить своего клиента путем включения в договор расширенных заверений и гарантий. Например, что наследодатель — автор или добросовестный покупатель, также гарантию подлинности предмета, отсутствие завещания, отсутствие у покупателя сведений о других наследниках, отсутствие у продавца сведений об обременениях, а также желательно, чтобы продавец предоставил гарантии, что у произведения отсутствует служебный характер.

Нейросеть с претензией

Особый интерес у слушателей круглого стола вызвала актуальная сейчас тема об охраноспособности картин, созданных с использованием искусственного интеллекта, а также возможных владельцев прав на них. В своем выступлении, посвященном этой теме, руководитель практики Art Law («Городисский и партнеры», Новосибирск) Наталья Николаева привела существующую нормативно-правовую базу, актуальную судебную и правоприменительную практику, складывающуюся по данному вопросу в мире и в России.

Так, госпожа Николаева напомнила о прецеденте в мире искусства с картиной «Портрет Эдмонда де Белами». Эту работу создал искусственный интеллект с использованием генеративно-состязательной сети (GAN), разработанный французским арт-коллективом Obvious. Картина была продана на аукционе Christie’s в 2018 году за $432,5 тыс., что превысило первоначальную оценку в 43 раза. Для создания картины алгоритм GAN был обучен по базе данных из 15 тыс. портретов, написанных между XIV и XX веками.

Еще один интересный кейс — это признание авторского права за искусственным интеллектом на примере компании Tencent. В 2017 году компания создала нейросеть, которая называется Dreamwriter. На основе данных индексов фондовых бирж и финансовых рынков робот писал аналитические финансовые статьи и отчеты. Эти статьи публиковались на сайте с пометкой «автоматически сгенерировано роботом Dreamwriter компании Tencent». Однако представители компании Shanghai Yingxun Technology скопировали одну статью, написанную Dreamwriter, без разрешения, посчитав, что авторские права не нарушаются, раз текст написан роботом. В итоге Tencent обратилась в суд с иском о нарушении авторских прав и выиграла. Китайский суд встал на сторону создателя нейросети, обязав Shanghai Yingxun Technology выплатить компенсацию в 1500 юаней, а также удалить материал.

Правовая охрана предоставляется уже не только произведениям, созданным человеком, но и тем работам нейросети, в которых присутствует значительный вклад человека. К примеру, недавно вызвала резонанс история, когда Бюро по авторским правам США зарегистрировало произведение, созданное ИИ. Картина под названием «A Single Piece of American Cheese» сгенерирована платформой Invoke, а затем дорабатывалось ее CEO Кентом Керси, он внес примерно 35% правок. Invoke задокументировала весь процесс редактирования созданного нейросетью изображения, что послужило ключевым аргументом для регистрационного органа.

Как отметила госпожа Николаева, регулирование в этой области искусства, созданного ИИ, пока несовершенно, поэтому вызывает множество дискуссионных вопросов. «Тем не менее хотелось бы верить, что искусственный интеллект не заменит творческую деятельность человека, а будет выступать скорее техническим инструментом-помощником, позволяющим довести изначальные творческие идеи человека до итогового воплощения»,— заключила юрист.

Ксения Ахметжанова