Регионализация на марше
Как выглядит актуальная международная экономическая повестка для России
Некоторое оживление международной повестки на ПМЭФ-2025, зафиксированное как внутренними, так и внешними наблюдателями, системным, вероятно, не окажется. Его главная причина не столько в адаптации России к санкционному режиму или прогрессе в переговорах с Украиной, сколько в тарифной политике США, развернувшей часть торговых партнеров Вашингтона к РФ как к потенциальному источнику диверсификации импорта и экспорта. Впрочем, заметного продвижения переговоров России с этими странами пока не случилось. Более перспективными на этом фоне выглядели двусторонние встречи с ключевыми торговыми партнерами РФ: Китаем, Индией и Турцией. Дискуссии показали, что на смену бурному росту товарооборота с каждой из них должны прийти промышленная кооперация и активизация взаимных инвестиций — ради дальнейшей осторожной экспансии на внешние рынки. Скорость качественных изменений будет зависеть от решения накопленных проблем, в том числе с логистикой и расчетами — впрочем, эти обсуждения окончательно вынесены за пределы форума или по крайней мере за контуры его публичной части.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Международность Петербургского экономического форума, утраченная после начала военной операции РФ на Украине в 2022 году в силу санкций, введенных в отношении России большинством развитых стран мира, в этом году была в некоторой степени восстановлена. Устойчивой эта тенденция, однако, не выглядит. В ее основе не адаптация российского бизнеса к изменившейся внешней конъюнктуре и не надежды на скорый прогресс в переговорах с Украиной или возвращение в Россию западных компаний (хотя все это на форуме обсуждалось, и, кажется, с большим энтузиазмом, чем еще в прошлом году), а политика президента США Дональда Трампа. Возобновление контактов Вашингтона с Москвой на высшем уровне к восстановлению делового сотрудничества между странами пока не привело — впрочем, бизнес-диалог «Россия—США» на ПМЭФ впервые за несколько лет состоялся. Американские чиновники на форум не приехали — страну представляли несколько бизнесменов и исполнительный директор Американской торговой палаты в России Роберт Эйджи. Последний, отметим, участвовал в ПМЭФ даже в 2022 году — сенсации его присутствие в 2025-м тем более не представляло. В целом же встреча расценивалась обеими сторонами как символический жест: содержательно она свелась к заявлениям о готовности к «плодотворному сотрудничеству» и «восстановлению доверия». После четырехлетнего перерыва в деловую программу форума вернулся и бизнес-диалог «Россия—Франция»— впрочем, со встречей в 2021 году он имел мало общего: контакты российских и французских компаний, по оценкам участников диалога, сохраняются, но жертвовать ими ради громких заявлений на ПМЭФ никто не планировал.
Серьезным образом на повестку форума повлияла тарифная политика США. Перекройка мировой торговой системы подтолкнула часть торговых партнеров страны к поиску возможностей для диверсификации своего экспорта и импорта. Многие развивающиеся страны, как показал форум, начали изучать возможности более широкого сотрудничества с Россией, пусть даже в качестве «страховки» на случай отсутствия успеха в переговорах с Америкой. Из заявлений их делегаций на ПМЭФ прямо следовало, что речь идет об экономическом, а не политическом сближении — стратегические интересы пока остаются приоритетнее конъюнктурных. Осторожность формулировок, впрочем, едва ли могла удивить хоть кого-то из участников форума, и встречный интерес российской стороны к потенциальным партнерам наблюдался.
Расширять торговлю с РФ рассчитывают сейчас в первую очередь страны АСЕАН. До сих пор инициатива в развитии отношений ЕАЭС и стран Юго-Восточной Азии оставалась за Москвой — теперь же ситуация изменилась: стремление АСЕАН активизировать переговоры объясняется усиливающимися рисками в торговле с США. После объявленной Дональдом Трампом 90-дневной паузы в торговой войне (она закончится 9 июля) тарифы для Вьетнама могут вырасти до 46% таможенной стоимости поставляемых на американский рынок товаров, для Таиланда — до 36%, для Индонезии — до 32%. С большинством государств АСЕАН переговоры на ПМЭФ при этом серьезно не продвинулись — в ходе разнообразных диалогов стороны обменивались лишь декларациями о готовности к сотрудничеству и обещаниями рамочных соглашений, что также подтверждает их «страховочный» характер.
Единственным исключением стала Индонезия, которая во время форума завершила переговоры с ЕАЭС о соглашении о зоне свободной торговли (ЗСТ) — предполагается, что документ будет подписан уже в этом году. Хотя товарооборот РФ и Индонезии в 2024-м составил скромные $4,3 млрд, уже в первом квартале 2025-го объем торговли увеличился на 40% год к году. Динамичный рост поставок в страну важен для России в контексте диверсификации торговли в Юго-Восточной Азии — сейчас она сконцентрирована главным образом на Китае. Потенциальной точкой роста при этом объявлена продукция АПК — РФ уже готова наращивать поставки в Индонезию пшеницы (что, отметим, прямо соответствует и потребности Минсельхоза по увеличению ее отгрузок после того, как экспорт провалился из-за резкого укрепления рубля).
Более перспективными на фоне переговоров со странами АСЕАН и, например, Латинской Америки (на ПМЭФ приехали представители Колумбии, Венесуэлы и Гондураса, также затронутых тарифными ограничениями США) выглядели диалоги российских властей и бизнеса с ключевыми торговыми партнерами. Из встреч следовало прежде всего то, что активного роста товарооборота с ними РФ не ждет и вместо него готова предложить странам более «глубокое» взаимодействие — промкооперацию и трансфер технологий. Заявления такого рода, звучавшие на двусторонних встречах, неожиданными не были: в условиях разрыва торговых отношений с Западом замещение технологий в РФ уже давно признано более серьезной проблемой, чем замещение товаров.
«Качественного» сотрудничества Москва ждет сегодня от Стамбула. По объему торговли с РФ Турция занимает третье место, причем практически треть товарооборота, который в прошлом году составил около $55 млрд, приходится на промышленные товары. Из оценок участников бизнес-диалога стран следует, что их инвестиции сопоставимы: ПИИ Турции в российскую промышленность составляют более $3 млрд, объем встречных — более $2,5 млрд. Взаимные вложения признаны сторонами «стабилизирующим фактором» отношений на долгосрочную перспективу — на горизонте ближайших лет ожидается рост инвестиций. В периметр промкооперации, вероятно, попадут машиностроение и химическая промышленность.
Выйти на новый уровень экономического сотрудничества РФ предлагает и Индии — впрочем, процесс может затянуться. Тревога вокруг пошлин США (9 июля тариф для Нью-Дели может составить 27%) нарастает, и в этом смысле Россия интересна Индии главным образом как торговый партнер. Именно этим объясняется желание страны быстрее заключить соглашение о ЗСТ с ЕАЭС — переговоры, как было заявлено на ПМЭФ, начнутся уже в этом году. Товарооборот России и Индии в 2024 году составил рекордные $70,6 млрд: экспорт из РФ вырос до $65,7 млрд (на 8,4%), импорт — до $4,9 млрд (на 21%). Впрочем, и от промышленной кооперации с РФ индийские власти не отказываются: пока речь идет о сотрудничестве в биотехнологии, IT, а также сфере транспорта и логистики.
Быстрее, чем с остальными партнерами, расширяться и углубляться будет «качественное» взаимодействие России с Китаем. Ниши, освободившиеся для китайских поставщиков в 2022 году, ими уже заняты — так, например, увеличение поставок транспортных средств из КНР в прошлом году вдвое превысило досанкционный импорт автомобилей из ЕС. Продукция из КНР насытила российский рынок быстро, и очередной бум поставок не прогнозируется. В 2024 году товарооборот вырос на 1,9%, до $244,8 млрд, для сравнения: в 2023-м торговля увеличилась на 26,3%, в 2022-м — на 29,3%. Теперь в приоритете — инвестиции в совместное производство, технологический трансфер и совместное внедрение новых технологий, настаивал в ходе бизнес-диалога с Пекином российский Минпромторг.
В перспективе же результаты производственной кооперации РФ с Китаем, Индией и Турцией предназначаются не столько для удовлетворения внутреннего спроса, сколько для осторожного выхода на внешние рынки. Актуальным между тем остается вопрос о том, насколько быстро и системно будут происходить качественные изменения в отношениях России с торговыми партнерами. Препятствовать углублению технологической интеграции могут сохраняющиеся сложности: от трудностей со страхованием и логистикой до проблем с банковским обслуживанием. Об этих и других препятствиях чиновники и бизнес на форуме лишь упоминали. Подробное их обсуждение на ПМЭФ образца 2025 года представить себе уже сложно: сейчас не время и не место — и это тоже показательно.